В стране смельчаков, стр. 2

Много песен сложил Даиир. Они переходили из уст в уста, вызывая радость и восхищение людей.

Так шли годы. Но как за солнечным днем прихо-дит ненастье, так и неожиданная беда унесла счастье Азата Мергена. Один день сделал то, чего не могли сделать годы: глубокие морщины прорезали его лицо, серебром покрылись виски.

А случилось вот что...

Рано утром, едва встав с постели, Данир как всегда побежал к озеру. Еще издали завидев его, лебеди поспешили навстречу. Красиво изогнув длинную шею, впереди всех плыл лебедь с короной. Вдруг из-за деревьев метнулась большая черная птица, схватила лебедя когтями и поднялась с ним в небо. Данир в отчаянии не знал, что делать. Но тут неведомо откуда меткая стрела вонзилась орлу под левое крыло. Захлопала единственным крылом раненая птица, описала в воздухе круг и скрылась, падая, в роще.

— Беги за орлом, спасай своего друга! — услышал Данир. Из-за деревьев показался Азат Мерген с луком в руке. Данир со всех ног бросился к тому месту, куда упал орел.

Вслед ему поспешил Азат Мерген и остановился на поляне, не веря глазам своим. Под дуплистой сосной сидел раненый орел. Цепко держал он в когтях жертву и судорожно бил по земле правым крылом, пытаясь взлететь... А Данир... Данир стоял перед ним с протянутыми руками и растерянно просил на орлином языке:

— Отдай моего лебедя, не разлучай меня с милым другом.— Слезы катились по его бледным щекам.

Опешил отец:

— Данир, ты ли это?! — воскликнул он с горечью и укором.— Ты просишь у врага милости вместо того, чтобы обломать ему крылья, свернуть голову?!

Шагнул Данир к грозной птице и остановился, не решаясь подойти ближе. Тут сам Азат Мерген в негодовании набросился на орла. Тот ударил его крылом — еле удержался на ногах охотник. Тогда схватил он мечущееся крыло птицы и сломал его. Страшный крик испустил орел, разжал когти. Бросился Данир к лебедю, но отец оттолкнул его:

— Прочь! Не прикасайся к птице! Из, когтей врага нужно было брать ее! — Он сам поднял лебедя и отнес его к озеру.

Лебеди на озере долго взволнованно хлопали крыльями и громко кричали. Так благодарили они своего спасителя — бесстрашного Азата Мергена...

3.Медведи

Этой ночью никто в доме Азата Мергена не сомкнул глаз. Сам он до утра просидел на пороге, устланном тигровой шкурой, все молчал и хмурился. С тревогой смотрела Алмаз-Ирке на мужа, молча ждала его слова, украдкой вытирала слезы. В доме на большой медвежьей шкуре беспокойно ворочался с боку на бок Данир. Он тоже все думал о случившемся и не мог уснуть. Наконец в предутренней тишине он услышал дрожащий голос матери:

— Помнишь наш первый разговор, милый Мер ген? Не говорила ли я тебе тогда, что сердце мальчика может оказаться робким, как у лани?

— Помню... Ты ни в чем не виновата, моя славная лань! Я сам не сумел вырастить сына храбрым.

Они снова умолкли. О чем родители говорили дальше, юноша не слышал. Под чистый звон далекого горного ручья забылся он глубоким сном...

А когда Данир открыл глаза, отца уже не было. На заре Азат Мерген покинул дом, не зная, как утешить изболевшееся сердце. Он прошел дремучий лес и очутился у реки, с шумом катившей свои воды меж каменистых берегов. Взобрался охотник на высокий холм и сел на траву. За ночь виски его побелели, черные тени легли вокруг глаз.

Долго сидел Мерген неподвижно, подперев голову рукой. Тревога на сердце не проходила, тяжелые думы не давали покоя. Внезапно треск валежника на другом берегу привлек его внимание. Поднял голову охотник, насторожился. Из чащи, неуклюже переваливаясь с боку на бок, появился огромный бурый медведь, за ним медведица с четырьмя детенышами. Медвежата забавно ковыляли рядом с матерью, то и дело путаясь у нее под ногами. Облюбовали медведи удобный спуск и направились к воде.

Раньше всех в реку вошел медведь, потом медведица. Медвежата топтались на берегу, нюхали воду, фыркали, пятились...

Но вот самый смелый плюхнулся в воду и, пыхтя, поплыл за родителями, за ним в воду вошли еще два медвежонка. Только один, самый маленький, остался на берегу и пугливо косился на воду.

Медведица повернула назад, подплыла к малышу совсем близко и несколько раз окунула голову в воду, будто говоря: «Не бойся, глупыш! Видишь, ничего страшного»... Медвежонок водил за матерью черным носом, но в воду не торопился. Тогда к берегу решительно направился медведь-отец. Он схватил трусишку зубами за шиворот и с крутого откоса забросил его на середину реки. От медвежонка только брызги полетели во все стороны. Мать кинулась на помощь. Но когда она выплыла на середину, малыша уже не было. От места, куда он только что шлепнулся, лишь расходились большие круги... В испуге заметалась медведица, нырнула, но тут из воды, словно поплавок, выскочил медвежонок. Чихая и отдуваясь, поспешил он к остальным медвежатам...

Вскоре медведи выбрались на берег. А маленькому трусишке, видно, полюбилось купание: он весело нырял и плескался в воде, и только когда вся семья поднялась на высокий берет, нехотя вылез из воды и бросился догонять своих. Вскоре медведи скрылись в темной дубраве...

Задумчиво посмотрел им вслед Азат Мерген, затем быстро встал и пустился в обратный путь. Казалось, он принял какое-то решение.

4.Великое испытание

Настало время исполнить задуманное. В темную грозовую ночь разбудил Азат Мерген жену.

— Готовь нас в дальнюю дорогу,— сказал он.

Пряча от мужа слезы, собрала Алмаз-Ирке все нужное для дороги. В мешок из шкуры дикого барса положила поджаренное на угольях мясо, насыпала сухих лесных ягод, в саду свежих яблок нарвала. В большие бурдюки налила кумыс (напиток, приготовленный из кобыльего молока) и айран (напиток из кислого молока, разбавленного водой). В сапоги из медвежьей шкуры вложила куски кожи, на случай, если прохудятся в пути, а к поясу сына заботливо прикрепила кинжал с костяной рукояткой, украшенной алмазами.

Бушевала непогода. Пламенные стрелы молний разрезали ночную тьму, громовые раскаты гулко, разносились по глубоким теснинам.

— Прощайся с матерью,— сказал Даниру Мерген.

Словно хмель с нежным вьюнком обвились руками мать и сын, ни лютый ветер, ни злой ураган не оторвали бы их друг от друга. Но сделало это одно слово Азата Мергена. Не любил он отступать от своих решений.

— Пора!

И простилась Алмаз-Ирке с Даниром. Закусив губы, чтобы не разрыдаться, вышла она проводить мужчин в долгий, опасный путь.

Три дня и три ночи шли Азат Мерген с Даниром. Все круче, все трудней становилась дорога. К вечеру четвертого дня были они почти у самой вершины высокой горы. Но тут надвинулись черные тучи, стало совсем темно. Вскоре налетел ураган невиданной силы, засверкали молнии и с шумом обрушились на них потоки дождя.

Дождался молнии Азат Мерген, при свете ее прикинул путь и в кромешной тьме уверенно повел сына, держа его за руку. Он останавливался, ожидая новой вспышки, и снова вел Данира вперед. Так шли они всю ночь. Все яростнее гремел гром, все быстрей мчались с гор потоки, то и дело грозя сбросить путников в бездонную пропасть. Они цеплялись за огромные камни, но камни сносило водой, хватались за деревья, но могучий ветер вырывал их с корнями. Страшные, жалобные крики зверей и птиц слышались сквозь вой урагана. Их норы и гнезда затопило водой.