Достояние нации (СИ), стр. 29
Он начал выворачиваться из-под Кендалла, но они уже почти сцепились.
— Больше не будет больно, — мягко, словно прося извинения за вчерашнее сказал Кендалл.
— Я не хочу, — зло отозвался Эйдан.
Боль была не самым страшным. Самым страшным было единение — чувство настолько сильное, что оно пугало своей глубиной и надрывом. Он не хотел чувствовать единение с альфой, не хотел зависеть от него — от того, кто вернёт его в распределительный центр через одиннадцать месяцев, если не раньше. При условии, что они вообще выживут… Он не хотел зависеть от того, кого готов был потерять в любую секунду. Но Эйдану казалось, что теперь его воля ничего не решала, и они с Кендаллом перешли ту самую черту…
— Отпусти меня, — упрямо повторил он.
Кендалл не стал возражать и приподнялся. Член с наполовину набухшим узлом вышел с трудом, причинив острую боль, словно ободрал всё внутри. Эйдан скосился на длинный толстый ствол с чуть более темным, налитым кровью бугром у основания. И тот мог наполниться ещё… Вчера было так, раз они не могли расцепиться. И даже сейчас узел был настолько большим, что у Эйдана всё сжалось внутри, когда он представил эту штуку в себе и вспомнил, как она рвала его совсем недавно. Член и покрытый переплетениями вен узел были мокрыми от спермы и смазки, и Эйдану вдруг захотелось наклониться к нему и вылизать, вычистить всё до капли, а потом…
Он резко отвернулся и сжал до этого широко разведённые ноги. Потом он вытянулся за бутылкой и плеснул на ладонь немного воды — смыть сперму с живота.
Во время дневного отдыха Эйдан заснул. Когда он открыл глаза, Кендалл сидел всё в той же позе.
— Пора идти, — сказал он. — Вставай.
Эйдан попытался подняться, но ноги подкосились — закружилась голова. Кендалл помог ему встать и провёл рукой по горячему, влажному лбу.
— Совсем плохо?
— Идти смогу, — глухо ответил Эйдан, отводя от себя руку Кендалла. Он не обманывал: стоило начать двигаться, и сил будто бы прибавлялось.
Они с Кендаллом встретились взглядами. Глаза у обоих были покрасневшие и болезненно-сухие. Эйдан посмотрел на обожженное солнцем, постаревшее и исхудавшее лицо альфы, и ему стало страшно. Десятки миль впереди, и никакой надежды.
Несмотря на то, что сейчас у них были еда и даже немного воды, они продвигались медленнее, чем вчера. Истощение начинало сказываться с каждым часом всё сильнее. Колени ныли не переставая. Эйдан вообще не понимал, как он ещё до сих пор держится на ногах почти без еды и на такой жаре. Да ещё и после выматывающего секса.
Он старался думать, о том куда ступает, и выбирать более удобный путь между камней, — это отвлекало от жажды и боли. Через какое-то время он начал замечать, что расстояние между ним и идущим впереди Кендаллом увеличивается.
Кендалл время от времени или замедлял шаги, или останавливался.
Воды в бутылке почти не осталось. Эйдан видел кое-где мясистые растения, которые знал ещё по Аризоне: если не было воды, можно было сосать мякоть некоторых из них. Но здесь, в отравленной земле, это было слишком опасно.
Если вчера вертолёты иногда пролетали в непосредственной близости от них, то сегодня кружили где-то вдалеке тёмными размытыми пятнами. Видимо, никто не предполагал, что они — если останутся живы — смогут уйти так далеко от места нападения. Они и сами не ожидали…
— Давай отдохнём, — предложил Кендалл, когда они оказались в чаше — почти идеально круглой ложбине, судя по характерным следам, вымытой водой в надежде отыскать золото.
Дальний край ложбины был в тени. И в том же примерно месте часть стенки чаши осыпалась острыми камнями.
— Только недолго, — согласился Эйдан, которого уже начинало пошатывать от усталости. — Давай дойдём до тени.
Кендалл тоже тяжело дышал и то и дело облизывал растрескавшиеся губы. Они почти дошли до наваленных камней, когда Эйдан заметил там какое-то движение. Кендалл замер рядом — он тоже увидел. И тут же крикнул:
— Назад! Беги назад!
Эйдан не успел развернуться в сторону выхода из ущелья, как раздался звук выстрела, потом ещё один.
Эйдан просто упал на землю. Сильная рука Кендалла схватила его за плечо:
— За скалу! Не поднимай голову…
Он пополз, куда сказал Кендалл. Эйдан двигался, зажмурив глаза, лишь изредка подглядывая. Он и не предполагал, что умеет так быстро ползать: до скалы — скорее, просто большого камня — он добрался быстрее, чем дошёл бы ногами. Через пару секунд рядом с ним оказался Кендалл.
Почти в то же мгновение в камень ударили одна за другой две пули.
Кендалл достал пистолет из маленькой кобуры, крепившейся на поясе. Они с Эйданом переглянулись. Говорить что-то не имело смысла, всё было понятно: их нашли. Нашли люди, посланные теми, кто устроил покушение.
— Кто вы такие? — крикнул Кендалл. — Меня зовут Питер Кендалл. Я…
— Мы знаем, кто ты, — раздалось в ответ. — Выходи!
— Чтобы вы пристрелили меня без проблем? — зло усмехнулся Кендалл.
— Мы всё равно тебя пристрелим.
По шуму осыпающегося щебня они догадались, что те, кто прятался, вышли из укрытия и приближаются к ним. Кендалл крепче сжал пистолет и положил палец на спусковой крючок.
Он на мгновение высунулся из-за укрытия, выстрелив. Послышались крики и топот ног. Скорее всего, Кендалл ни в кого не попал, но теперь их враги знали, что они вооружены.
— Думаешь, это что-то меняет? — вновь послышался грубоватый, но звучный голос. — Мы тут посидим в тени, попьём водички… Подождём…
Эйдан стиснул зубы. Они не могли бесконечно скрываться за этими камнями.
— Вам предложили за меня деньги, — громко произнёс Кендалл. — Я заплачу больше.
— У нас договор, — послышался смех. — Мы честные охотники за головами. Им нужен ты. Мёртвым. И твоя сучка тоже. Но с ним мы сначала поиграем. Когда ещё будет такой шанс? — снова мерзкий хохот. — Свеженький омега… И течёт. Отсюда чуем.
Против воли у Эйдана вырвался хриплый, дрожащий всхлип. Следующие две минуты они провели в тишине. Наёмники затаились, беглецы тоже ждали — непонятно чего.
— Нам не выбраться, — сказал Эйдан. — Мы в ловушке.
Кендалл ничего не ответил — угрюмо смотрел на зажатое в кулаке оружие и на матовые блики на угольно-чёрной поверхности. Эйдан болезненно сглотнул густую и полную пыли слюну и прошептал:
— Ты можешь… можешь убить меня? — он перевёл дыхание и продолжил: — Сам я не смогу.
Кендалл смотрел на него с пониманием и отчаянием во взгляде.
— Господи, нет… Эйдан!
Омега опустил глаза:
— Они всё равно меня убьют.
12
Эйдан, не отводя взгляда от окаменевшего лица Кендалла, накрыл его ладонь своей. Он чуть сдвинул руку в сторону, и пальцы коснулись гладкого пластика пистолетного ствола. Сердце заколотилось чаще, и опять появились сомнения.
Эйдан прогнал их. Он понимал, что быстрая смерть — это лучшее, что может ждать его теперь… Кендалл тоже это понимал. Он убрал ладонь Эйдана с пистолета.
— Прости, — сказал он. — Это из-за меня. И прости, что не был тебе хорошим мужем.
— Я тоже не был хорошим омегой, — опустил глаза Эйдан. — Но если бы…
Горло перехватило горьким спазмом больнее, чем от жажды. Эйдан ждал, что Кендалл сделает что-нибудь, но тот так и сидел неподвижно и смотрел на него.
Они оба вздрогнули, когда услышали звук выстрела.
Кендалл сорвался с места, навалился на Эйдана и прижал к земле. В ту же секунду раздались ответные выстрелы — на этот раз из автоматического оружия.
В их сторону не стреляли — это они сообразили только через пару десятков секунд. Охотники за головами, которые напали на них, от кого-то отстреливались… От кого?
Возможно, объявились настоящие спасатели? Ведь должны же были за ними отправить поисковую группу…
Эйдан лежал, зажмурив глаза, пока выстрелы не прекратились. Нападавшие стреляли сверху, возможно, с кромки чаши, и, таким образом, оказывались в более выигрышной позиции. Зато охотники за головами были лучше вооружены: сверху доносились одиночные выстрелы, а наёмники палили очередями.