Мишель-мушкетер, стр. 24
Сейчас он, без сомнения, исходил из соседней комнаты, той самой, где стояли кровать, стол и стул.
Мишель бросился туда. Сесиль Дарель в безумной надежде обнаружить там свою мать хотела побежать следом, но тело ее одеревенело за долгие часы неподвижности, и девушка со стоном упала на кровать.
XVI
Увидев Даниеля в смирительной рубашке, Мишель остановился на пороге комнаты. Его двоюродный брат лежал на кровати без матраса, а странный звук, как оказалось, производили пластины металлической сетки. Сесиль, вероятно, так же ерзала в кровати, пытаясь привлечь к себе внимание или просто в знак протеста. Во рту у Даниеля был кляп.
В один миг Мишель освободил брата.
– Уф! – воскликнул тот. – Когда на тебя надевают эту штуку, испытываешь очень странное ощущение! Ты нашел Сесиль?
– Да… И у нас есть пленница, претендующая на ее место. Это мадам Кавай, секретарша доктора Филлэна.
– Не может быть!
Мишель увлек Даниеля в коридор. Артур с трудом удерживал мадам Кавай, которая не желала признавать поражения и продолжала отбиваться с неукротимой энергией.
– Сесиль! Значит, они вас тоже скрутили?! – воскликнул Даниель.
– Да… И под моей кроватью лежали еще две или три смирительные рубашки! Похоже, мадам Кавай все предусмотрела!
Девочка с трудом поднялась и, опираясь на плечо Даниеля, подошла к секретарше своего крестного.
– Где моя мать? – спросила она голосом, дрожащим от тревоги.
Мадам Кавай снова усмехнулась.
– Вы все равно не успеете найти ее! Я приняла кое-какие меры предосторожности… Сегодня я не стала делать ей укол, чтобы приготовиться к таким случайностям, как эта! Или вы отпустите меня, пообещав никому не говорить о том, что произошло, или мадам Дарель умрет. И не считайте, что вы умнее всех!
– Это неправда! Неправда! – закричала Сесиль.
На лице ее застыло выражение боли и страха.
– А это мы еще увидим! Без меня вы ничего не сможете сделать! Даже если меня арестуют, вы не сумеете ничему помешать! Все-таки я вас перехитрила!
На мгновение Мишель испытал неловкость за мадам Кавай. Тот способ, каким она пыталась доказать свое превосходство, был следствием безумной гордыни, характерной для всех преступников, которые бывают так уверены в своем уме, что считают, будто могут безнаказанно бросать вызов законам.
Он хотел вмешаться, убедить мадам Кавай пересмотреть решение, но в это время сверху послышались глухие удары, заставившие всех вздрогнуть.
Мишель сразу понял, в чем дело. Констану удалось сползти с кучи тряпья, и теперь он пытался привлечь к себе внимание сообщников.
– Еще и этот! – прорычала мадам Кавай. Судя по всему, она глубоко презирала сторожа.
– Хорошенько следите за госпожой маркизой, – посоветовал Мишель друзьям. – Я скоро вернусь.
Он пробежал по коридору, в рекордное время взлетел вверх по лестнице и действительно обнаружил Констана, который извивался, как червяк, и стучал по полу чердака связанными ногами, поднимая облака пыли.
Когда Мишель осветил его лицо фонарем, сторож немного успокоился. Мальчик вытащил у него изо рта кляп.
Констан глубоко вздохнул.
– Я знал, что это кончится плохо! – запричитал он. – Я не хотел…
Он выпаливал слова, как из пулемета. Было видно, что он всегда говорит быстро.
– Пока речь шла о табаке, о контрабанде, я ничего не имел против. Но похищать мать и дочь, а потом печатать фальшивые деньги… На это я не был согласен. Я бы отказался, если бы мог. Развяжите меня наконец! Я не убегу, честное слово! У меня все затекло – и ноги, и руки… Вы слишком туго меня связали!
– Почему вы говорите, что отказались бы, если бы могли? – спросил Мишель так сурово, как только сумел.
Прежде чем ответить, сторож сделал паузу.
– Подумаешь! Мелкий грешок!… Как-то я переходил границу и ранил таможенника. Мне удалось тогда уйти, но оказалось, что есть свидетель.
– Альфред?
– Да…
– А мадам Кавай утверждает, что именно вам пришла в голову мысль похитить мадам Дарель и ее дочь… Вы сами отвезли мадам Дарель в тайник, где она находится до сих пор!
Мишель чувствовал, как сильно бьется его сердце. Конечно, его хитрость была шита белыми нитками. Мальчик говорил, повинуясь инстинкту и пользуясь растерянностью Констана, который частичными признаниями поставил себя в невыгодное положение.
Сторож не отвечал, и Мишель начал тревожиться. Оказалось однако, что Констан просто едва не задохнулся от возмущения.
– Я?! – завопил он наконец. – Она лжет! Лжет!… Это все она! Только она! Альфред тоже не хотел в этом участвовать!…
– Где мадам Дарель? Положение очень серьезное. Если ей срочно не сделать укол, она может умереть. Тогда вы станете соучастником убийства! Говорите, быстро!
– Но… Но ведь… Она же у мадам Кавай! Мы только что оттуда…
– Где это?
– Я вам покажу… Сейчас же… Это совсем недалеко!
Мишель задумался. Ему показалось, что Констану отчасти можно доверять. Однако не изменит ли он поведение, если его развязать? Может быть, он солгал? Сделал вид, что признается, только для того, чтобы вызвать интерес Мишеля и заставить развязать себя? Сначала нужно было убедиться в том, что сторож сказал правду.
– Подождите минутку, я сейчас приду, – сказал мальчик.
– Нет, только не это!… Не оставляйте меня здесь! Не оставляйте!…
Игнорируя мольбы Констана, Мишель спустился на второй этаж.
– Ну что? – накинулась на него Сесиль.
– Констан заговорил… Мадам Дарель находится в доме этой дамы. Кажется, это в двух шагах отсюда.
Приступ ярости мадам Кавай был таким сильным, что Артур не сумел удержать ее. Даниель и Мишель вынуждены были прийти ему на помощь, чтобы обеспечить относительное спокойствие пленницы.
– Он лжет! Лжет! – прошипела женщина. – Говорю вам, он лжет!
– Ваша реакция свидетельствует об обратном, мадам, – ответил Мишель. – Сесиль, теперь вы можете ничего не бояться. Мы немедленно отправимся на помощь вашей матери. Констан покажет нам дорогу!
Но сначала нужно было решить, что делать с мадам Кавай. «Фиат» был недостаточно велик, чтобы вместить всех. А ведь нужно было взять с собой Констана…
Взгляд Мишеля упал на смирительные рубашки, и это подсказало ему решение.
– Что ж, око за око, зуб за зуб, – сказал он. – Мы облачим нашу пленницу в одно из этих одеяний, которые она приберегала для других, а чуть позже попросим жандармов проведать ее…
Мадам Кавай встретила это решение потоком проклятий, изрыгаемых голосом, в котором, казалось, не осталось ничего женского. Она поняла, что окончательно побеждена.
Через десять минут она лежала в смирительной рубашке на кровати, привязанная к обеим спинкам. После этого мальчики отправились на поиски Альфреда Кавая и проделали с ним то же, что и с его сестрой.
Потом Констану представилась возможность сдержать обещание. Артур починил зажигание и сел за руль «фиата».
– Я не умею водить машину, – признался Констан.
Сесиль и Мартина уселись позади. Мишель и Даниель, которым сторож объяснил, где находится дом семьи Кавай, отправились туда на мопедах, прихватив машины своих друзей.
Мадам Дарель лежала на кровати, чувствуя первые признаки недомогания, вызванного отсутствием лекарства. Сесиль нашла в шкафу инсулин, прокипятила шприц и сама сделала столь необходимый матери укол.
Тем временем Мишель позвонил жандармам и сообщил, что в клинике «Бель-Эр» находятся два преступника.
После укола мадам Дарель почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в клинику для опознания своих похитителей.
Когда «фиат» въехал в парк, жандармов еще не было.
– Этот дом пробуждает во мне столько воспоминаний! – вздохнула мадам Дарель. – Во время войны Жерар… я хочу сказать, доктор Филлэн устроил этот тайник, чтобы прятать там подпольщиков, выхаживать раненых. Гестаповцы так и не догадались о его существовании. Там был небольшой печатный станок, на нем печатали листовки… Бедный Жерар! Он даже не подозревал о том, каким образом мадам Кавай использует все это!