Мишель в «Хижине шерифа», стр. 10
Недолго думая, трое товарищей, расталкивая зевак, стали пробираться через площадь.
КАЖЕТСЯ, ОН В БЕШЕНСТВЕ!
В кучке людей, настороживших своим появлением Мишеля, Даниеля и Артура, находились Жан и Нур – но их положение было отнюдь не завидным. Цыган крепко держали трое мужчин, нашлись помощники и среди особо ретивых зевак, тем более что пленники не могли причинить им никакого вреда. Когда друзья приблизились к толпе, они разглядели, что руки у Жана и Нура связаны за спиной.
Жан и Нур заметили своих товарищей.
– Мишель, на помощь! Эти люди принимают нас за воров! Объясни им, пожалуйста…
Троим друзьям пришлось поработать локтями, чтобы пробиться сквозь быстро растущее кольцо любопытных.
– В чем дело, молодой человек? – спросил один из типов, державших цыган.
– Это мои знакомые, – ответил Мишель, который только сейчас узнал человека с петицией.
– Вы знакомы с этими молодчиками? Вы, конечно, из одной банды?
– Ату! В полицию их! – крикнул кто-то из толпы. Этого зеваку так подмывало поскорее заявить о себе, что он даже не попытался разобраться в происходящем.
– Ради Бога! – ответил Мишель. – Полицейский участок в двух шагах, пойдемте вместе. А ты, Артур, беги звонить господину Сегоналю. Объясни, в чем дело, и скажи, что это срочно!
Зевакам не хотелось отпускать Артура. Но тот, шустрый и юркий, задал такого стрекача, что никто и глазом моргнуть не успел.
Жан и Нур, которых подталкивали трое мужчин, и Мишель с Даниелем пересекли площадь и вошли в полицейский участок. Зеваки остались на улице – перспектива оказаться втянутыми в полицейское расследование им мало улыбалась.
За конторкой находилось двое дежурных: старшина и сержант. При виде посетителей они вопросительно подняли брови.
– В чем дело? – спросил старшина.
– Господин начальник, мы застукали эту парочку, когда они пытались ограбить дом! – пояснил человек с петицией.
– Вранье! Он лжет! – выкрикнул Жан.
– Тихо! – приказал сержант. – А кто эти двое? Это не цыгане?
– Мы вместе работаем у господина Сегоналя, – сообщил Мишель.
Фамилия скотовода произвела нужный эффект – на это ребята и рассчитывали. Старшина, которому она была хорошо знакома, откашлялся.
– Ладно, сейчас разберемся. Давайте по порядку. Мы всех обязательно выслушаем. Только, будьте добры, не перебивайте друг друга! Вот вы, мсье, – кого и где вы поймали?
– Дело было так, господин начальник. Мы с другом прогуливались по улице Трезубца. Вдруг нам на глаза попались эти двое – они выходили из какого-то дома. Что-то в их поведении показалось нам подозрительным. Мы их окружили, скрутили. У старшего в руке были вот эти отмычки…
Человек вытащил из кармана связку, как две капли воды похожую на ту, которую Жан подобрал возле дверей Мишеля. На ней болталась гостиничная бирка.
Мишель с Даниелем переглянулись. Довольно любопытное совпадение!
– Мы их не обыскивали, господин начальник, но, ручаюсь, краденое у них.
– Сейчас проверим…
– Это он… воспользовался, что у нас руки связаны, и подсунул нам что-то в карманы! – возмутился Нур.
– Любопытно… что ж, поглядим… – бормотал старшина.
Он вышел из-за конторки, которая отделяла его от посетителей.
Подобный поворот не слишком его радовал. Как и все люди, облеченные властью, он не любил, когда кто-то другой брал на себя самую ответственную часть работы. А пока роль добровольного полицейского исполнял человек с петицией.
Полицейский обыскал Жана, достал из его кармана часы и шариковую ручку. Выложил вещи на стол.
– Гм!… Занятно. Теперь следующий.
В карманах Нура полицейский обнаружил бумажник, в котором лежало несколько крупных купюр и, самое удивительное, небольшая фотокарточка в обтянутой кожей рамочке.
– Что ты собрался с этим делать? – поинтересовался старшина.
Нур покачал головой, но не проронил ни слова.
– Кто владелец дома? – спросил полицейский.
– Я, – отозвался один из мужчин. – Возвращаюсь я к себе и вдруг вижу – эти господа усмиряют двух субъектов… А сюда я пришел вместе со всеми, чтобы получить обратно свое имущество. – Вы узнаете эти вещи?
– Естественно! Это все мое! А мальчуган на фотографии – сын, ему восемь и… – Не будем отклоняться от темы. Вы подтверждаете, что вещи принадлежат вам? – Я уже сказал…
– Дуру, выясните, пожалуйста, фамилии и гражданское состояние этих господ. Нам это понадобится для официального рапорта.
Сержант Дуру подчинился. Таким образом Мишель узнал, что человек с петицией носит фамилию Колье, его товарища зовут Гратто, а пострадавшего – Жирба.
Сначала Жан с Нуром, затем Мишель с Даниелем тоже назвали себя.
– И чем же вы, интересно, сообща промышляете? – поинтересовался полицейский, кивая на Жана и Нура.
– Мы работаем в «Хижине шерифа» и…
– Вечером были вместе?
– Нет, господин начальник, – вмешался Колье. – Эти двое присоединились к нам только на площади, с ними еще был чернявый – он сбежал. А сюда они явились по собственной инициативе…
– Ясно… Попытка ввести полицию в заблуждение, чтобы выгородить приятелей?
– Скоро тут будет господин Сегональ, – спокойно ответил Мишель. – А пока я могу вам кое-что рассказать – как раз по поводу краж.
Мишелю почудилось, что при последних словах мужчины встрепенулись.
– Да, конечно, – с иронией заметил сержант. – И что же, интересно, вы намерены нам сообщить?
Мишель заколебался. Смутное предчувствие подсказывало ему, что с этой тройкой, по-прежнему обступавшей цыган, надо держать ухо востро.
– Например, вот что… Вы, естественно, знаете о том, что сегодня ночью у господина Сегоналя пропала лошадь… кобыла по кличке Оливетта…
– Ну да! Само собой разумеется… Даже смею высказать такое предположение, что вся эта история– чистая инсценировка, задуманная с единственной целью – обелить этих двоих. Выкрав лошадь, а затем донеся об этом в полицию, они рассчитывали обеспечить себе алиби на прошлое или подготовить его на будущее!
Справившись с первым возмущением, Жан и Нур замкнулись в гордом молчании; казалось, происходящее их не касается.
На улице зарычал и стих мотор. Хлопнула дверца, по тротуару простучали торопливые шаги.
Дверь распахнулась. На пороге показался господин Сегональ с непокрытой головой – знак того, что он незамедлительно откликнулся на зов Артура, который вошел следом за ним.
Старшина был явно раздосадован, что в полной мере отразилось на его лице, но из формальной вежливости взял под козырек.
– Добрый вечер, господа! – с преувеличенной жизнерадостностью воскликнул господин Сегональ. – Какое общество! А этот сброд на улице такое несет! Одни твердят про вооруженное нападение, другие – вообще про убийство. Новости в нашем климате плодятся как грибы! Если вы, старшина Дюкор, не разгоните толпу, через пять минут она ворвется в участок и все здесь спалит! Старшина закрыл тяжелую металлическую дверь на задвижку.
– Итак, господин Сегональ, – спросил он, возвращаясь, – с чем к нам пожаловали?
– Мне сказали, у моих друзей неприятности. Ребята, почему у вас руки связаны? Мы, слава богу, не на Диком Западе. Смотри-ка, кого я вижу… Господин Колье! Как поживаете, любезнейший? Господин Жирба, какая приятная неожидан-ость! О-о! Гратто! Старый приятель, Жиль Грат-то… Ты, надеюсь, знаком со своими преемниками? Что-то ты не больно рад меня видеть! Ты случайно не в подпитии? Сколько сегодня уже принял? Помню, когда ты служил у меня, твоей дневной нормой было три литра красного и дюжина рюмок анисового ликера. Конечно, этот рекорд ты давно переплюнул!
Жиль Гратто, красный от гнева, что-то буркнул себе под нос; Мишель разобрал только «мы еще поквитаемся».
– Ну и дикция у тебя, Жиль Гратто! Что ты там мямлишь? Надеюсь, с господином старшиной ты изъяснялся более внятно? Как хорошо, ребятки, что вы застали меня, а то бы я уехал в Ланды.
Итак, господин Дюкор, какие претензии к моим подопечным?