Сказки народов Бирмы, стр. 67
Так они и жили некоторое время. Через месяц не было дома в деревне, где б они не взяли денег в долг. Вскоре уже никто им денег не давал. И вот наступил день, когда в доме не осталось ни одного зернышка риса. В деревне все уже смеялись над мужем и женой. Тогда дровосек сказал соседям, что он нашел драгоценный камень, который стоит больших денег, и собирается пойти в город, чтобы продать это сокровище какому-нибудь богачу.
Но, когда Коу Лоун пришел к торговцу драгоценностями, тот посмотрел и сказал:
— Твой камень никакой цены не имеет. Не куплю его у тебя — его и продать-то не удастся. Сходи к ювелиру, может быть, он купит.
И торговец показал ему дорогу к дому королевского ювелира. Королевский ювелир посмотрел и сказал:
— Я не могу сейчас купить твой камень. Но главная королева желает приобрести драгоценности для браслетов и ожерелья. Я могу пойти с тобой во дворец, там ты и покажешь свой камень. А пока поживи у меня, помоги по хозяйству.
Так дровосек остался в доме королевского ювелира. Он делал всю домашнюю работу, а ювелир за это кормил его. Но во дворец все не вел. Прошел месяц. Дровосек наконец не выдержал и спросил ювелира, почему тот не ведет его к королю.
Тут-то дровосек и узнал, что камень его совсем не драгоценный. Вернулся он домой расстроенный и пристыженный.
Недаром люди говорят: «Вздумал богатеть — надо попотеть».
103. Самодельный нат
Перевод В. Касевича
В давние времена в одной деревне близ города Чаумьяун (что в теперешнем округе Швейбоу) жил человек по имени Маун Тоу По. Он служил гребцом на большой грузовой лодке. На лодке было несколько гребцов, и они гоняли ее с товарами вверх и вниз по Иравади.
Однажды лодка, как обычно, шла по реке. В пути нужно было пройти большой водоворот, и гребцы, прежде чем преодолеть его, решили отдохнуть на берегу и закусить.
Маун Тоу По минуты не мог без дела сидеть. Пока другие отдыхали, он подобрал невдалеке деревянную чурку и стал строгать ее ножом. Понемногу из чурки стал получаться человечек. Маун Тоу По вырезал человечка, повязал ему голову красной тряпочкой, поставил на землю, да еще рядом и горсточку риса положил. Как раз в это время старший гребец позвал его, и Маун Тоу По оставил своего человечка и пошел к лодке. Все расселись по своим местам, изо всех сил налегли на весла и прошли водоворот.
На том месте, где они перед тем отдыхали, останавливались чуть ли не все лодки: обычно гребцы отдыхали, прежде чем плыть через водоворот. После Маун Тоу По там побывало еще множество других. И когда гребцы видели человечка, которого вырезал Маун Тоу По, они думали, что это изображение ната водоворота, и поклонялись ему. Мало-помалу установилось так, что никто не осмеливался плыть дальше, не поклонившись нату.
Однажды к этому месту снова причалила лодка, на которой греб Маун Тоу По. Маун Тоу По вышел на берег и вдруг увидел: на специальной подставке для изображений натов стоит человечек, которого он когда-то вырезал, и все ему поклоняются. Тут Маун Тоу По разобрал смех. Но другие гребцы верили в ната, они думали, что нельзя идти против всех. Как Маун Тоу По ни уговаривал своих товарищей: «Да бросьте вы перед ним кланяться!», те только сердились и ругали его.
— Ну, а я все равно не буду кланяться этому нату — я сам его сделал! — сказал тогда Маун Тоу По.
Он отошел в сторону, а его товарищи продолжали бить поклоны перед деревянным человечком.
Потом все снова уселись в лодку и повели ее к водовороту. Но когда они пытались пройти опасное место, им это не удалось. Тут все гребцы набросились на Маун Тоу По.
— Это все из-за тебя! — кричали они. — Это ты не захотел делать, как другие!
Скоро все устали, и пришлось вернуться на берег, пристать снова к тому же самому месту на отдых.
На берегу Маун Тоу По подошел к деревянному человечку и сказал:
— Ну, друзья, смотрите! Сейчас я ему поклонюсь как следует!
Он поднял фигурку и со словами: «Вот так я поклонюсь вашему нату!» — расколол ее ножом на куски.
Гребцы с ужасом смотрели на Маун Тоу По, а тот продолжил:
— Что же тогда будет, если я стану бояться ната, которого сам сделал? Ну, а теперь, как говорится, «когда корчуешь — не оставляй пеньков». Надо довести дело до конца!
И, сказав так, Маун Тоу По сжег расколотую деревяшку.
Гребцы долго отдыхали на берегу. А потом снова уселись в лодку и вывели ее к большому водовороту. Когда все дружно, что было сил, налегли на весла, лодка прошла водоворот и благополучно поплыла дальше.
104. «Как бы свистком не кончил»
Перевод А. Бурман
В одной деревне на берегу реки жил человек по имени У Хла Чи. Что бы ни делал У Хла Чи, он никогда не доводил работу до конца. Поэтому жители деревни смеялись над ним и считали лодырем, пустым человеком.
У Хла Чи надоело терпеть оскорбления и насмешки соседей. Он решил доказать, что тоже чего-то стоит. Однажды притащил из лесу бревно и решил вырезать из него кормило для лодки. Когда У Хла Чи принялся тесать бревно, посмотреть на это сбежалась вся деревня: еще бы, такое ведь не часто можно было увидеть! А У Хла Чи старался изо всех сил, спешил и стесал с чурбака слишком много дерева.
«Да, теперь уже кормило не получится. Вырежу-ка я обычное весло, — подумал он. — Эх, хорошее весло будет!»
И У Хла Чи стал вырезать весло: с одной стороны отхватил кусок дерева, с другой. Схватился он, когда остался всего один локоть — для весла было маловато. У Хла Чи решил: «Дай-ка я вырежу поварешку».
Поварешка получилась не очень гладкая, и У Хла Чи обстругивал ее до тех пор, пока она не стала похожа на палку. Тут уж У Хла Чи стало стыдно перед односельчанами, что он не сумел ничего сделать из бревна. После всей работы в руках у него остался лишь маленький кусочек дерева. Он сделал из него свисток и засвистел на всю деревню.
С тех пор старики говорят: «Начал делать кормило — гляди как бы свистком не кончил!»
105. «„Все!“ будешь кричать»
Перевод А. Бурман
Когда-то в одном селе жили муж с женой. У них был единственный сын, очень красивый. Однако с раннего детства он не хотел работать в поле.
Так он и жил: родителям не помогал, хозяйством не интересовался, а проводил время в безделье.
Однажды во время большого праздника в село приехали актеры. Все жители деревни вместе с детьми и домочадцами отправились на представление. И юноша-бездельник вместе с родителями тоже побывал на представлении. Ему оно так понравилось, что он решил уйти вместе с актерами. Как ни уговаривали родители, как ни бранили его, он стоял на своем. В конце концов им пришлось отпустить сына.
А года через четыре те же самые актеры снова оказались в этом селе. Родители юноши, его родственники и друзья пришли повидаться с сыном и стали спрашивать:
— Что ты делал с тех пор, как оставил деревню? Что за работа у тебя здесь? Играешь ты принца, или министра, или крестьянина?
На все вопросы юноша, улыбаясь, отвечал:
— Вечером сами все узнаете.
Вечером вся деревня пришла на представление — разве что старики остались во дворах. Ведь в деревне любили смотреть представления, а главное, всем хотелось поглядеть на земляка. Кого же он играет? Кем стал теперь тот ленивый юноша, который раньше бездельничал целыми днями и никогда не помогал родителям?
Началось представление. Прошел первый акт, принцы исполнили свой танец, а юноши не было видно. Односельчане все ждали: вот-вот он появится. Но на сцену вышел король с советниками, а юноши не было. Король ушел, появились военачальники — их лица тоже были незнакомы крестьянам. Н вот один военачальник, чтобы узнать, сколько у него войска, крикнул:
— Храбрые мои воины! Все ли вы здесь?
— Все! — раздался в ответ громкий крик. И в этом «все!» выделился один голос, который был громче других, — в нем родители узнали голос своего непутевого сына.