Сказки народов Бирмы, стр. 57
Глядел Маун Поун на черное существо, глядел, а оно подошло к нему и говорит:
— Приятель Маун Поун! Повезло, тебе, видно. Карма у тебя счастливая: ты остался жив и можешь любить Миджан. Ну, а мне пришлось умереть, я превратился в тайэ *и живу теперь вон на той пальме. Ты раньше не замечал меня? А я ведь каждый день смотрю, как ты ходишь к Миджан. Смотрел я, смотрел и невмоготу мне стало. Думал, как облегчить свою участь, и решил так: всякий раз, как ты идешь к милой, подавай мне знак — хлопни себя ладонью по руке 1. Я тут же слезу, и будем с тобой биться до тех пор, пока я тебя не измотаю хорошенько. Вот уж тогда ты иди дальше своей дорогой, а мне будет легче. Да не вздумай меня обманывать! А не то берегись: тогда уж до Миджан тебе не добраться. Ну, а теперь давай драться!
И тайэ Маун Коун напал на Маун Поуна. Маун Поун как мог защищался. Да скоро выдохся, и тут тайэ Маун Коун сказал:
— Ну, друг, ты уж сильно измотался. Иди своим путем! И впредь всякий раз по пути к Миджан вызывай меня. А то, смотри, хуже будет!
Тайэ полез опять на пальму, а Маун Поун встал, отряхнулся и пошел своей дорогой к Миджан.
Юноша не мог и дня прожить без своей возлюбленной, и на следующий день едва стемнело, он снова отправился к ней.
Подходя к кладбищу, он, как наказывал тайэ, похлопал себя по руке и тотчас же услышал:
— Я здесь, друг! Подожди немного, сейчас спущусь.
Вслед за тем с пальмы спрыгнул Маун Коун, и они стали драться. И в этот раз тайэ только тогда отпустил Маун Поуна, когда тот был уже совершенно без сил.
Не день и не два доставалось Маун Поуну, а многие месяцы. Наконец он вовсе уж отчаялся и стал думать, как бы ему избавиться от такой напасти. Как раз незадолго перед этим в их деревне появился колдун. К нему-то и отправился Маун Поун, чтобы колдун помог ему. Маун Поун поклонился колдуну, как положено, и рассказал ему свою историю.
— Не беспокойся, сын мой, — сказал на это колдун. — Возьми эту веревку. Как будешь драться с тайэ, набрось веревку ему на шею. Он туг же превратится в козла, а ты бери его за веревку и веди спокойно домой. Он будет делать все, чего ты только ни пожелаешь.
Когда стемнело, Маун Поун взял веревку, обвязал ее вокруг пояса и пошел в деревню к Миджан. У кладбища он, как обычно, хлопнул себя по руке. Тут же появился Маун Коун, и они стали драться. Улучив момент, Маун Поун потихоньку развязал веревку и набросил ее на шею тайэ. В тот же миг Маун Коун превратился в большого козла. Радостный, Маун Поун повел его домой. А когда все спрашивали, откуда у него этот козел, Маун Поун не открывал правды, говорил, что купил козла в соседней деревне.
— Ну что, приятель? — говорил Маун Поун козлу, ведя его на веревке. — Ты, кажется, очень драчлив? Ну, так с сегодняшнего дня я буду выпускать тебя на козлиные бои! Смотри же, бодайся как следует! Если проиграешь — кормить тебя не стану. А захочу, так и сварю!
С тех пор Мауя Поун стал выставлять своего козла-оборотня на всех козлиных боях. Маун Коун бодался изо всех сил, старался, чтобы его хозяин выиграл: а то вдруг Маун Поун исполнит угрозу и сварит его!
Слава о козле Маун Поуна дошла как-то до одного богача, который очень любил козлиные бои. У того богача тоже был козел — хороший боец, и вот богач предложил Маун Поуну стравить козлов, пообещав, что поставит на своего козла много денег. С того времени, как Маун Поун обзавелся козлом-оборотнем, он разбогател и сам не хуже богача: ведь Маун Коун приносил ему много денег, когда побивал козлов изо всех соседних деревень. Однако Маун Поун польстился на деньги богача и согласился. Он ставил наверняка: ведь у него козел был не простой, а тайэ. Посмотреть бой собралось много народу. Одни ставили на козла Маун Поуна, а другие — на козла богача, потому что оба козла были знамениты в округе.
Вначале козел богача даже не решался боднуть оборотня. Все считали уже, что победа за козлом Маун Поуна. А оборотень встал на дыбы и изо всей силы обрушился на противника. Козел богача в страхе выставил рога, и случилось так, что рогом он зацепил веревку, обвязанную вокруг шеи козла-оборотня. Веревка порвалась, и лишь только она упала с его шеи, как он тотчас же снова превратился в то существо, каким был раньше, и в тот же миг бесследно исчез.
А собравшиеся решили, что козел Маун Поуна просто сбежал, да так быстро, что этого никто не успел даже заметить. Пришлось Маун Поуну все свои деньги отдать богачу.
Но Маун Поун не хотел смириться с проигрышем. На следующий день он отправился на кладбище у пальмовой рощи. Там он, как бывало раньше, похлопал себя по руке и закричал:
— Эй, приятель Маун Коун! Иди-ка сюда! Будем с тобой биться!
— Да нет уж, — услыхал он голос с пальмы, — и так голова трещит, набодался досыта. Уж лучше останусь на своей пальме.
Вот так и случилось, что Маун Поун потерял все свои деньги, зато теперь мог спокойно ходить к красавице Миджан.
77. Шапка тайэ
Перевод В. Касевича
В незапамятные времена жил в одной деревне человек по имени Коу Кау Кая. Кормился он тем, что ловил силками диких голубей, курочек, куропаток и других лесных птиц. От его дома до леса было далеко, а между деревней и лесом находилось кладбище. На кладбище стояла старая сая с развалившейся башенкой, а все кругом густо заросло. Даже самые отчаянные храбрецы не решались ночью идти через кладбище. Один только Коу Кау Кая каждый день проходил здесь и даже заворачивал отдохнуть в сая, когда возвращался из лесу домой.
Однажды Коу Кау Кая целый день охотился в лесу на голубей и куропаток, но так до самого вечера ничего и не поймал. И в сумерки он все еще надеялся на удачу, да вот уже совсем стемнело, а силки его все еще были пусты.
И тогда Kоy Кay Кая отправился к дому. В пути его застал дождь, и он решил укрыться в старой кладбищенской сая. Шел проливной дождь, и промокший Коу Кау Кая спрятался под крышей. Вдруг он услышал, будто наверху кто-то хлопает себя по руке. Поднял голову и видит: на балке под крышей сидит тайэ, обхватил балку ногами, а язык у него изо рта вывалился. Разозлился Коу Кау Кая: и птицы ни одной сегодня не поймал, и домой не попасть. Да еще этот тайэ его дурачит.
— Эй ты, — закричал птицелов. — Не пугай меня! А если уж ты такой смелый — слезай, поборемся!
Тайэ кивнул и спрыгнул с балки. Начали они биться. Коу Кау Кая бил тайэ чем мог — кулаками, ногами. Да только что кулаком стукнет, что ногой ударит — все равно как в мешок с травой попадет. Зато когда ударит тайэ — совсем как человек больно бьет! Так они сходились четыре или пять раз. Наконец Коу Кау Кая устал и подал знак, что надо отдохнуть. Тайэ понял и отскочил.
Пока они отдыхали, решил Коу Кау Кая про себя: попробую-ка я сразиться с ним по-другому.
«Дай, — думает, — я его за волосы схвачу и коленом поддам».
Вот сошлись они снова. И Коу Кау Кая сразу, как задумал, ухватил тайэ за волосы: что за штука? В руке у него что-то осталось. Принялся он рассматривать, что бы это могло быть, а тайэ уже тут как тут: уселся перед ним и кланяется в ноги. Увидел это Коу Кау Кая и давай пугать его:
— Ну что, теперь боишься меня? От меня пощады не жди! Я тебя тут же до смерти забью!
Тайэ снова стал кланяться и взмолился:
— Не убивай меня, друг. Я тебя очень боюсь! Отдай мне мою шапку, что у тебя в руках.
Но Коу Кау Кая был не прост, голыми руками не возьмешь.
— Вот те на! — говорит он. — С чего же это вдруг я ее отдавать стану? Так легко ты ее не получишь!
— Отдай, дружок! — снова жалобно просит тайэ. — Без этой шянки я уже больше не могу обличье менять. Проси у меня за шапку всего, чего ни пожелаешь! Исполню любую твою просьбу.
— Вот это другое дело! — Коу Кау Кая отдал шапку и сказал: — А теперь дай мне горшок золота и горшок серебра.
Тайэ тут же дал Коу Кау Кая горшок золота и горшок серебра, и тот отправился домой.