Сказки народов Бирмы, стр. 53

— Кто не верит, пусть разрежет кабачок. Плод большой — да пустой. Зерно в середине — одно!

Советники при всех разрезали кабачок, и собравшиеся увидели, что в нем и в самом деле лишь одно-единственное зерно.

Тогда двух мошенников доставили во дворец, и, как было обещано, король дал им в управление страну. Нгатама и Нгачхая стали весело жить во дворце. Народ считал их мудрецами и относился к ним с почтением.

Однажды Нгатама придумал новую хитрость. Он позвал приятеля и сказал ему:

— Ночью пройди всюду и везде швыряй камни, да чтобы шума было много. Жители испугаются и прибегут ко мне за защитой. А я им скажу: «Это, наверное, в стране появились грабители, как бы они вас не ограбили. Снесите-ка лучше ко мне все свои золотые и серебряные вещи». Они ведь мне во всем верят и сделают все, как я скажу. А мы с тобой прихватим все эти богатства и сбежим туда, откуда пришли.

Когда наступила ночь, Нгачхая стал бегать в темноте по городу, успел забежать и в ближайшие деревни и везде устраивал страшный шум, швыряя камни.

Вскоре, как мошенники и рассчитывали, жители снесли во дворец Нгатамы все свои драгоценности, золото и серебро. Когда золота и серебра набралось много, мошенники собрали все и сбежали.

Добравшись домой, они принялись делить добро, но никак не могли договориться. Один говорил: «Мне больше причитается», а другой: «Нет, мне больше!» Тогда Нгачхая, которому очень хотелось заполучить побольше, решил перехитрить приятеля.

— Похоже, — сказал он, — нам не удастся самим разделить все по справедливости. Давай лучше спросим ната баньяна. Уж он сможет разрешить наш спор по справедливости.

Нгатама согласился. А Нгачхая сразу же побежал к своему отцу, рассказал ему обо всем и сговорился, чтобы отец помог ему перехитрить приятеля. Отец согласился.

И вот, когда пришла темная ночь, Нгатама и Нгачхая отправились к большому баньяну. Они подошли к его корням и стали спрашивать ната — покровителя баньяна:

— Скажи, о нат, кому из нас двоих по праву принадлежит большая часть всех драгоценностей?

А в дупле баньяна уже сидел отец Нгачхаи, и приятели тут же услышали ответ — будто бы это нат баньяна говорит громким голосом:

— Пусть большую часть получит тот, кого зовут Нгачхая!

Когда Нгатама услышал этот ответ, он сразу понял, в чем тут дело.

— Ладно, — сказал он Нгачхае, — забирай себе все, мне ничего не надо!

С этими словами Нгатама взял охапку соломы, сунул ее в дупло баньяна и сделал вид, что сейчас подожжет солому.

Когда Нгачхая увидел, что его отец того и гляди сгорит, заговорил ласковым голосом:

— Уж ладно, друг! Бери лучше ты все, что здесь есть, а мне ничего не надо!

И Нгатама не стал поджигать солому. Как и в первый раз, мошенники поняли, что стоят друг друга, и разделили все поровну.

69. «Веришь — не веришь»

Перевод В. Касевича

В давние времена жили в одной дальней деревне четыре друга: вместе ели, вместе гуляли — были очень дружны. Было им лет по шестнадцати, и они очень любили подшутить над своими односельчанами. А недалеко от деревни, у холма на берегу реки, жил один старик-крестьянин. Семьи у него не было, жил бобылем один-одинешенек. В деревне старик и разу в год не бывал, но всех жителей до единого знал по имени — начиная с детишек и кончая своими сверстниками.

Однажды четыре друга решили подшутить над стариком. Подобрались они к его хижине и стали шипеть по-змеиному. А потом один из парней и говорит:

— Давайте-ка проверим, осталось что-нибудь у старика в голове или уже совсем рехнулся.

И они вошли в хижину старика. Старик угостил их зеленым чаем. А тот из шутников, что считался у них первым, предложил:

— Давайте друг другу истории рассказывать. Кто не поверит рассказчику — будет ему до конца жизни служить!

Старик посмотрел на них и согласился.

— Ладно, — бормочет. — Вот ты и начинай!

Первый стал рассказывать:

— Помню, когда я еще в утробе у матери был, ей вдруг кисленького захотелось. Увидел я, что у нее слюнки текут, — быстренько выбрался наружу, сорвал несколько ягод тамаринда и дал ей. Ну, а потом — обратно. Ну как, папаша, может такое быть?

А старик отвечает:

— Отчего же, всякое бывает!

— А вот когда я в материнской утробе сидел, — вмешался второй из шутников, — очень уж захотел кокосового молока. Ну, выбрался я наружу, залез на кокосовую пальму, сорвал один орех и полакомился. Да только вниз побоялся слезать — сбегал в дом, взял лестницу, приставил к пальме и уж тогда спустился. Ну что, папаша, веришь?

А старик знай свое:

— Отчего же — верю. Что ж тут такого, чтобы не поверить?

Третий шутник стал рассказывать:

— Пошел я как-то на берег, вижу — рыба большая у берега ходит. Я в воду зашел и поймал ее. Только рыба была такая большая, что одному ее никак не вытащить. Я быстренько сбегал домой, принес огня, здесь же в воде ее зажарил и съел. Ну как, папаша, веришь ли ты этому?

— И тут ничего такого нет, чтобы не поверить, — отвечает старик. — Верю, конечно.

Наконец заговорил последний из друзей:

— Дом у нас очень большой, на высоченных сваях стоит. Однажды наша служанка родила ребенка, и вот он случайно через щель в полу выпал. Так пока он до земли долетел — у него не только борода успела вырасти, но даже и волосы поседели, совсем стариком стал. Правду я говорю, папаша?

Старик опять в ответ:

— Отчего же не верить — если выстроить очень высокий дом, может и так получиться. Я верю тебе.

Выдохлись шутники. Пришел черед старику истории рассказывать. Приятели заранее решили соглашаться со всем, что бы старик ни говорил, и на все отвечать «верим».

Ну, когда они сказали: «Говори же, папаша, говори!» — старик начал:

— Лет шестнадцать назад я на своем поле хлопок посеял. И вырос куст, на котором было четыре коробочки. Когда коробочки созрели, из них вышли четыре мальчика. Одного я назвал — Тона?, другого — Дата, третьего — Моута, а четвертого — Сейта. А потом они вдруг куда-то пропали. Сейчас им было бы столько, сколько вам, по шестнадцати лет. Я их вырастил, выкормил, и, само собой, все четверо — мои собственные слуги. Ну, а коли уж начистоту — вы и есть эти четверо. Верно я говорю?

Тут у четырех шутников глаза на лоб полезли. Ведь те имена, что старик называл, были их собственными именами! Сказать, что не верят, — навек слугами старика станут. Сказать, что верят, — то же самое получится.

Молчат парни, слова сказать не решаются.

— Ну-ка, отвечайте!

Старик хихикает, а друзьям не до смеха, думают, как бы ответить, да ничего придумать не могут.

Молчали-молчали шутники, а потом признались:

— Не можем мы, папаша, ничего ответить!

Так старик посрамил шутников, которые думали, что они всех умнее. Как говорится, на свое копье сами и наткнулись.

СКАЗКИ БИРМАНЦЕВ

70. Семь звезд созвездия Чатика

Перевод А. Бурман

Когда-то в одной деревне жил богач. У него было семь дочерей-красавиц. А в его доме работало двое братьев-батраков. Младшего звали Касхоун, старшего — Найоун. Касхоун полюбил старшую из дочерей, а Найоун — самую младшую, и братья пошли к богачу, чтобы испросить согласия жениться на его дочерях. Богач разгневался и закричал:

— Да как вы смеете даже думать о таком? Вы — бедняки, мои рабы, разве вы ровня моим дочерям?

И богач выгнал их из дому.

Пришлось брать им уйти в другую деревню. Там они работали с утра до ночи, трудились без устали и вскоре разбогатели.

А богач тем временем умер. Дочери его ничего делать не умели, трудиться не хотели и жили припеваючи, проживая отцовское наследство. В конце концов они прожили все, что у них было.

Однажды семь сестер отправились на рисовое поле Касхоуна и Найоуна и стали подбирать колосья, оставшиеся после жатвы. Вдруг они заметили на поле братьев — бывших их батраков. Сестры спрятались от них в ближайший стог.