Том 5. Прыжок в ничто, стр. 30
– А жарить на сковородке здесь можно? – спросил Стормер, любивший бифштекс. Он захватил с собою банки с консервами.
– Попробуем, – ответил Цандер. Он заставил Жака положить на сковородку кусок масла, поверх него – консервированного мяса и поставить все это на электрическую плиту. Как только масло внизу подтаяло и начало превращаться в пар, упругие пары масла подбросили кусок мяса к «потолку».
Желтое лицо китайца посерело.
– Я больше не могу быть поваром.
– Не отчаивайтесь, Жак, – ответил Цандер. – Дело не так уж плохо. Вам только придется привыкнуть к новым способам приготовления пищи.
И Цандер начал объяснять, как готовить «по-небесному». Он показал специальные кастрюли, в которых имелись вращающиеся лопасти, как в машинах «мокрой флотации». Эти лопасти, приводимые в действие электричеством, все время перемешивали воду в кастрюле, и вода быстро закипала. Показал особые сковороды с крышками, в которых можно было готовить блюда, не опасаясь того, что бифштекс и яичница окажутся на «потолке».
Цандер не напрасно промучил голодом своих пассажиров. Теперь он предъявил им свои требования: едва ли кто-нибудь станет возражать.
– Все это, как видите, не так страшно. Но если вы хотите иметь завтрак и обед вовремя, вы должны примириться с некоторыми особыми требованиями. Вы сами видели и могли убедиться в том, что готовить в условиях невесомости не легко, даже имея специально приспособленное оборудование. Если кухня останется здесь, рядом с кают-компанией, то есть в среде постоянного отсутствия тяжести, то Жаку придется тратить слишком много времени на ловлю летающих по воздуху кастрюль и тарелок. Правда, он будет меньше бить посуду. Но это не меняет дела. Мыть же посуду здесь совершенно неудобно. Поэтому я предлагаю перенести кухню в каюту, смежную с каютой Ганса. Вот все, что я могу сделать, чтобы не беспокоить и не переселять леди Хинтон. Вы согласны, господа?
Ничего больше не оставалось, как согласиться.
За первым предложением последовало второе – более серьезное. Цандер заявил, что обслуживание пассажиров должно быть реорганизовано. Делать из маленькой каюты общую кухню нецелесообразно – люди будут лишь мешать друг другу. Это первое. Второе: на ракете должно быть проведено распределение труда. Цандер не может согласиться с тем, чтобы он сам, Ганс и Винклер тратили время на изготовление пищи. У них слишком много другой, более важной работы. Поэтому Цандер предложил сделать Жака коком, обслуживающим всех пассажиров и команду «ковчега». Мэри будет занята уборкой всех кают и помещений ракеты. Стирать, гладить будет Жак на стиральных машинах, в этом ему поможет Мэри. Доступ в кухню разрешается только Жаку, Мэри и миссис Текер, имеющей грудного ребенка. Маршаль был возмущен такой расстановкой. Этот инженеришка счел нужным раньше переговорить с каким-то поваром, китайцем, а… не с его хозяином.
– А-а-а хь… хья возражаю. Слуга мой. Я внес за него паевые и к-купил место. У меня режим, диета… Он готовит мне специальные блюда. Я не согласен…
– Очень сожалею об этом, но придется, видимо, не посчитаться с вашим желанием.
Это было уже открытым вызовом. Маршаль посинел от невероятного усилия побороть препоны своей речи и отчитать Цандера как следует. Ведь он должен был, невзирая на свою «межпланетность», защищать ни много ни мало, как традиционный принцип частной собственности, ибо на Жака он смотрел как на принадлежащую ему вещь. Сегодня у него отнимут Жака, завтра потребуют его личный багаж, послезавтра еще заставят, чего доброго, работать… Неужели Стормер этого не понимает?
Когда в каюте было убрано, леди Хинтон уселась в кресло поудобнее. По одну ее сторону уселся епископ, по другую – Эллен. Обстановка так напоминала Землю и все же была совершенно иной.
– Не кажется ли вам, мой добрый друг, – сказала она, обращаясь к епископу, – что они все-таки засадили нас в летающую тюрьму?..
Глава IV
После завтрака часть пассажиров собралась в кают-компании. Туда же явился и Цандер. Все посмотрели на него с опаской. Капитан был слишком занятым человеком, чтобы приходить сюда просто поболтать. Очевидно, у него какие-нибудь новые идеи.
– Десять часов утра. Как поздно сегодня я позавтракал! – сказал Стормер, взглянув на свои золотые часы.
– По часам Стормер-сити, – заметил Цандер.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Стормер.
– То, что ваши часы теперь не будут согласоваться с земными. Да ведь и на Земле не везде одинаковое время. В Америке, в Стормер-сити, сейчас около десяти часов утра, на противоположном пункте земного шара – десять вечера, в третьем месте – иное время. Земля вращается, мы летим. Какой же пункт Земли вы предполагаете избрать для определения времени здесь, на ракете? Все это условно, относительно.
– Как же мы будем определять дни, часы?
– Наш организм привык к смене дня и ночи, отдыха и бодрствования. Поэтому будем пока считать по-земному: двенадцать часов для дня и столько же для ночи.
– Придется вести наше летосчисление с момента отлета? – спросил Стормер.
– Совершенно верно. Нам придется вести условное время и летосчисление.
Неожиданно раздался взрыв и крик повара. Цандер пошел на кухню. Когда он вернулся, Стормер спросил:
– Что случилось?
– У Жака взорвался герметический бак для кипячения воды. Хорошо, что в этот момент он вышел из кухни, иначе его обварило бы паром. Придется еще проинструктировать нашего кока.
– А мистер Пинч уже решил, что мы столкнулись с метеором.
– Вероятность, равная нулю, – ответил Цандер. – В самых густых потоках метеоров, например в Леонидах, крупинки рассеяны так, что один метеор отстоит от другого в среднем на сто километров. Можно подсчитать, что в среднем ракета должна странствовать пятьсот лет, прежде чем встретит хоть один метеор. Простите, но я больше не имею времени беседовать об этом с вами и хотел бы поговорить сейчас о другом важном деле…
Все насторожились.
– Путешествие в ракетном корабле для пассажира, в конце концов, скучная вещь, – начал Цандер издалека. – Все то же небо и те же звезды. Необходимо чем-то заполнить ваше время, иначе оно будет для вас ползти слишком медленно…
– На это мы не обижаемся. После горячки земных дел отдохнуть даже необходимо, – поспешил ответить Стормер, подумав: «Вот он куда клонит! Дело идет к трудовой повинности. Не для того я выбросил миллионы и полетел на этом корабле, чтобы поступить в батраки к Цандеру».
Догадался и Маршаль.
– У-у м-меня язва… Я инвалид.
– А у меня одышка, подагра, склероз сердца, – поспешил застраховать себя еще раз Стормер.
– Я полагаю, что каждому из вас найдется такое дело, которое ни в коем случае не отзовется на вашем здоровье, – ответил Цандер. – Ведь на Земле с вашими болезнями вы довольно интенсивно работали. Работа, которую я предложу вам, будет гораздо легче. Она не потребует ни нервного, ни слишком большого умственного напряжения. Работа неутомительная даже для инвалидов.
– Отказываюсь! Принципиально!
– Может быть, барон, вы принципиально откажетесь и есть? – спросил Цандер.
– Что за нелепый вопрос? Прр-продуктами мы как будто обеспечены?
– На сколько времени? И сколько времени продлится наше путешествие? Этого никто не может сказать.
– Н-но вы же сами говорили, что можете заставить течь события на Земле с большой скоростью. Быть может, за два наших ракетных месяца от врагов наших останется пепел и мы вернемся на Землю?..
– Я еще не закончил регулировку моего двигателя с внутриатомной энергией. Нам необходимо подумать о будущем – об устройстве круговорота веществ, который обеспечил бы наше питание на неопределенно долгий срок. Не напрасно же мы взяли с собой в разобранном виде оранжерею. Кроме того, нам необходимо установить солнечный двигатель, телескоп. Работы много, и нам с Гансом Фингером и Винклером не справиться одним.