Желания Элен, стр. 31
16
В субботу утром они долго не просыпались. Наконец яркий луч света пробился в окно и ударил в глаза Гарри Теннанту. Он заворочался, поднял голову и открыл глаза. Лимонно-желтое октябрьское солнце заполняло комнату. Свет вливался через широкое окно, растекался по полу, струился по мебели, со всех сторон окружая кровать.
Солнечные лучи пронизывали рыжеватую поросль на груди Гарри. Он посмотрел на себя, увидел, как неяркое солнце золотит него кожу, и замурлыкал от удовольствия.
Он перевернулся на живот, поднялся на локтях и посмотрел на Элен. Та спала на спине, зажав руки между колен. На ней была мужская пижама. Длинные рукава скрывали даже пальцы. Из-под голубых отворотов виднелись только розовые ногти. На кармашке была вышита монограмма «МГ».
Гарри протянул руку к своей подушке и вытащил из нее маленькое перышко. Он погладил им нежную выемку на горле Элен. Мышцы ее шеи напряглись, она заерзала, что-то простонала и перевернулась. Тогда Гарри принялся щекотать ей подбородок, нос, уши.
Она открыла глаза и мгновение смотрела в потолок. Затем повернула голову и подозрительно уставилась на Гарри. Но тот уже успел закрыть глаза и неподвижно лежал на животе, глубоко дыша.
Элен прикрыла глаза, а потом быстро открыла их, захватив Гарри как раз в тот момент, когда он собирался пощекотать перышком ее губы. Возмущенное выражение ее лица вызвало у него приступ хохота. Он обнял ее и крепко прижал к себе.
— Элен, Элен, — смеялся он. — Ах ты моя девочка.
— Ах ты пес, — воскликнула она. — Грязный пес, как ты смеешь будить меня подобным образом?!
И вдруг она притянула его к себе и зарылась лицом в ложбинку от ключицы, потом прошлась губами к его плечу, и он ощутил, как в него впились ее зубы.
— Какой мне снился сон! — все еще зачарованно промолвила она. — Боже, какой сон. Ну да ладно. Все хорошо, милый.
Она провела ногтями по его обнаженной спине. Он вздрогнул и еще плотнее прижался к ней. Она царапала ему кожу, глядя ему прямо в лицо и улыбаясь.
— Что, не нравится? Да, знаю, это не очень-то приятно.
Она отстранилась и попыталась стащить с себя пижаму. У нее это не вышло и она только запуталась. Гарри тут не при чем, абсолютно ни при чем.
— Перестань, — потребовала она. — Подожди минутку. Ну перестань же, черт тебя побери.
Наконец она выбралась из пижамы и скатала ее в комок.
— Видишь? — спросила она, указывая на вешалку в углу спальни. — А теперь смотри…
Она села на кровати и бросила свернутую пижаму. Та поплыла в воздухе, разворачиваясь на лету, и аккуратно повисла на вешалке.
— Тебе этого ни за что не повторить, — насмешливо заметил он.
Довольно посмеиваясь она вернулась в его объятия.
— Не знаю, милый, не знаю. Я много тренировалась.
— Кто такой «МГ»? — осторожно осведомился Гарри. — Эти инициалы на пижаме.
— МГ? — пробормотала она. — Не помню. Это было давным-давно.
Она поцеловала его в шею, в плечо, затем коснулась губами его мягкой, туго натянутой на ребра кожи, и взяла губами мочку уха.
— О, милый, как хорошо. Ты знаешь, чего я хотела вчера вечером?
— Чего ты хотела?
— Я хотела в точности того, что и случилось. Я хотела, чтобы мы выкурили по сигарете, немного поболтали, а затем легли спать. Может быть на пару часов, а может быть до утра.
— Ну, мы проспали почти до полудня, — зевнул Гарри. — Мы быстро вчера вырубились.
— Я знала как все будет. Я проснусь, думая, что вот, я опять одна, а потом повернусь на другой бок и увижу тебя, и будет суббота, и нам не нужно идти на работу, и мы можем слоняться без дела столько, сколько захотим, правда ведь? О, это так замечательно, когда утром рядом с тобой кто-то есть.
— Да, — кивнул он. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Просто я так часто бываю одна. Видишь ли, это совсем не идет мне на пользу. У меня от этого внутри все болит. Но когда со мной рядом кто-нибудь есть, мне хочется считать каждую минутку.
— Но уснула ты первой, милая, — подколол он ее. — Бог мой, только что ты со мной разговаривала, а в следующую минуту уже спишь.
— Да, я знаю. Просто я очень устала. Зато я отлично выспалась и сейчас чувствую себя великолепно. Я хочу есть.
— Хорошо, — сказал Гарри. — Сейчас посмотрим. Мы купили молоко, яйца, сыр, грибы, копченую колбасу и песочный торт у «Хорна и Хардарта». Сейчас я встану и приготовлю нам завтрак.
— Чуть позже, — прошептала она. — Не вставай пока.
Он запустил пальцы в ее светлые кудри, и потянув за них, чуть отклонил назад ее голову. А потом он поцеловал ее, крепко приникнув к ее губам.
— Гарри, — едва слышно выдохнула она. — Боже мой, милый…
Его пальцы ощущали упругость ее тела. Он гладил ее, сжимал ее крепкую грудь, обхватывая стройные плечи и обнимая ладонями упругие ягодицы.
А потом они любили друг друга. Они делали это смеясь, катаясь по кровати, кусая и облизывая друг друга. Они купались в неярком осеннем солнце, благоговейно отдаваясь любви.
Наконец, они замерли, ощущая усталость и приятное тепло.
— Элен, — пробормотал он. — Милая моя, любимая…
Она потерлась щекой о его плечо и начала делать ладонью круговые движения над его ягодицами не касаясь кожи, но задевая короткие волосики и ощущая исходящее от него тепло.
Потом она слегка отстранилась от него и тихо засмеялась.
— Думаешь, это надолго? — спросила она. — Думаешь, так и будет?
— Нет, — он покачал головой. — Это пройдет. Просто кратковременное увлечение.
— Думаешь, это не сможет заменить баскетбол?
— Ну, — он всерьез задумался, — тут нужно пять человек…
Но она прижалась к его рту губами, не дав договорить. Она яростно впивалась в его губы. Потом руки их опустились, и они умолкли, откинувшись на спины. Элен закурила сигарету, и оба стали смотреть как дым клубится в лучах солнечного света.
«Надо изобрести новый сорт сигарет с черным дымом», — неожиданно подумала она.
— Милый, — вдруг спросила Элен, — тебе хорошо со мной?
Он повернулся к ней, прижался губами к ее волосам и положил руку ей на грудь. Он чувствовал, как она дышит, и, задержав выдох, подстроился под ее ритм, так что они стали дышать в унисон, и их грудные клетки стали вздыматься и опускаться одновременно.
— Мне замечательно с тобой, — сказал он.
— У меня перехватывает дыхание, когда я тебя вижу, — вздохнула она. — Правда. Мне не бывает с тобой скучно.
— Ты гораздо лучше меня, — откликнулся он. — Мне за тобой никак не угнаться, малыш. Ты даешь, а я беру. Все время.
— Милый, перестань говорить глупости, — рассмеялась она и запустила пальцы в его шевелюру. — Честное слово, мне хорошо с тобой. Просто быть с тобой. Ты такой милый и глупый, и все время пытаешься делать невозмутимый вид, хотя на самом деле, ни черта не понимаешь, что происходит. Ну и зануда ты! Ну и тупица!
— Точно, я такой.
— Нет, вовсе нет. Когда ты рядом, я становлюсь остроумной и начинаю ощущать уверенность в себе. Это твое влияние. Так что не волнуйся.
— Ты слишком много отдаешь, — пробормотал он. — Отдаешь и отдаешь, и однажды отдашь себя всю, и ничего от тебя не останется.
— О, боже, — насмешливо простонала Элен, гася окурок. — Дорогой мой Гарри, не забывай, что я всего лишь бедная, необразованная деревенская девушка из Огайо, и я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он рассмеялся и обхватил ее обнаженную талию. Она упала, и они покатились по скрипящей кровати, смеясь и целуясь, потом замерли и снова слились в поцелуе. Они целовались, целовались и целовались без конца.
— Я люблю тебя, малыш.
— Скажи еще раз.
— Я люблю тебя, — повторил Гарри Теннант.
Она задохнулась от восторга и прижалась к нему, обняв за плечи.
— Это звучит так здорово. Так здорово и так искренне.
— Это здорово, Элен, и это правда.
Она села на кровати, взяла его лицо в свои ладони и заглянула в его удивленные глаза. Она так приблизилась к нему, что они чуть не соприкоснулись носами; он ощущал ее дыхание на своих губах.