Игра королев, стр. 38

Бокклю так увлекся расчетами, что не обратил внимания на последние слова. Но Скотт вскочил:

— Естественно, каждый, кто связан с Лаймондом, на подозрении. Я пойду.

Дверь хлопнула, когда Бокклю, очнувшись, взревел:

— В этом нет никакой необходимости! Черт, вы что, спятили! Именно этот парень сдал нам Лаймонда!

Выражение лица Ричарда не изменилось.

— Я не хотел оскорбить вас, Уот. Но секрет такого свойства, что им нельзя рисковать! Для Шотландии настал момент удовлетворить основное требование французов, то есть…

— Отправить принцессу во Францию.

— Да. Дабы она получила воспитание при французском дворе и сочеталась браком надлежащим образом, как ее мать и французский король сочтут нужным. Если мы и парламент дадим согласие. В противном случае французский флот поднимет якорь и отправится домой, не дав сражения.

Ричард внимательно изучал насупленные брови, орлиный нос и упрямый подбородок своего собеседника.

— Вы согласитесь, Уот? Вы на чьей стороне?

Бокклю вскинулся, нетерпеливо постукивая по столу:

— На той же, что и вы: какой здесь может быть выбор? Протектор кажет свою гнусную рожу у Кэнонгейта, а Франция с досады заигрывает с императором. Нас затравили, как лису в норе… и нам пора свыкнуться с этим. Вы где-то остановились в городе?

— Я снял дом на Хай-стрит.

— А Сибилла? — поинтересовался сэр Уот, продемонстрировав блистательное отсутствие такта.

— Я не имею никакого представления о том, что делает моя мать, — сухо ответил Ричард. — Мы с ней не виделись некоторое время.

— Она отвезла вашу жену обратно в Мидкалтер, — продолжал Бокклю, наморщив нос и причмокнув так, что борода его встала дыбом. — Вам не приходило в голову, что ваш брат намеренно вбивает клин между вами и вашим семейством? Если так, то вы играете ему на руку.

— Я спрошу у него, когда разыщу, — усмехнулся Ричард.

— Черт! — засмеялся Бокклю. — Рад слышать, что он протянет достаточно долго, чтобы поговорить с вами.

— О… он протянет, — процедил Ричард. — Еще долго после того, как его поймают. Я не спешу. Вовсе нет.

— Бедняга, — небрежно кинул Бокклю и допил эль.

На следующий день в Эдинбурге за закрытыми дверями было решено, что юная королева Мария отправится во Францию как можно быстрее при соблюдении максимальной осторожности.

План был гениален в своей простоте. Через восемь дней четыре галеры, стоящие у крепости Форт, снимутся с якоря и поплывут не на юг, а вокруг северного побережья Шотландии. Пристанут они у Думбартона на западе, где королева поднимется на борт. Итак, пока лорд Грей и английский флот будут сторожить пустую мышеловку, французские галеры спокойно отплывут восвояси.

Совещание закончилось мирно. Лорд Калтер, покидавший Холируд вместе с Бокклю, столкнулся с Томом Эрскином и ласково положил руку на плечо.

— Какие-нибудь новости о Кристиан?

Том перевел глаза с лорда Калтера на Бокклю и обратно.

— Она в Берике.

— Да, тебе повезло, — бодро пошутил сэр Уот. — Придется раскошелиться, чтобы выкупить ее, но ты, наверное, получишь ее обратно прежде, чем иссохнешь вконец.

Ответной улыбки не последовало. Том произнес устало:

— Мы только что получили послание лорда Грея. Им не нужен выкуп, они предпочитают обмен.

— Что? — возмущенно переспросил сэр Уот. — Обмен? Но на кого? На кого? Мы не брали пленных со времени их последнего нашествия.

— Они полагают, что у нас кое-кто есть, — сухо пояснил Эрскин. — Они хотят Лаймонда.

Сэр Джордж Дуглас обосновался в Лонмаркете. Он вернулся из Холируда в приятном расположении духа. Его казна пополнилась значительной суммой французских денег: д'Эссе заплатил их за его и лорда Ангуса неустанный интерес к шотландским делам. В его сумке имелось сопроводительное письмо для гонца, позволяющее тому свободный проезд в Англию, дабы выразить графу Ленноксу и племяннице сэра Джорджа, графине, его горячую просьбу о мягком обращении с его младшим сыном и о его скорейшем возвращении.

Он заехал домой — и обнаружил там Хозяина Калтера.

Лаймонд был измучен, что явственно проступало в выражении его лица и в том, что обычно мягкий голос звучал жестко. Он требовал доставить Сэмюэла Харви. Он четко дал понять, что это шантаж и что он не собирается ничего предлагать взамен, кроме молчания.

Сэр Джордж напряженно размышлял. Он подошел к буфету и, как когда-то в Танталлоне, наполнил два бокала вином и поставил на стол.

— У вас такой вид, как будто вы проделали изрядный путь, и, следует заметить, совершенно зря. Боюсь, что никто на этом свете не удостоится чести беседовать с Сэмюэлом Харви, господин Кроуфорд. Харви мертв.

Лаймонд не прикоснулся к вину, но его необыкновенное самообладание не покинуло его в эту минуту. Спустя мгновение он твердой рукой поднял бокал и спросил:

— Вы можете это доказать?

Так получилось, что Дуглас мог, и доказательство выглядело убедительно, потому что — редкий случай для насквозь лживой натуры Дугласа — то, что он сказал, было чистой правдой.

Когда слуги зажгли свечи и удалились, сэр Джордж обратился к Лаймонду, погруженному в глубокую задумчивость:

— Что вы теперь будете делать?

Тот безразлично отозвался:

— Есть, спать и тратить деньги, как все.

Наступила долгая тишина. Затем Дуглас, вертя в пальцах бокал так, чтобы в нем заиграл свет, мягко проговорил:

— Вы знаете, что Грей предложил обменять жизнь Кристиан Стюарт на вашу?

На этот раз реакция была мгновенной. Лаймонд резко повернулся и поставил пустой бокал на стол.

— Нет, я не слышал. — Он стоял, не спуская с сэра Джорджа широко открытых глаз.

Дуглас, взглянув на него, предпочел развить свежую тему в присущей ему мягкой, изысканно вежливой манере.

— …По-своему забавно, господин Кроуфорд. Если бы вы не проявили свой незаурядный ум в Хериоте, Далкейт никогда бы не атаковали.

Лаймонд слушал его не прерывая. Сэр Джордж, злорадно наслаждаясь своим превосходством, заключил:

— Возможно, пожизненное заточение в Англии — это лучшее, что могло с ней произойти… Я подразумеваю, что вам не следует поддаваться благородному порыву и ехать в Холируд, чтобы вас могли обменять на нее.

Лицо Лаймонда оставалось бесстрастным.

— Если мне так заблагорассудится, я предстану перед судом, хотя и поставлю тем самым вас в неловкое положение.

— И сделаете вашего брата убийцей? Обречете вашу благодетельницу на пожизненное заключение? Плохо продумано. Посмотрим на дело с практической точки зрения. Вы согласились бы сдаться лорду Грею?

— Почему вы спрашиваете? Хотите, чтобы вам принадлежала честь меня выдать?

Едва ли не впервые в жизни сэр Джордж был совершенно искренен.

— Да. Я нуждаюсь в благосклонности лорда Грея и с легкостью могу все устроить именно сейчас. На заре в Берик отправится гонец с письмами к моей племяннице и ее мужу. Вы можете присоединиться, потому что в охранной грамоте сказано, что гонца сопровождает один солдат.

Сэр Джордж, хорошо изучив Лаймонда, знал, что тот не удержится от подобного жеста, и все же смутился, уловив в его глазах отблеск насмешливого презрения.

— Старую заезженную клячу сдают на живодерню. Что бы я мог возразить?

Сэр Джордж облегченно вздохнул:

— Так вы поедете? Поедете с моим человеком в Берик, чтобы обменять себя на эту девушку?

— Именно так я и сделаю, слово в слово: тушите свечи, звоните в колокола. Конечно, поеду. Для чего же еще я появился на свет? — произнес Лаймонд с горькой решимостью.

2. ТРАГИЧЕСКИЙ ХОД

На следующее утро Лаймонд, безоружный, покинул эдинбургский Бристо-Порт с курьером, который вез письма сэра Джорджа и его охранную грамоту.

Утро выдалось по-летнему теплым: булыжники мостовой блестели от влаги, крыши домов мирно окутал туман. На улицах еще не было ни одного ворчливого старого вояки из тех, кто готовился начать летнюю кампанию.

Когда первые лучи солнца проглянули сквозь пелену тумана, в домах наметилось оживление. Дымок закурился над трубами, и водовоз на скрипучей телеге мерно протрусил вдоль Хай-стрит, оставляя сияющие, как серебряные шиллинги, капли воды на мостовой. Он вынужден был посторониться, когда мимо него пронеслось несколько всадников, одетых в цвета Эрскинов. Всадники остановились у дома лорда Калтера. Том Эрскин, спешившись, колотил в дверь, пока ее не открыли.