Всевидящее око, стр. 85
Второй вопрос был вполне уместным: чем этот кадет объяснил свой спешный отъезд? Пайк догадался его спросить. Парень ответил, что дома случилось несчастье (какое именно – умолчал) и что ему некогда дожидаться, пока в Пикскилл пойдет академический баркас.
Пайк добавил, что за всю дорогу до пристани этот кадет не произнес больше ни слова. Даже не попрощался.
Хичкок, расспрашивавший Пайка, хотел знать, как выглядел беглый кадет. Рыбак не обладал талантом По описывать лица. Сказал только, что парень был очень бледен. И еще: его постоянно бросало в дрожь, хотя он был достаточно тепло одет и над рекой ярко светило солнце.
Пайка спросили, что сам он думает по этому поводу. Рыбак долго чесал затылок, потом сказал:
– Парень был сильно испуган. Словно от дьявола улепетывал.
В тот же день я получил весьма интересное ответное письмо от своего нью-йоркского друга Генри Кирка Рейда.
Мой дорогой Гэс!
Мне всегда доставляет несказанное удовольствие получить весточку от тебя, даже если твоим пером водили интересы дела, а не просто желание написать старым друзьям. Только в следующий раз попрошу дать мне больше времени на выполнение твоих поручений. Сведения из Ричмонда только-только прибыли. Располагай я еще парой недель, мне удалось бы узнать еще кое-что об интересующем тебя человеке. А пока что могу приложить лишь то, что сумел собрать на данный момент, включая результаты поисков, проведенных в Бостоне, Нью-Йорке и Балтиморе.
Твой По – весьма разносторонняя личность. Кем он является на самом деле – решать тебе. Сведений, доказывающих его виновность в совершении убийств, нам найти не удалось. Ни в одном из упомянутых мест не выдавался ордер на его арест. Однако ты и сам знаешь, что все это не может служить доказательством его полной невиновности.
В своем письме ты говорил, что готов вознаградить меня за потраченное время и усилия. Гэс, я не изменился и не превратился в алчного зверя, которому нужно платить за каждый шаг. Выполнение твоей просьбы отнюдь не было для меня обременительным. Более того, я был рад выполнить ее, дабы иметь скромную возможность почтить память Амелии.
Могу сказать, что без тебя в Нью-Йорке стало заметно скучнее. Надеюсь лишь, что мы все доживем до той счастливой минуты, когда вновь сможем лицезреть тебя. А пока нам остается лишь терпеливо ждать.
С наилучшими пожеланиями
Г. К. Р.
Весь вечер я читал и перечитывал бумаги, присланные Генри, и мне становилось все грустнее. Наши отношения с По неминуемо двигались к разрыву. Когда я услышал знакомый стук, то поблагодарил себя, что предусмотрительно запер дверь на ключ. Не получив ответа, По дернул ручку, вначале осторожно, затем настойчивее. Вскоре я услышал его удаляющиеся шаги. Я вновь был один.
Отчет Эдгара А. По Огастасу Лэндору
11 декабря
Лэндор, где вы были минувшим вечером? Я никак не ожидал найти дверь вашего номера запертой на ключ. Постучав в нее, я не получил ответа. Это меня еще более удивило, ибо я был почти уверен, что видел свет в вашем окне. Неужели вы ушли из номера, не погасив свечей? Трудно поверить в такую забывчивость. Ведь вы же не хотите спалить дотла великолепную и совсем недавно построенную гостиницу Козенса?
Я теряюсь в догадках, застану ли вас нынешним вечером. Но еще большую загадку представляет для меня поведение Леи. Она противится всем моим попыткам встретиться с нею. Остается лишь предполагать, что новая волна ужаса, поднятая исчезновением Стоддарда, сильно всколыхнула ее нежную, чувствительную натуру. Может, она не хочет, чтобы я видел ее женские слабости? Как это все печально! И как же мало она меня знает, Лэндор! Ее слабость ничуть не охладит моей любви к ней. И даже окажись она на смертном одре, моя любовь к ней стала бы только крепче. Она должна знать об этом! Должна!
Где вы, Лэндор?
Рассказ Гэса Лэндора
33
11 декабря
Вечером того же дня он пришел ко мне. Помню, в номере у меня стояла жуткая холодина. Я сидел над дневником Лероя Фрая, но строчки путались и куда-то исчезали. Наконец я оставил все усилия, и дневник просто лежал у меня на коленях, будто спящий котенок. В камине медленно гасли угли. У меня начали стыть пальцы. Сам не зная почему, я никак не мог встать и несколькими поленьями оживить камин.
Та же странная апатия, овладевшая мной, помешала мне запереть дверь на ключ. В начале двенадцатого раздался знакомый негромкий стук… дверь приоткрылась, и в ней показалась не менее знакомая голова.
– Добрый вечер, – привычно выпалил По.
Что-то бесповоротно изменилось. Вряд ли кто-то из нас дал бы определение этой перемене, только мы оба ее ощущали. Раньше По непременно плюхнулся бы в качалку, но сегодня он не садился. Стоять он тоже не мог. Он слонялся из угла в угол, то попадая в полосу света, то скрываясь в тени. Останавливался возле окон, принимался барабанить пальцами и тут же брел дальше. Возможно, он ждал, что я, как всегда, предложу ему монангахилы.
– Странно, Лэндор, – наконец произнес он. – Я нигде не мог разыскать Кокрейна.
– Ничего удивительного. Думаю, у Кокрейна теперь другие занятия.
По рассеянно кивнул, не совсем улавливая смысл моих слов.
– Пустяки, – сказал он. – Я достаточно хорошо изучил путь сюда. Меня не поймают.
– Вас уже поймали, кадет По. Нас обоих. Оттого вы и не могли нигде найти Кокрейна.
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
– Сядьте куда-нибудь, не мельтешите у меня перед глазами, – сказал я.
По избрал не качалку, а присел на краешек кровати. Пальцы беспокойно теребили покрывало.
– Я должен вам кое-что сказать. В обмен на снисходительное отношение к вашему балагану, устроенному у Кембла, капитан Хичкок отстранил вас от участия в расследовании.
– Он не мог этого сделать.
– Как видите, мог. И сделал.
Его пальцы заплясали на покрывале, точно мечущиеся мотыльки.
– И вы не сказали ни слова в мою защиту? Не объяснили, насколько я вам полезен?
– Говорил. Объяснял.
– Неужели это не подействовало на Хичкока?
– Он тревожится за вашу безопасность, как и положено коменданту. Хичкок с самого начала был против вашего участия.
– Тогда нам стоит обратиться к полковнику Тайеру.
– Тайер вполне согласен с Хичкоком.
По дерзко улыбнулся. Совсем как мятежный лорд Байрон.
– А нам-то что, Лэндор? Мы будем и дальше встречаться. И они нам не помешают.
– Вас могут отчислить из академии.
– Ну и пусть! Я заберу Лею и навсегда забуду об этом проклятом месте.
Я встал, скрестив руки.
– Воля ваша, мистер По. Но я освобождаю вас от каких-либо обязательств передо мной.
Сначала По решил, что это шутка. Затем в его глазах что-то блеснуло. Он затих и выжидающе смотрел на меня.
– В чем вы клялись мне сравнительно недавно? Здесь, в этом номере? Неужели забыли?
– Я клялся… говорить правду.
– Да. Правду. Однако при вашем блестящем умении разбираться в словах вы так и не постигли смысл этого простого слова. Я могу иметь дело с поэтом, но никак не со лжецом.
По встал.
– Извольте объясниться, Лэндор, – сказал он, тщательно выговаривая каждое слово. – Иначе я буду вынужден потребовать сатисфакции.
– Мне незачем объясняться. Потрудитесь взглянуть вот на это.
Выдвинув ящик стола, я достал стопку желтых листов, присланных Генри. Я бросил их на кровать. Покосившись на листы, По настороженно спросил, что это за бумаги.
– Я попросил одного своего друга заглянуть в историю вашей жизни.
– Зачем?
– Полицейская привычка, – равнодушным тоном ответил я. – Если я беру кого-то себе в помощники, мне нужно знать, что он за человек. Особенно если этот человек запросто рассказывает о совершенных им убийствах… У моего друга было мало времени, и он собрал далеко не все, что мог бы. Но думаю, достаточно и этого. На меня его отчет произвел не меньшее впечатление, чем ваши.