Мёртвая зона (другой перевод), стр. 98
Верайзер. Строберри?
Вэнн. Да, именно так он и сказал. Моего шурина… зовут Стэнбери Ричардс. В детстве мой младший сын всегда звал его «дядя Строберри». Я только вечером сообразил, о ком идет речь, и попросил жену позвонить брату — он живет в городке Гус-Лейк, штат Нью-Йорк.
Верайзер. И она позвонила?
Вэнн. Да, они мило поболтали.
Верайзер. И с вашим шурином мистером Ричардсом все было в порядке?
Вэнн. Да. Но неделю спустя он красил дом и, упав с лестницы, сломал позвоночник.
Верайзер. Доктор Вэнн, вы верите, что мистер Смит предвидел это? Вы верите, что он обладает даром ясновидения?
Вэнн. Не знаю, но допускаю такую возможность.
Верайзер. Спасибо, доктор…
Вэнн. Могу я кое-что добавить от себя?
Верайзер. Разумеется.
Вэнн. Если он действительно отмечен таким проклятием — да, я называю это именно проклятием, — то надеюсь, что Господь проявит милосердие к его измученной душе.
5
…и я не сомневаюсь, что все сочтут причиной моего поступка опухоль, но ты этому не верь, папа, — это неправда! Опухоль — лишь несчастье, которое, как я понимаю, долго за мной гналось и наконец настигло меня. Опухоль находится в том самом месте, которое я расшиб во время аварии, а еще раньше, в далеком детстве, ударился об лед Круглого пруда, катаясь на коньках. Именно тогда у меня появились первые «озарения», хотя сейчас я не помню ничего конкретного. И еще одно «озарение» было у меня накануне аварии на ярмарке в Эсти. Спроси у Сары — она наверняка помнит. Эта опухоль находится в той части мозга, которую я всегда называл «мертвой зоной». Видишь, название оправдалось. Жаль, конечно. Бог… промысел… рок… судьба… как ни назови, а это «нечто», похоже, протягивает свою неумолимую руку, чтобы все равно сделать по-своему и вернуть весы в равновесие. Не исключаю, что я должен был погибнуть во время аварии или даже еще раньше, когда упал на катке. Но уверен: когда исполню свое предначертание, весы снова придут в равновесие и я окажусь там, где должен был оказаться уже давно.
Папа, я тебя очень люблю. Мучительнее всего, если не считать выстрела из винтовки единственным для меня выходом из тупика, осознание того, какую боль причинит тебе мой уход, не говоря уже о ненависти людей, считающих Стилсона хорошим и достойным человеком…
6
Выдержки из свидетельских показаний так называемому Комитету по делу Стилсона под председательством Уильяма Коуэна, сенатора от штата Мэн. Вопросы задает заместитель главного юрисконсульта комитета мистер Альберт Ренфрю. Свидетелем выступает доктор Сэмюэл Вейзак, проживающий по адресу: дом 26 по Харлоу-Корт, Бангор, штат Мэн.
Дата опроса — 23 августа 1979 года.
Ренфрю. Мы приближаемся к завершению сегодняшнего заседания, и от имени комитета я хотел бы поблагодарить вас, доктор Вейзак, за участие в этом долгом четырехчасовом разговоре. Ваши ответы позволили во многом прояснить ситуацию.
Вейзак. Рад, что был полезен.
Ренфрю. Я хочу задать вам последний вопрос, доктор Вейзак. Он представляется мне исключительно важным. Это касается обстоятельства, затронутого самим Джоном Смитом в письме отцу — оно зачитывалось в процессе расследования. Вопрос заключается в том…
Вейзак. Нет.
Ренфрю. Простите?
Вейзак. Вы собираетесь спросить, могла ли опухоль стать причиной того, что Джонни нажал на курок в Нью-Хэмпшире, не так ли?
Ренфрю. Собственно говоря, полагаю…
Вейзак. Так вот: мой ответ — нет! Джонни Смит сохранял ясность ума до самых последних дней жизни. Об этом свидетельствуют его письма к отцу и Саре Хазлетт. Он был человеком, наделенным божественной силой или, возможно, проклятием, как выразился мой коллега доктор Вэнн. Но он не был сумасшедшим и не действовал под влиянием галлюцинаций, вызванных внутричерепным давлением, если они вообще возможны.
Ренфрю. Но разве у Чарльза Уитмена, известного как «Техасский снайпер», не было…
Вейзак. Да, у него была опухоль. Как и у пилота «Истерн эрлайнз», самолет которого разбился во Флориде несколько лет назад. Но в обоих случаях никто не высказывал предположения, что причиной трагедий была именно опухоль. Хотел бы обратить ваше внимание на то, что такие печально известные особы, как массовый убийца Ричард Спек, или серийный убийца Дэвид Берковиц, известный как «Сын Сэма», или Адольф Гитлер, совершали свои злодеяния, не имея никаких опухолей мозга. Или тот же убийца из Касл-Рока Фрэнк Додд, разоблаченный Джонни. Комитет может счесть поведение Джонни неадекватным, однако его поступок — деяние человека в здравом уме. Возможно, истерзанного мучительными сомнениями, но, безусловно, абсолютно нормального.
7
…а главное — не верь, что я сделал это спонтанно, без долгих и мучительных размышлений. Если его убийство даст человечеству четыре года, или два, или даже восемь месяцев на то, чтобы понять, кто такой на самом деле Стилсон, значит, оно оправдано. Я понимаю, что это порочный путь, но он может оказаться единственно верным. Не знаю. Но играть роль Гамлета я больше не намерен. Мне известно, как опасен Стилсон.
Папа, я тебя очень люблю. Поверь.
Твой сын Джонни.
8
Выдержки из свидетельских показаний так называемому Комитету по делу Стилсона под председательством Уильяма Коуэна, сенатора от штата Мэн. Вопросы задает заместитель главного юрисконсульта комитета мистер Альберт Ренфрю. Свидетелем выступает мистер Стюарт Клоусон, проживающий на Блэкстрэп-роуд, Джексон, штат Нью-Хэмпшир.
Ренфрю. Итак, вы захватили с собой фотоаппарат?
Клоусон. Да! Перед самым уходом. Вообще-то я не собирался туда идти, хотя Грег Стилсон мне нравится, вернее, нравился до того дня. Просто сам вид ратуши почему-то внушал неприязнь.
Ренфрю. Из-за экзамена на водительские права?
Клоусон. Ну да! Провалиться на экзамене — это кого угодно выбьет из колеи! А потом я подумал — какого черта?! И в результате сделал снимок! Думаю, он прославит и обогатит меня. Совсем как «Водружение флага на Иводзиме».
Ренфрю. Надеюсь, вы не считаете, что все случившееся было устроено специально для вас, молодой человек?
Клоусон. Нет, что вы! Я просто хотел сказать… даже не знаю, как выразиться. Понимаете, это произошло прямо передо мной и… в общем, не знаю. Господи, я ужасно рад, что со мной оказалась камера, вот и все!
Ренфрю. Вы щелкнули, когда Стилсон схватил ребенка?
Клоусон. Мэтта Робсона. Да, сэр.
Ренфрю. Это ваш снимок?
Клоусон. Да, мой.
Ренфрю. И что случилось потом?
Клоусон. Ко мне рванулись два бандита. Они кричали: «Парень, брось камеру! Брось ее, су…» В общем, матерились.
Ренфрю. И вы побежали.
Клоусон. Побежал? Не то слово! Припустил со всех ног! Они гнались за мной до самых гаражей. Один из них едва не догнал меня, но поскользнулся на льду и упал.
Коуэн. Молодой человек, позволю себе заметить, что, убежав от бандитов, вы выиграли главный забег в своей жизни.
Клоусон. Спасибо, сэр. А как в тот день поступил Стилсон… наверное, такое трудно представить… но закрываться маленьким ребенком — совсем подло. Теперь в Нью-Хэмпшире его не выберут даже в мусорщики.
Ренфрю. Благодарю вас, мистер Клоусон. Вы свободны.
9
Наступил октябрь.
Сара долго откладывала эту поездку, но больше тянуть было нельзя. Она это чувствовала. Оставив детей с миссис Эбланэп — Уолт теперь зарабатывал почти тридцать тысяч в год, и у них была служанка и две машины вместо маленького красного «пинто», — она отправилась в Паунал поздней осенью.