Мёртвая зона (другой перевод), стр. 83
— По словам Шарлин, она чувствовала себя как дома, разбирая и убирая постель. А отец ворчал, что в марте загорают только бездельники и пижоны. Но мне кажется, что они оба довольны.
— И они продали свои дома?
— Да, причем оба в один день. И выручили за них почти столько, сколько собирались. Не будь этих чертовых больничных счетов, которые висят надо мной как дамоклов меч, все было бы просто чудесно.
— Джонни…
— Да?
— Нет, ничего. Давайте двигаться к дому. Если не возражаете, угощу вас виски: у меня есть «Чивас ригал» двенадцатилетней выдержки.
— Не возражаю.
3
Теперь они читали роман Томаса Харди «Джуд Незаметный», и Джонни удивлялся тому, как быстро и легко давалась Чаку эта книга (правда, первые сорок страниц тот одолел с трудом, не переставая жаловаться). А сейчас Чак читал даже по ночам, желая поскорее узнать, что произойдет дальше, и собирался после «Джуда» почитать еще какую-нибудь книгу Харди. Впервые в жизни чтение доставляло ему удовольствие. И как юноша, познавший радости секса благодаря опытной женщине, он купался теперь в наслаждении.
Но сейчас книга лежала у него на коленях обложкой вверх. Они снова сидели у бассейна, правда, воды в нем еще не было, и оба — в легких куртках. По небу плыли белые облака. В воздухе стоял пряный, таинственный запах, предвещавший скорую весну. На календаре было 16 апреля.
— В вопросе есть подвох? — спросил Чак.
— Нет.
— А меня поймают?
— Что? — Об этом его еще никто не спрашивал.
— Если я убью его, меня поймают? И повесят на фонарном столбе, чтобы полюбоваться, как я дрыгаю ножками?
— Не знаю. Да, наверное, поймают.
— И я не вернусь на машине времени в спасенный мир? В чудесный 1977 год?
— Думаю, нет.
— А это и не важно. Я бы все равно убил его!
— Вот так — взял бы и убил?
— Ну да! — Чак улыбнулся. — Я вставил бы себе в пломбу какой-нибудь мгновенно убивающий яд, или вшил в воротник рубашки лезвие бритвы, или что-то еще, лишь бы они не измывались надо мной, если схватят. Но я бы точно убил его. Потому что иначе меня до конца жизни преследовали бы призраки миллионов загубленных им душ.
— До конца жизни, — повторил Джонни, и его голос дрогнул.
— Джонни, с тобой все в порядке?
Тот заставил себя улыбнуться:
— Все нормально. Просто сердце вдруг защемило.
Чак вернулся к чтению Харди, а по небу все так же плыли белые кучевые облака.
4
Наступил май.
В воздухе пахло свежескошенной травой, что предвещало пыль, к этому присоединялся аромат жимолости и роз. В Новой Англии благодатная пора весны длится не больше недели, а потом диск-жокеи достают старые хиты «Бич Бойз», тишину окрестностей нарушает рев мотоциклов, и лето жаркой волной вступает в свои права.
В один из последних вечеров неповторимой недели весны Джонни сидел в гостевом домике, вглядываясь в мягкую ночную мглу. Чак отправился на школьный бал со своей новой подружкой, которая оказалась гораздо начитаннее всех предыдущих. Чак доверительно — как мужчина мужчине — сообщил Джонни, что «она дружит с книгами».
Нго тоже не было. В конце марта он получил гражданство и в апреле предложил свои услуги одному курортному отелю в Северной Каролине. Три недели назад Нго отправился туда на собеседование, и его сразу же взяли на должность главного садовника. Перед отъездом он зашел попрощаться с Джонни.
— Мне кажется, вы слишком беспокоитесь о тиграх, которых на самом деле нет, — сказал Нго. — Из-за полосок на шкуре тигр сливается с зарослями, и беспокойным людям они мерещатся повсюду.
— Но тигр существует! — возразил Джонни.
— Да, где-то он точно есть. А вы изводите себя здесь и сейчас.
Джонни поднялся, подошел к холодильнику и, налив себе пепси, вышел на веранду. Он сел и, потягивая напиток, размышлял о том, как повезло людям, что путешествие во времени невозможно. Взошла луна — оранжевый диск над кронами деревьев, — и на водной глади бассейна появилась кровавая дорожка. Послышались тяжелые всплески и кваканье первых лягушек. Джонни вернулся в дом и плеснул себе в пепси изрядную порцию рома «Ронрико», после чего снова устроился на веранде и стал наблюдать, как луна медленно поднимается по небу, постепенно превращаясь из оранжевой в таинственно-серебряную.
Глава двадцать третья
1
23 июня 1977 года Чак Четсворт окончил школу с сорок третьим результатом по успеваемости среди всех выпускников этого года. Джонни, облаченный в парадный костюм, сидел в душном зале вместе с Роджером и Шелли, наблюдая за церемонией выпуска. Шелли не могла сдержать слез.
Потом в саду особняка Четсвортов состоялось празднование. День выдался жарким и влажным. На западе грозовые тучи, зловеще наливаясь свинцом, маячили на горизонте, но, похоже, не приближались. Чак, раскрасневшийся после трех коктейлей из водки с апельсиновым соком, подошел к Джонни со своей подружкой Пэтти Строн и показал ему подарок родителей по случаю окончания школы — наручные электронные часы.
— Вообще-то я просил астромеханического дроида, как в «Звездных войнах», но у них вышло только это, — сообщил Чак.
Они еще немного поболтали, а потом Чак сказал:
— Я хочу поблагодарить тебя, Джонни. Если бы не ты, я вообще остался бы без аттестата.
— Неправда! — Джонни встревожился, опасаясь, что Чак вот-вот разрыдается. — Мозги не спрячешь.
— И я говорю ему то же самое, — поддержала его Пэтти. Было видно, что за очками скрывалась спокойная и изысканная красота.
— Может, и так, — промолвил Чак, — не буду спорить. Но я знаю, кому обязан своим аттестатом. Огромное спасибо, Джонни! — Он заключил Джонни в объятия.
И вдруг Джонни пронзило видение — настолько яркое, что он отпрянул и схватился за голову, будто Чак не обнял, а ударил его.
— Нет! — воскликнул он. — Ни за что! Вы оба не должны туда ехать!
Чак неловко отстранился, почувствовав что-то холодное, темное и зловещее. Ему расхотелось прикасаться к Джонни. Он вдруг понял, что чувствует человек, лежа в гробу и слыша, как в крышку заколачивают гвозди.
— Джонни! — Голос Чака дрогнул. — Что… что…
Роджер, направлявшийся к ним с напитками в руках, остановился. Джонни смотрел через плечо Чака на тучи, которые заволокли горизонт. Его взгляд был отсутствующим, а глаза подернула дымка.
— Туда нельзя ехать! — повторил он. — Там нет громоотводов.
— Джонни… — Чак испуганно посмотрел на отца. — Похоже, у него… припадок или что-то вроде этого.
— Молния! — звучным голосом возвестил Джонни, и на него стали оборачиваться. Он простер руки. — Пожар от вспышки. Стены вспыхнут. Двери… заблокированы. Люди сгорят заживо. Кругом запах жареного мяса.
— Что он несет?! — закричала Пэтти, и все замолчали, застыв с тарелками и бокалами в руках и глядя на Джонни.
Роджер выступил вперед.
— Джон! Джонни! Что случилось? Очнись! — Он щелкнул пальцами перед невидящим взором Джонни. На западе послышались глухие раскаты грома, будто великаны что-то не поделили между собой. — В чем дело?
Голос Джонни звучал отчетливо и громко. Его хорошо слышали все собравшиеся: бизнесмены, преподаватели, их жены — пятьдесят с лишним человек, представлявших элиту Дарема.
— Не пускайте сегодня сына никуда из дома, иначе он сгорит вместе с другими. Там будет пожар, ужасный пожар. Не пускайте его в «Кэти». Туда ударит молния, и все сгорит еще до приезда пожарных. Изоляция не выдержит. У дверей найдут множество обугленных тел, опознать которые удастся только по зубам. Это… это…
Пэтти Строн пронзительно вскрикнула и, выронив пластиковый стаканчик, закрыла рот ладонью. Кубики льда рассыпались по траве и засверкали, как бриллианты. Какое-то мгновение Пэтти в шикарном вечернем платье пастельных тонов еще постояла, а потом, пошатнувшись, осела на землю и лишилась чувств. К ней бросилась мать, крича Джонни: