Синие лыжи с белой полосой, стр. 46

Звезды несмело заглянули в больничное окошко. Бабушка, кутаясь в платок, любовалась чистым небом. Она все время думала про внука, недвижно смотрела вдаль, только сердце ее спешило. А врачам это-то и не нравилось, они хотели, чтобы бабушкино сердце работало поспокойнее, вот и задерживали ее в палате. А как поспокойнее, когда уже сутки телефон не отвечает?

Она обернулась. Высокий доктор, тот самый, который настоял на ее госпитализации, только что проходя по коридору, задел столик с лекарствами. Чуть не рассыпал таблетки. Впервые он выглядел таким неловким и расстроенным. Всегда немного грустный, обычно он все-таки излучал уверенность и спокойствие, а сейчас… даже больно было глядеть на него.

— Как ваше самочувствие? — задала бабушка его же любимый вопрос.

— А? Ах, простите, задумался… Как вы себя чувствуете? — очнулся доктор.

— Как всегда. Тревожно немного. А погода налаживается.

— Да-да… очень тревожно, я места себе не нахожу, — сказал доктор, глядя на безоблачное небо.

— Вы удивляете меня, — проговорила бабушка. — Что-то случилось? Я могу вам помочь?

— Нет, — обреченно покачал головой высокий врач. — В жизни случаются такие моменты, когда никто не может помочь. Когда человек остается один на один со своими страхами и опасениями. Тогда только от его силы воли и духа зависит его здоровье… — помолчал и добавил: — И даже жизнь.

— А как же близкие? Родные? Друзья? Они же всегда рядом в такие минуты, — горячо возразила бабушка.

— Да, я согласен с вами. Но бывает, что никто не в состоянии протянуть тебе руку… Даже самые близкие люди.

— Вы ошибаетесь, — твердо сказала пожилая женщина. — Любовь и добро преодолеют любые преграды.

— Так-то это так! Но, дорогая моя, простите великодушно, однако не могу с вами полностью согласиться. Чем больше я живу на свете, тем больше убеждаюсь: жизнь — это в каком-то смысле лотерея. Мы никогда не можем знать, что готовит нам судьба. Мы перед ней бессильны. Достанешь билетик из коробки, развернешь и только тогда узнаешь — удача там, или несчастье…

— Доктор! Вы же такой мудрый человек, зачем вы говорите такие неправильные слова?

Доктор, так похожий на лотерейщика из магазина, поднял глаза. Он с болью посмотрел на бабушку и произнес:

— Неужели у вас в жизни никогда не случались ужасные трагедии? Непоправимые случайности? Которые нельзя было предвидеть? Аварии, например?

Бабушка каждую минутку своей жизни помнила о таком случае, об аварии, которая произошла на горной дороге. Она помолчала и ответила:

— Нет, доктор, вы не правы. Жизнь — это не лотерея. А судьба — это не набор случайностей. В каждой трагедии есть чья-то слабость или, хуже того, злой умысел. Кто-то подставит подножку, а кто-то вовремя не проверит тормоза в автобусе… — Бабушкин голос чуть дрогнул, но она нашла в себе силы и взяла себя в руки. — Я все равно всегда верила и буду верить, что нет ничего сильнее добра и любви. Они сильнее, чем слепой случай.

Доктор не стал спорить, покачал головой, грустно улыбнулся и тихо произнес:

— Спасибо.

…Напряжение достигло апогея. Как в цирке за мгновение до смертельно опасного трюка. Невольные зрители затаили дыхание, а Элька, такая отчаянная Элька, даже глаза закрыла ладошками.

Славка завороженно смотрит и… не может сделать этот шаг через пропасть. Секунды тянутся, каждая как пытка, время застряло, буксует на одном месте, а вот сердце будто забыло про тормоза — несется сломя голову, и только цифры на экране размеренны и неумолимы.

10, 9, 8, 7…

Теперь уже, наверное, всем слышно, как стучит сердце. Чудится, что даже эхо разносит эти удары, словно в горах, как в той сказке, которую рассказывала бабушка. Он все еще упорно гипнотизирует поворотную площадку телескопа, от которой его отделяет смертельная пустота в пять этажей, но кисти рук окоченели, они намертво сомкнулись вокруг поручней трапа…

Нет, не сможет… Он уже ненавидит того мальчишку из бабушкиной сказки, который, в отличие от Славки, сумел преодолеть страх. Если бы Славка стоял на полу, он бы готов был провалиться от своего бессилия, от злобы на самого себя, от стыда, но сейчас весь организм протестовал против любой мысли о падении. Ну зачем он оказался здесь?! Почему именно он?! Голова шла кругом…

И вдруг на платформе, на которой только что никого не было, появилась… нет, не может быть! Такое знакомое, такое родное, выученное по фотографиям, лицо… впервые в жизни оно было так близко. Славка сумел рассмотреть каждую морщинку, ресничку и даже грустную складку над переносицей. Она стояла в лыжном костюме на своих сломанных лыжах, стояла и грустно смотрела на сына… Она уже не рвется сквозь свою боль к финишу! Не ковыляет в этой бессмысленной гонке только для того, чтобы ее Славка знал — всегда надо бороться до конца! Остановилась! Молчит. Просто устала, устала и остановилась.

Славка чуть не задохнулся, у него сжалось горло, он испугался, что мама сойдет с этой своей самой главной дистанции. Устрашится боли и, как все до нее, повернет обратно. «Чего же ты остановилась! — захотелось закричать ему во все горло. — Зачем?! А как же я, если ты остановишься!»

«Не сдавайся, Славка. Слышишь! Никогда не сдавайся, малыш».

Славка, зажмурившись, отталкивается… и падает на платформу телескопа.

3, 2, 1…

«Отмена».

Глава 28. О том, как закончился этот день

«Любишь кататься — люби и Саночкина возить», — прошептала Яна, кивнув на заднее сиденье, там сладко сопела наша троица — Славка в окружении Эли и Мишки. Тронула зеркало заднего вида, при этом умудрилась заглянуть в него и поправить прическу и только затем завела машину и включила скорость. Родители уже заждались своих героев, думает Яна, поэтому резко жмет на педаль газа. Она же понимает, как должны волноваться мама и папа, если ребенка нет дома. Она всегда звонит своим родителям, иначе они не уснут. Но она не знает, что у Славки дома никого. Бабушка ведь еще в больнице.

Машина остановилась возле дома, который по-прежнему украшает старая пожарная лестница. Первое, что увидела Яна, открыв дверцу, — как к машине бегут перепуганные люди. Через минуту выяснилось — родители Эли.

Когда заспанная девочка вылезла из автомобиля, ее подхватила перепуганная мама: «Эля, мы чуть с ума не сошли, где ты так долго пропадала!» Подозрительно оглядывает Яну и Костика. «Детка, с тобой все в порядке?» — ощупывает она дочь и несколько успокаивается только тогда, когда видит Славку. «Славик, быстро домой! Я позвоню через десять минут». Они хватают свое чадо и волокут к дому. Папа Эли выглядит не так, как обычно — целеустремленным деловым человеком в расстегнутом пальто с развевающимся шарфом. Сейчас он кажется смешным и нелепым — из-под пальто выглядывает пижама, а вместо ботинок на ногах промокшие тапочки. Волосы взъерошены, а очки испуганно перекосились.

Славка мнется у машины, хочет попрощаться с Элькой, а та, упираясь и громко протестуя, что-то объясняет испуганным родителям. Слышны обрывки ее рассказа о невероятном приключении, о том, как Славка героически всех спас. И вдруг они разом умолкают.

— Славка, ты самый сильный и смелый в нашем классе! — кричит ему Элька, перед тем как окончательно сдаться.

И вдруг папа Эли поворачивается и направляется к Славке. Он снимает очки и впервые заговаривает с ним:

— Слава… я только сегодня узнал, что у тебя бабушка в больнице. В общем, пойдем к нам. Что тебе делать одному в пустой квартире? У нас есть раскладушка. А тетя Маша приготовит ваши любимые блины с клубничным йогуртом.

Он берет Славку за руку. Но не как взрослый маленького, а протягивает ему ладонь, как будто здоровается с каким-нибудь важным сослуживцем.

Но Славка, по-взрослому пожав руку, вежливо отказывается от этого предложения. Он уже самостоятельный и совсем не боится оставаться один в пустой квартире. «Только свет пока все равно не буду выключать», — думает про себя настоящий герой.