Везучий Борька, стр. 2
Вадик испугался. И вдруг как свистнет в мой свисток. Все дельфины прыгнули в море, а Вадика каким-то ветром сдунуло с камня.
Я этот сон никому не рассказывал. Потому что дельфинов манной кашей кормить — это же форменное преступление.
А снимок я показал Борьке и Толику. Они тоже изо всех сил искали Вадика. Искали, искали и порвали фотокарточку. Пришлось её склеивать.
Однажды днём я сидел дома и обедал. Вдруг слышу: электричка свистит. Прямо под окном! Я выглянул. Смотрю: во дворе какой-то мальчишка. Весь чёрный. Как негритёнок. Только волосы ужасно белые. Как у Вадика. Ну конечно, это был он! Я быстренько окно раскрыл.
— Вадик! — кричу.
И поздороваться позабыл. Тут всё на свете можно позабыть, если человека так долго не было.
— Вернулся! Приехал! — кричу. — Со свистком! Выбежал я на улицу. И стал мне Вадик рассказывать про Чёрное море.
— Оно большое-большое, — говорит. — Синее-синее…
— Ну это я знаю, а ещё что? Рассказывай!
— Мы у хозяев жили.
— А ещё что?
— Всё.
— Как всё?! Финский залив тоже большой и почти синий. А ведь это же — совсем другое море! Чёрное! И при чём тут хозяева?!
А Вадик говорит:
— Ещё в Чёрном море медузы водятся. Белого цвета. А хозяева у своих домов углы сдают. Чтобы приезжие жили. Поближе к морю.
— А-а… А дельфины?! Видел?!
— Видел. Только очень далеко. В бинокль.
— Самого главного-то и не сказал! Ты им свистел?!
— Свистел.
— Ну и что?
— Так они же далеко были! Их в бинокль-то почти не видно было!
— Эх, жалко!..
— А ты фотокарточку получил? — спрашивает Вадик.
— Получил. Прислал одни камни…
— Ну да?! А я где? Нашёл меня?!
— Тебя ветром сдунуло. Тоже мне, «я и горы…»
Тут Вадик как расхохочется.
— Я так и знал, что не отгадаете, где я! — кричит.
— И отгадывать нечего. Там только одна чайка сбоку большого камня. А тебя там нет.
— Да какая же это чайка?! Это же я и есть!!
— Ты?!
— Я, конечно! Я из-за камня этого высовывался, а папа меня снимал. Я плохо высунулся, вот и получился на снимке один козырёк пластмассовый. От моей белой шапки! Понял?!
— Значит, это ты?!
— Ну конечно!
— Вадька, а ведь я тоже сначала думал, что это ты. А потом стал думать, что это чайка! А потом мы с папой решили, что тебя ветром сдунуло. Ведь мы же не знали, что ты спрятался за камень целиком!
А Вадик доволен, смеётся.
— Здорово получилось?!
— Здорово. Только из-за этого Борька с Толиком порвали твою карточку. Тоже всё тебя искали. Пришлось её склеивать…
Я думал, Вадик как начнёт про Крым рассказывать, так день и ночь слушать придётся. А получилось так, что я целый день рассказывал ему про то, как мы жили тут без него. Вадик даже расстроился.
— Жаль, — говорит, — меня с вами не было.
Пришлось мне его успокаивать.
— Конечно, — говорю, — хорошо бы, если бы ты никуда не уезжал. Зато ты Чёрное море видел. Дельфинов! Хоть и в бинокль. А ведь я их только на картинках…
Вечером я лёг спать и придвинул к себе стул поближе. У меня на стуле лежала длинная водоросль с мелкими листочками. Водоросль была не зелёная, а жёлтая. Потому что Вадик сначала её высушил, а потом привёз и подарил мне. И пока я не заснул, я всё время её нюхал. У неё был такой чудесный запах! Потому что от водоросли чуточку пахло Чёрным морем, в котором живут дельфины.
Пудовый скандал, или Гиревик Михеев — человек с большой буквы
Двери парадных, как увидят Михеева издалека, начинают дрожать от страха. Потому что им некуда деться. Потому что если шестиклассник Михеев заденет дверь плечом, она может вылететь вместе с петлями. Такой уж он могучий. Ещё бы! Михеев играет в железные игры. У него есть две пудовые гири. И вот он ими поигрывает. Правда, не двумя сразу, а только одной.
Что там про двери говорить. Нам от Михеева тоже достаётся. Когда он идёт по двору, прямо сплошной треск стоит. От подзатыльников. Михеев их раздаёт направо и налево. Если попадёшь под его спортсменскую руку, так летишь со скоростью звука. Летишь и долго остановиться не можешь. Как в космосе. А остановишься, оглянешься — его уже и след простыл.
Только слышно:
— Не оскудела сила грозной длани. Хоть муха ты — лети быстрее лани. Хлобысть!..
Ну и хвастун этот Михеев!
Мы всё думали: что с ним делать? Проучить бы надо. Чтобы хоть хвастался поменьше. А как проучишь? Силач всё же. Думали-думали, ничего придумать не можем. Но однажды всё вышло само собой. Однажды Михеев получил такой щелчок по носу, что после него научился тоже «летать быстрее лани». И главное, от кого щелчок. От своего друга Кости Пушинкина.
Вот как всё вышло.
Любит Михеев устраивать у нас во дворе показательные выступления с гирями. В такой день Михеев свои силы бережёт и на подзатыльники зря не тратит. Тут уж ребята сбегаются со всех домов. Посмотреть. Ещё бы. Михеев на показательных непременно установит мировой рекорд.
И вот вчера было такое выступление. Михеев пришёл с Пушинкиным. Тоже силач. Их сдружили гири. Поэтому Михеев называет Костю Пушинкина «мой лучший ученик» или Пух-Перо. А Костя зовёт его просто Михей.
Много собралось ребят, но Михеев как всегда сказал:
— Что-то сегодня маловато зрителей. Кто не пришёл, потом пожалеет… — И добавил: — Известно миру: дважды две — четыре. Вострепещи, чугун, — Михеев вышел к гире!
Уж такой он — Михеев.
— Достать снаряд! — приказывает Пушинкину.
Пушинкин полез в большую кожаную сумку. В ней они гири свои носят. Вытащил одну, положил в сторонку.
— Перед вами спортивный снаряд под названием гиря пудовая, — сказал Михеев. — Все видите?
— Все!
— Ну вот! Опять с лекции начал…
— Да слышали мы уже это!
— Многие из вас считают, что пудовая гиря весит пуд, — грозно сказал Михеев, и все замолчали. — То есть шестнадцать килограммов и триста граммов. Сами понимаете, как тяжело с таким снарядом идти на побитие мирового рекорда…
— Михей, давай ближе к делу, — нахмурился Костя Пушинкин.
— Цыц! — сердито ответил Михеев. — Чуть с великой мысли не сбил. Запоминайте, — говорит нам, — из любого хилятика гиря сделает Человека с большой буквы. Мой лучший ученик, верно я сказал?
— Верно, верно… — буркнул Пушинкин.
— Ты что, Пух-Перо?.. Не в духе, что ли?
— В духе, в духе… Давай начинай. А то развёл…
— Смотри у меня, — Михеев погрозил пальцем Пушинкину. — Ладно. Обращаюсь к зрителям: найдётся ли среди вас храбрец поднять гирю разок-другой?
Где там. Я сколько пробовал, ничего не получалось. Нет, один раз получилось. С Валькой мы её подняли. Так ведь вдвоём. А вдвоём не считается.
Михеев начал растирать руки, плечи. Начал вертеть головой для тренировки шеи.
— Ну как? — спрашивает. — Нет смельчаков?
— Они смелые только подзатыльники получать, — сказал Костя.
— Верно! — рассмеялся Михеев.
Он хотел было уже скомандовать: «Убрать снаряд!» — Михеев не любит, чтобы гиря была у него перед глазами, пока он разминается, — но тут выскакивает мальчишка. Меньше меня ростом. Коренастый такой. Я его раньше и не видал что-то.
— Можно мне?
— Тебе-е! — удивился Михеев. — Пух-Перо, подай-ка мне микроскоп, малька разгляжу. Та-ак. Да ты сможешь ли, маленькая инфузория?..
— Попробую.
— Ты что! — закричали ребята. — Где тебе?!
— Это же гиря!
— Пудовая!
— Тихо, тихо, болельщики. Малёк, ты лекцию мою прослушал?
— Меня не малёк, меня Саша зовут.
— Саша? Шурик, значит. Ну-ну… Пробуй, Шустрик, пробуй. Смотри только снаряд на голову не урони. Останется от тебя одно мокрое пятнышко. В снаряде ведь больше пуда…