Гензель - 2 (ЛП), стр. 12
Я стонаю и мечусь под ним, а он снова играет с моей влажностью, качая и кружась по моему пульсирующему клитору, пока его член таранит меня все глубже.
— Кричи для меня, черт побери, кончи для меня.
Звук его хриплого голоса, жар в его глазах, давление пробки в попке, невероятная твердость его члена — все смешивается, и я задыхаюсь, хватая ртом воздух, кончаю, сильнее, чем когда-либо прежде.
Он очень медленно выскальзывает из меня, и я понимаю, что он все еще твердый.
— Ты не…
— Шшш, — он прижимает палец к моим губам и, поглаживая, движется вверх по моей правой руке. Я все еще едва дышу, когда он освобождает от веревок мое правое запястье, затем левое. Гензель поддерживает меня за руки, помогая подняться, все еще, стоя на коленях, он движется, толкаясь своим членом мне в руки.
Он твердый, яички подтянуты и напряжены. На его лице застыла маска возбужденного напряжения.
— Возьми его в свои руки, — требует он низким голосом. — Погладь его одной, а затем другой... — он опускает одну мою руку, оборачивая мои пальцы вокруг своих яичек. — Ты помнишь, как мне нравится: жестко.
— Так? — я слегка покачиваю бедрами, ощущая пробку в своей попке, и сжимаю его пальцами один раз сильно, задаваясь вопросом, не причиняю ли я ему в первый раз боль. Я не хочу повторять это снова.
— Да, — стонет он. Я чувствую в его теле прилив сил и поднимаю глаза к его лицу, обнаруживая его восторженным. Такое разомлевшее и расслабленное выражение лица. Я снова тяну его за яички, осторожнее, но используя ногти, чтобы поцарапать немного, когда сжимаю. — Правильно, Леа. Сильнее, — его глаза закрыты, а губы сжаты. Я снова тяну, беспокоясь, что делаю ему больно. Он долго выдыхает, широко распахивая глаза.
— Это хорошо, — он трется об меня членом. — Держи его.
Тогда я глажу его и одновременно тяну за яички, словно, дою, он отклоняется в другую сторону, увеличивая натяжение и постанывает, когда напряжение от моих ласк, достигает пика. После, далеко отодвинувшись, я позволяю ему покинуть меня. Его глаза темные сейчас, темные и... в них есть что-то еще. Я наблюдаю, как он берет ту же самую черную коробку, откуда достал мою пробку, и вытаскивает маленький, бархатный мешочек.
— Недостаточно, — объясняет он, обхватывая свой член рукой. Он достает еще один презерватив — я вижу, что это XL, и открывает упаковку, когда бросает мне бархатный мешочек.
— На твой палец, — его дыхание неровное. Гензель раскатывает презерватив по своему члену, и я восхищаюсь его размером и формой, прежде чем заглянуть в мешочек. Внутри что-то... серебристое?
Я высыпаю содержимое мешочка себе на ладонь и хмурюсь от того, что вижу. Они выглядят как... наперстки, но с когтями на конце. Холод разливается в моей груди.
— Ты же не хочешь..., - я решаюсь поднять к нему глаза. — Ты хочешь, чтобы я…
— Никаких вопросов, — говорит он мрачно. Он слегка поворачивается, чтобы достать из коробки что-то еще, и я примеряю на один из... пальцев наперсток. Дерьмо. Я думаю, что он хочет, чтобы я... царапала его.
— Ложись, — приказывает он.
Я ложусь на спину, и он перемещается на меня. Он открывает еще одну упаковку и вытаскивает что-то вроде салфетки.
— Закрой глаза, — он говорит мне. — И расслабься. Я вынесу это.
Я закрываю глаза, но не могу расслабиться. Одной рукой он гладит мое бедро, а другой протискивается под мою попу, доставая пробку из меня?
Я приоткрываю один глаз и вижу его ироничную улыбку.
— Слишком умная, да?
Я тихо смеюсь, когда он прячет пробку у себя за спиной и использует влажное полотенце, которое достал из упаковки, чтобы обтереть меня между ягодиц.
Затем, снова обхватив свой член одной рукой, он склоняется надо мной, тем временем вбирая губами мой сосок в рот, мягко прикусывая его.
— Для тебя это новое, — бормочет он, покусывая меня. — Я не хочу причинить тебе боль. Только удовольствие, малышка.
Я откидываю голову, когда он повторяет ласки, снова то посасывая, то нежно покусывая мои соски. Когда я пытаюсь притянуть его голову, он отодвигает мои руки.
И вот я снова задыхаюсь, снова мокрая между ногами и хочу ощущать его внутри. Он, кажется, знает это, выпрямившись надо мной, снова демонстрирует свой великолепный член, и начинает вводить пальцы в мое влажное, издающие нежные, влажные звуки, влагалище.
— Я не могу дождаться, когда окажусь внутри этой жаркой киски снова, — хрипло шепчет он, лаская мой половой орган, зачерпнув немного влаги из влагалища и скользя через сердцевину к моему клитору, а я не могу унять дрожь от наслаждения.
Он обводит круги вокруг подрагивающего клитора до тех пор, пока я не начинаю задыхаться. Затем он прижимает к входу головку и мягко толкает ее внутрь.
— Ах.
— Тебе нравится это, — постанывает он.
— Да.
— Ты хочешь этого.
Он толкается сильнее.
— Да.
Когда он наполовину во мне, и я поднимаю свои бедра ему навстречу, он останавливается и вытягивает руку. Он начинает срывать защитные колпачки с когтей и надевает их на кончики моих пальцев. Затем он полностью погружается в меня, опускает голову вниз ко мне на шею и толкается в меня еще глубже.
Боже, он так глубоко внутри меня сейчас, словно мы один человек.
— Царапай мою спину, — шепчет он у моего уха. — И делай это сильно.
Я жду, что он начнет вколачиваться в меня снова, надеясь, что я смогу как-то отвлечь его, чтоб мне не пришлось делать это, но он все еще не двигается.
— Продолжай, — говорит он.
Я осторожно провожу когтем по его плечу, и он смотрит на меня.
— Сильнее, Леа. Это должно причинять боль.
Я закусываю губу. Слезы наполняют мои глаза, размывая его образ. В панике я боюсь, что это оно. Тот миг, когда он снова выпроводит меня. Но я не могу сделать этого. Я просто не могу. Его спина в синяках, шрамах и порезах, и я не могу сделать это. Я забочусь о нем, и я согласна подчиняться ему... но я не садистка.
— Эдгар...
Я даже не могу назвать его Гензель, потому что этот мужчина сейчас не он. Я даже не уверена, что он помнит прошлую ночь. Ночь, которую он провел со мной.
Разочарование охватывает меня. Его лицо застывает, когда он замечает мои слезы.
— Закрой глаза, Леа.
Мой голос ломается.
— Я не могу.
Я брыкаюсь под ним и, отталкивая его, откатываюсь. Я поднимаюсь на колени и кладу обе руки на его обнаженную грудь.
— Ложись, — мой голос дрожит. — Пожалуйста.
Глава 8
Лукас
Мое сердце бьется в диком ритме. Член пульсирует. Я смотрю на нее растерянно и пытаюсь понять тонкую игру, которую она затеяла.
Своей маленькой ручкой она заставляет меня откинуться на спину, и я делаю это — ложусь перед ней на спину. Бл*дь, если быть честным с самим собой, да я сделаю все, чтобы она ни захотела. Положив ладошку на мое бедро, как будто это поможет ей удержать меня в таком положении, она слегка отклоняется, выставив свою красивая грудь. Ее груди вздрагивают, дразня меня потемневшими, вишневыми сосками, а Леа тянется за спину. Я смотрю с нескрываемым интересом, что же она собирается сделать. Она выдавливает смазку на ладонь.
Если она думает, что объездит мой член и это изменит мои слова, сказанные ей ранее, она глубоко заблуждается, но я хочу этого, видеть, как она медленно опускается на мой член, и ее тугая, узкая киска растягивается вокруг него, поглощая его. Это будет потрясающим зрелищем. В данный момент, наблюдая за ее действиями, все мое внутреннее существо призывает меня наказать ее за непослушание, но я, мать вашу, просто не могу, я загипнотизирован ее красотой, наблюдая за тем, что она собирается делать дальше. А наказать я могу и позже. Найти идеальный вариант, чтобы она мне причинила боль. Если мне удастся связать мое наказание и ее удовольствие, то она полюбит это. Все они со временем начинали любить это.