Подружки, стр. 34

— Доброе утро, Линда. Ну как ты? — невесело пошутила Джина, входя в банк в девять ноль-ноль. Мучаясь похмельем после выпитого на вечеринке у Пенелопы и бутылки вина, которую они с Линдой прикончили у нее дома, Джина злилась: зачем люди устраивают приемы посреди недели? У нее никогда не хватало силы воли отказаться от приглашения, хотя она прекрасно знала, что на следующий день работник из нее никудышный.

— В порядке… Ты какая-то взъерошенная.

— Голова побаливает после вчерашнего, да еще мне испортил настроение какой-то недоделанный: люди на работу едут, а у него, видишь ли, утренняя пробежка по обочине шоссе.

— Вот как?

— Пожилой мужик, а туда же, футболку снял. Бежит и трясет во все стороны отвислыми сиськами больше моих. Я, наверное, чего-то не понимаю в этой жизни. Подавляющее большинство женщин ухитряются прожить жизнь, не снимая маек в общественных местах… За исключением Ширли, разумеется… Тогда почему, спрашивается, шестидесятилетний толстяк с пивным пузом размером с Мексику позволяет себе бегать по обочине оживленного шоссе в полуголом виде? Такое зрелище может спровоцировать дорожную аварию.

— Ну, может, ему стало жарко.

— И что? Это не дает ему права заслонять людям шоссе своим пузом, — куражилась Джина, опустив маленькую подробность: утренний спортсмен-одиночка шокировал ее только потому, что внешне был копией Гриффина и напомнил Джине об ужасной ночи, проведенной с ним. — Нет, если у тебя нормальный вес для твоего роста и ты не вылезаешь из тренажерного зала, пожалуйста, оголяйся, сколько душе угодно. А если нет, прикройся и не выставляй свои телеса на всеобщее обозрение, — воинственно заявила Джина и добавила другим тоном: — Да, все хочу спросить: твоя сестра училась в университете Джорджа Вашингтона?

— Да, а что?

— У нее сохранился выпускной альбом?

— Не знаю, она им не слишком дорожила.

Спроси у нее, пожалуйста, не одолжит ли она мне альбом, а если он потерялся, попроси ее заказать новый на мою долю. Я пыталась сделать это сама, но университетские власти отказались выслать его мне. Они делают это только для бывших студентов, так что твоей сестре не откажут. Наверное, побоялись, что я стану впаривать продукцию «Эйвон» [13] всем выпускникам по списку. Скажи сестре, что я заплачу.

— Но зачем тебе выпускной альбом?

— Хочу отыскать старого приятеля, — ухмыльнулась Джина. — Вот номер телефона, по которому надо звонить, чтобы заказать копию.

— Ладно, — пожала плечами Линда. — Займусь этим после обеда.

— Спасибо. Как думаешь, она сможет подъехать в центр и забрать альбом? Может, ей заказать сразу и доставку?

— Я спрошу. Ты мне расскажешь, что собираешься делать с альбомом?

— Если дело выгорит, я представлю тебе подробный план в трех экземплярах.

— Как хочешь, подружка.

Джина села за рабочий стол и начала приводить в порядок документы; целая груда лежала неразобранной со вчерашнего дня, когда в банк неожиданно нагрянул Джим Туш. Региональный менеджер, он отвечал за работу пяти или шести отделений банка, включая и офис, где работала Джина. Туш редко навещал своих подопечных, и его внезапные визиты, как правило, не сулили ничего хорошего. При его появлении у Джины все валилось из рук. Региональному менеджеру было лет сорок. Этот высокий и тощий человек не отличался чувством юмора. Джина иногда задавалась вопросом, есть ли у него другая одежда, кроме бесконечных строгих темно-синих костюмов и коллекции черных сандалий.

Когда Джина начинала работать в банке, ее до колик смешила фамилия начальника: они с Линдой называли его между собой не иначе, как «Душ». Через полгода работы Джине пришла в голову гениальная, как ей казалось, мысль — немного подшутить над господином Тушем. Как-то далеко за полночь, вернувшись с очередной вечеринки и прикончив по дороге несколько бутылок пива, они с Линдой сидели у Джины дома и весело болтали о том о сем заплетающимися языками. В какой-то момент задушевная беседа коснулась г-на Туша, и обе всласть поиздевались над его длинными костлявыми руками и противными прилизанными волосами. Не на шутку расшалившись, Джина нашла домашний телефон Туша в местном телефонном справочнике и набрала его (было три часа утра).

— Алло, — раздался в трубке хриплый со сна голос.

— Здрасьте, это мистер Душ? — Джина понизила голос, чтобы г-н региональный менеджер не узнал ее.

— Туш у телефона. С кем я говорю?

— Какие душевые установки вы продаете, душечка Душ? Я хочу заказать душик с «горной свежестью». Ха-ха, даже два душика. А то мне на душе как-то скверно, — изощрялась Джина, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. В трубке послышался щелчок и короткие гудки — Туш бросил трубку. Давясь от смеха, Джина нажала на рычаг своего телефона, и вместе с Линдой они зашлись от хохота.

Их веселье прервал телефонный звонок.

— Алло, — жизнерадостно отозвалась Джина.

— Джина, это Джим Туш. Вы — прирожденный комик, но нельзя ли попросить вас вытворять ваши штучки до полуночи? Мне необходимо высыпаться.

Джина чуть не сгорела со стыда. От неожиданности она не нашлась, что ответить, и тихо положила трубку. Сразу протрезвев, Джина почувствовала бешеное сердцебиение и с трудом подавила внезапный приступ тошноты. Линда сразу поняла, что случилось.

— Господи, у него, наверное, есть определитель номера. Вот черт! Ну, черт! Ох, черт! — в панике повторяла Джина, уставясь на подругу округлившимися глазами.

Остаток ночи Джина не находила себе места. Ее уже уволили или нет? Стоит ли ей в понедельник идти на работу вместе с Линдой? Как ей смотреть в глаза г-ну Тушу, если ее все же не уволили?

Однако понедельник, против ожидания, прошел как обычно, а когда несколько недель спустя Джина встретилась с Тушем, ни один из них ни словом не упомянул о происшедшем. Но с тех пор Джина никогда не чувствовала себя спокойно в присутствии регионального менеджера.

Г-н Туш, Джина, Линда и Лиз Кокс, менеджер отделения, расселись вокруг маленького стола в кабинете Лиз. Туш, как всегда, был невозмутим и спокоен.