Маринка, стр. 4

— Товарищ майор, — воскликнул Юра, — возьмите пупсика! Я вас прошу, возьмите пупсика! Ведь вам все равно! Вы посмотрите, у него распашонки есть! И кровать, и все приданое! Посмотрите, какой он хорошенький! Ну, вот спросите девчонку: что интереснее? Алька, что же ты молчишь?

— Возьмите пупсика! — робко пискнула Аля. — Смотрите, какой он хорошенький! — Она положила пупсика на кровать и прикрыла одеяльцем.

Майор нерешительно посмотрел на Юрино взволнованное лицо, потом на продавщицу.

— Сколько лет вашей дочке? — спросила та.

— Три года.

— И вы хотите покупать ей эту бьющуюся? — ахнул Юра. — Товарищ майор, она погибнет в первый же день. Вместо радости будет сплошное огорчение! И глаза выскочат и все — начисто! Уж я-то знаю, как это делается. Один мусор на полу — и крышка!

— Для трех лет я тоже посоветовала бы вам взять пупсика, — поддержала продавщица.

Майор посмотрел на вытаращенные глаза пупсика и еще раз щелкнул кукольными закрывающимися.

— Товарищ майор, ведь вам все равно! А мне в одну душу вот эту, с захлопывающимися глазами… Сейчас привезут из больницы… Ноги больные. Нервное потрясение. Доктор сказал — не волновать… Разбили голову… Вы понимаете? — Юра повторил, как бабушке: — Товарищ майор, дело идет о жизни и смерти!

— Постой, постой, ничего не понимаю… Кого разбили? Кого привезли?

— Не привезли еще… сейчас привезут… ребенка больного! Любимая игрушка погибла!

— Ну и сказал бы сразу, чудак: для больного ребенка. А ты мне тысячу слов в одну секунду… И о жизни и о смерти!.. Ладно, забирай свою красавицу, а я возьму пупсика.

Юра бросился к кассе, заплатил деньги, схватил куклу, надел ей розовую Маринкину шапочку и выбежал из магазина.

Аля поспешила за ним.

Выйдя за дверь, Юра сунул в карман оставшиеся деньги, зажал куклу между колен и с видом тигра, разрывающего добычу, обеими руками потянул куклу за голову.

Что-то лязгнуло, хрустнуло, выскочила какая-то закрученная проволочка. Голова в розовой шапочке осталась в руках у Юры.

Аля Якушина ахнула и, зажмурившись, села прямо на тротуар.

Юра деловито поковырял пальцем в дырке, щелкнул резинкой…

— Ага. Понятно… На?, — сказал он Але, сунув ей в руки обезглавленную куклу, — бери. Может быть, пригодится в хозяйстве.

Из двери магазина вышел майор с большим пакетом подмышкой.

Аля вставала, отряхивая шубку от снега.

Майор сочувственно посмотрел на куклу.

— Уже разбили! — сказал он. — Действительно, непрочная игрушка.

Звонок!

Мальчики вздрогнули, как преступники, застигнутые на месте убийства, и подняли головы от стола.

— Они! — сказал Саша. У него сразу осунулось лицо и глаза стали жалкими. — Я открою.

— Брось! — Юра остановил его за плечо. — Пускай ваша толстуха откроет. Дай какую-нибудь ленточку, мы завяжем кругом шеи. Потом приделаем получше.

Сашу не слушались руки, он не мог завязать бант.

— Завязывай скорее! — шипел Юра. — Я бы сам завязал, да не умею бантом… Ленточки ваши!..

Стукнула дверь.

В передней раздался знакомый тоненький голосок:

— Здравствуйте! Вот и мы… А где Маринка?

Мама вошла в комнату с Верочкой на руках.

— Маринка, мы с тобой скоро ходить будем! Где она?

— Вот она… Посмотри, Верочка: Маринка тоже была у доктора — и как он ее хорошо вылечил! Она очень хорошо кушала — посмотри, какие щечки румяные!

Саша говорил веселым голосом, Юра делал маме выразительные знаки.

Верочка, откинувшись на подушку, разглядывала куклу. Ее лицо было серьезно и строго. Она провела рукой по волосам куклы, недоверчиво потрогала щеки, потом подняла правую руку с отбитыми пальцами. Двух пальцев нет… И ноги болтаются, как прежде… Верочка пощупала знакомое платьице, туфли… Потом снова почти с ужасом посмотрела на изменившееся лицо.

— Она там, в больнице, выспалась хорошо, — подскочил Юра: — теперь просыпается без подзатыльников!

— Смотри-ка! — Саша взял куклу: — Маринка, проснись!

Он поднял куклу. Она открыла глаза.

— Вот так здорово! — хохотал Юра. — Сама проснулась!

Верочка засмеялась тонким смехом и обняла куклу:

— Маринка, как ты поправилась! — Потом потрогала отбитые пальчики. — Хорошо бы ей ручки и ножки полечить… — прибавила она нерешительно и посмотрела на всех: на маму, на Сашу и на Юру.

— Вылечим! — крикнул Юра и завертелся по комнате на одной ноге.

Аля Якушина подошла к школе раньше всех. Она остановилась около двери и держала с растерянным видом туго набитый портфель. Увидела у ворот Соню Смирнову, кинулась к ней:

— Соня, иди сюда! Слушай секрет!

Соня заранее вытаращила глаза и приготовилась ахать.

— Юрка Борукаев — совсем ненормальный! — шептала Аля. — Вчера купил куклу с закрывающимися, жутко дорого, в комиссионном, надел ей розовую шапочку, ну, морозовскую, ту самую, вышел из магазина, голову ей оторвал, а ее саму мне дал. Честное пионерское. Смотри!

Приоткрыв портфель, Аля дала Соне заглянуть внутрь.

— И теперь я не знаю, что делать. Выбрасывать жалко, а без головы зачем она мне?

— Аля, послушай… — раздался над головами девочек таинственный шопот.

Аля и Соня отпрянули в сторону и завизжали так, что проходивший мимо Николай Иванович строго сказал:

— Борукаев, я тебя отправлю к директору!

— Николай Иваныч, за что? Ведь они сами визжат, ведь я же их не трогал! — смиренно возразил Юра.

Николай Иванович погрозил пальцем и ушел.

Юра опять шагнул к девочкам. Вид у него был просительный, почти умоляющий.

— Аля… Не визжите только!.. Я тебе зря тогда туловище отдал — мне оно самому очень нужно. Дай, пожалуйста!

Аля вздохнула с облегчением и засунула обе руки в портфель:

— Держи! Мне она всю ночь снилась, безголовая!