Побег, стр. 26
– Когда мы найдем воду, я хочу, чтобы вы приглядывали за Вердадом! У него есть дурацкая привычка лезть вперед. Не успеешь подойти к воде, как он уже выпил половину!
– Неправда! – запротестовал обиженный Вердад. – Как ты можешь так говорить!
– Твое имя означает «правда» – так Эсперо говорил, насколько я помню? – ехидно продолжала Асуль – Так вот, я не уверена, что оно тебе так уж подходит. Не больно-то ты правдив.
Эстрелла была в ужасе. Она прижала уши, низко наклонила голову и медленно направилась к Асуль. Та встретила ее надменным вопросом:
– У тебя какие-то проблемы?
– Да. У меня проблемы. За короткое время ты успела оскорбить сразу двух наших братьев. Ты обвинила Вердада в жадности и усомнилась в словах Эсперо.
– Должна добавить, что я сомневаюсь еще и в тебе! – запальчиво перебила Эстреллу Асуль. – Ты возглавила табун и ведешь нас – на север, к каким-то сладким травам – но почему я должна верить, что ты все делаешь правильно? Да мы умрем здесь, без воды и без пищи! Здесь же нет даже сухой травинки!
Глаза Эстреллы опасно сузились.
– А ты можешь вернуться, Асуль. Ты свободна. Возвращайся в Город Богов. Посчитаешь, сколько еще лошадиных голов отрезали люди.
Анжелу и Корасон заметно передернуло от ужаса. Асуль пренебрежительно махнула хвостом в их сторону.
– Взгляни на этих старых кобыл. Они ни за что не доберутся до конца пути.
Корасон вышла вперед и с жаром сказала:
– Лучше я умру от жажды, идя за Эстреллой на север, чем увижу еще одну лошадиную голову, отрезанную людьми. И прекрати-ка ты нести чушь, юная Асуль!
Слово «чушь» буквально обожгло чалую кобылу, и она рявкнула:
– Заткнись, старая кляча!
В глазах Корасон загорелся гнев. Она стремительно шагнула к Асуль и больно укусила ее за бок. Чалая взвизгнула – и от боли, и от неожиданности. Анжела кинулась к ней и, злобно заржав, укусила ее за другой бок. Остальные лошади стояли и изумленно наблюдали за происходящим.
– Не надо делать такие удивленные глаза, Эсперо! – выпалила Корасон. – Мой отец сражался в коннице короля Карлоса, а мать погибла в битве при Форново. Я умею драться. Старая кляча… ну надо же!
Она с яростью посмотрела на Асуль.
Асуль надулась и не произносила ни звука. Стычка, казалось, придала остальным лошадям бодрости не хуже, чем сочная трава или глоток свежей воды. Корасон и Анжела уверенно шагали и весело переговаривались… но Эстрелла была встревожена. Что, если они не найдут воду в самом скором времени? А если травы будет еще меньше? Чем они будут питаться – ведь нельзя же есть колючие, покрытые острейшими шипами, жесткие растения пустыни – они могут поранить нежные рты лошадей не хуже мундштуков?
Что, если она ошиблась?
В этот момент они проходили мимо очередного отрезка каменной стены с рисунками, и луч солнца упал на нее под острым углом, точно высветив изображение маленькой лошадки, окруженное вкраплениями ослепительно загоревшихся на солнце кристаллов. Казалось, маленькое создание кричит Эстрелле: «Скажи! Скажи им! Расскажи о Первой Лошади! И о том, какая вольная жизнь будет ждать Последний табун… Первый табун Нового Мира!»
– Подойдите-ка к этому камню поближе! – окликнула остальных Эстрелла.
Она стояла, высоко вскинув красивую голову, и упрямо смотрела на север. Лошади притихли, почувствовав, что сейчас услышат что-то очень важное. Даже Асуль подняла голову и смотрела вопросительно, но без враждебности.
– Видите эту фигурку на камне?
Лошади переступали с ноги на ногу, вытягивали шеи и вглядывались в рисунок – лучи солнца, отраженные кристаллами, слепили им глаза.
– Что ты видишь, Селесто?
– Ну… маленькая лошадь очень быстро бежит…
– Ты прав! – Эстрелла помолчала, собираясь с мыслями и надеясь, что сможет все правильно объяснить. – Это не я веду вас. Это – она. Это Первая Лошадь, и мы просто идем по ее следу. Понимаете? Первая Лошадь была здесь давно, до людей, до того, как мы стали выглядеть так, как сейчас. Она была Первой Лошадью Нового Мира, и сейчас мы ищем дорогу на те пастбища, где она паслась. Дорогу домой.
Первая Лошадь прошла этим путем. Без воды и без пищи, много дней – но она выдержала. Выдержала, чтобы стать родоначальницей всего нашего рода. Выдержим и мы. Только надо верить. Взгляните на нее! Какая гордая шея. Красивая головка. Стройные ноги. Это – Лошадь Рассвета Мира.
Девять лошадей в молчании смотрели на крошечную фигурку в обрамлении сверкающих кристаллов.
До конца дня никто из них не промолвил ни слова. Образ Лошади Рассвета навсегда запечатлелся в их головах и сердцах. Лошадям предстояло осознать в полной мере, что вот это маленькое существо было их далеким предком, что именно с нее все и началось… Это была простая мысль – но огромная, как небо. Мало-помалу лошади начали находить в ней нечто успокаивающее – им нравилось, что в бесконечном течении времени нашлась прочная нить, соединяющая их с Прошлым.
Несколько часов спустя, когда закат уже окрасил пустыню в пурпурный цвет, они отыскали сразу два источника. Вдоволь напившись, продолжили свой путь, дошли до небольшой речушки и переправились на другой берег. Потом некоторое время шли вдоль по ее руслу, берега которого заросли тополями, ивами и лиственницами. Издали им показалось, что впереди высятся какие-то странные «рваные» горы, но вблизи все оказалось удивительнее. Перед ними был вход в каньон, в стенах которого были… отверстия.
– Что это? – воскликнула изумленная Эстрелла.
– Окна! – ахнула Корасон.
– Ты имеешь в виду такие же, как на корабле? – спросил Селесто. Он видел, как из похожих отверстий в бортах корабля высовывались матросы и смотрели на лошадей, когда их сбросили в море.
– Они и впрямь похожи на окна в скале, – сказал Грулло.
Эстрелле же эти отверстия казались глазами скал, слепо уставившимися в ночь.
– Кто же может жить в скале? – удивилась Корасон.
– Те, Кто Был Раньше! – тихо сказала Эстрелла, глядя на темные глаза скал. Эсперо одобрительно фыркнул.
– Она права. И, похоже, к этим окнам ведут тропы.
– Но олени рассказали, что Те, Кто Был Раньше, ушли! – возразила Анжела.
– Да! – ответила Эстрелла и ускорила шаг.
– Куда ты идешь? – спросил Аррьеро.
– Это дома Древних. Они жили там давным-давно. – Эстрелла чувствовала, что лошади волнуются.
Эсперо попытался остановить ее. Он тоже нервничал – уши его были прижаты, шерсть на холке встала дыбом.
– Послушай, Эстрелла, я не думаю, что это хорошая идея – идти туда…
– Почему?
– Вдруг там их город? Ты же знаешь, что такое город? Это всегда смерть.
Эстрелла покачала головой.
– Нет. Ты ошибаешься, Эсперо. Древние были очень давно, до испанцев и до людей Чицен. Они… они… они гораздо более дикие. Они – как та лошадка на камне. Они – Перворожденные. И это не город смерти. Это Город Духов.
– Не ходи, Эстрелла! – попросил Эсперо. – Подожди до утра, тогда мы пойдем вместе.
Она поколебалась, но кивнула. На отдых лошади расположились под ивами, где и проспали всю ночь.
Глава пятнадцатая
Город Духов
День был трудным, и молодые лошади даже улеглись на землю. Старшие остались на ногах, но головы их клонились все ниже. Вскоре все спали – кроме Эстреллы.
Она переступала с ноги на ногу. Ей казалось, что ее кусают мухи – и она то и дело обмахивалась хвостом и встряхивала гривой. Конечно, никаких мух ночью быть не могло – ей не давал уснуть образ маленькой лошадки.
Эстрелла то и дело посматривала на Город Духов. Интересно, а там есть рисунки на стенах?
Луна взошла, и ее серебристое сияние залило скалы, однако окна оставались черными и слепыми. Иногда на луну набегали облака, и тогда по Городу Духов скользили причудливые тени. Налетавший внезапно ветер разбивал облака на почти прозрачные полосы – и игра света и тени продолжалась.
Внезапно Эстрелла увидела, как из одного окна стремительно выпрыгнуло нечто. Оно напоминало небольшой пылевой смерч, но в отличие от него, сверкало в лунном свете.