Мир Трех Лун, стр. 55
— Спасибо, — сказал я.
Дейнджерфилд поморщился:
— Иди.
Я поклонился, одновременно жопой пнул в дверь, она открылась, я сделал шаг назад. Карнар дернул меня за шиворот и быстро захлопнул дверь.
— Учись делать это быстрее, — прорычал он. — Остолоп неуклюжий. Пойдем, отведу обратно.
— Да я найду дорогу, — заверил я. — У меня знаешь какая память? Нет, ты даже не знаешь! Все слоны в Африке завидуют!
Он ухмыльнулся:
— Думаешь, тебе позволят шляться тут самому? Мигом голову снимут.
— Тогда спасибо, — сказал я устрашенно. — Ты, наверное, хороший человек? Сам как думаешь?
— Топай быстрее!
— Могу даже бегом…
Он прошипел люто:
— Не сметь! Сразу пристрелят.
У лестницы со второго этажа на первый он остановился.
— Дальше сам. Если и заблудишься, там такие же дурни, как и ты, ничего не испортишь.
Герцог Иршир, вспоминал я на обратном пути, это же тот, который вроде бы поддерживает принца Роммельса, а герцог Хоткиндгард, помимо своего знаменитого интриганства, тот самый, что наследник древних королей и сам может претендовать на трон… Странный альянс, такие могут передраться раньше, чем их план достигнет успеха.
Глава 10
Вечером повидался с Фицроем, одет щеголем, на поясе позвякивает увесистый мешочек с монетами.
Я указал взглядом:
— Успел подработать?
Он широко ухмыльнулся:
— Продал тут одному… средство для мужской силы. Самое простое, на чем можно заработать. Всем почему-то надо! Хочешь, отдам за полцены? У меня всегда есть!
— Не сомневаюсь, — пробормотал я. — Сам не пользуешься?
Он даже отшатнулся.
— Я?.. Что, я похож?
— Ничуть, — заверил я. — Это я так, комплимент отвесил. Чтобы ты сказал то, что сказал.
Он улыбался широко, взгляд прямой и открытый, с таким как раз и втюхивают зубы дракона и прочие волшебности.
— Ты какой-то серьезный сегодня…
— Жизнь серьезная, — сообщил я. — Кто бы подумал.
— Правда? — спросил он изумленно. — А мне все какая-то веселая попадается. Никак серьезную не встречу!.. Как твой колдун, не донимает?
— Он не колдун, — поправил я, — а чародей. Такая, значит, иерархия. Очень серьезный дядька.
Он жизнерадостно хохотнул:
— Это я заметил!.. У тебя от работы горб еще не вырос? Чем занимаешься?
— Что поручат, — ответил я скорбно. — Подай-принеси, подержи…
— И то работа, — авторитетно сказал он. — Он над чем-то важным трудится? Вот Строуд — великий колдун! Сколько полезного сделал!.. А этот Рундельштотт…
— Да, — ответил я, — да. Похоже, ерундой занимается.
Он покровительственно похлопал меня по плечу.
— Но ты не унывай!.. Ты Улучшатель. Улучшатель сам по себе ценнее всех чародеев на свете. Беги трудись, не волнуйся насчет отдыха, там я постараюсь и за тебя, и за королеву, ха-ха!
Ящерица, что не ящерица, а драконенок, растет быстро, на спине смешной такой гребенчик, еще мягкий, когда-то окостенеет, сама ящерица превратится во что-то громадное и с крыльями, а пока уютно сворачивается на моих коленях и сладко спит, а когда мне нужно идти и я осторожно опускаю ее на пол, испуганно и непонимающе таращит огромные выпуклые глаза: за что? Я там живу!
Я поцеловал ее в смешной тупой нос, всегда приятно холодный, посадил в шапку, пока что помещается, и поспешил на выход, пока не догнала и не повисла на мне так, что не отдерешь.
В общей комнате я растирал в ступке высохшие корешки и перебирал в памяти разговор с высшими глердами, прикидывая, как напомнить Рундельштотту о существовании героя, что сбегал на зачарованную гору напрямик через Заколдованный Лес и принес оттуда стебель синей травы, что не стебелек, а веточка и вовсе не синяя.
Дверь распахнулась с треском, ворвался Ийля, запыхавшийся и с ополоумевшими глазами.
— Королева!
Слуги подхватились, Шмунт спросил в испуге:
— Сюда?
— Да! Изволит!.. Даже соизволяет!
Все заметались, как муравьи, а я торопливо кинулся к двери, выскочил на площадку, а оттуда увидел неспешно поднимающуюся по ступенькам королеву и двух придворных: Мяффнера и Тархантера.
У королевы с моего места увидел сперва только прическу: что-то невероятное, столько бриллиантов на золотых дужках, заколки с крупными рубинами, а в самый верх башни из черных волос воткнут веер длинных перьев, не знаю, у какой птицы бывают такие длинные и блестящие, как антрацит. Но и это еще не все: волосы уложены так, что образуют венец, а в него умело всажены штучки из золота с мрачно горящими багровыми огнями.
Думаю, с такой прической голову поневоле приходится держать прямо, хотя волосы уложены плотно, вижу издали, но все равно с такими перьями на голове нельзя ею даже шевелить резко или много, это уронит королевское достоинство.
Плечи красиво оголены, подол ниспадает на ступеньки, Мяффнер и глерд Тархантер, толкаясь, спешат следом и стараются изо всех сил не наступить на блистающий хвост.
— Ваше величество, — тараторил Мяффнер, — мы просто обязаны, очень даже обязаны принять меры… Бездействие нас погубит! Это ужасно, ужасно!..
Она произнесла холодно и не поворачивая головы:
— Меры? Какие меры?.. Послать туда войска и перебить всех, кого встретят?
Мяффнер возопил:
— Но, ваше величество!.. Армия мятежников растет!
Она поморщилась:
— Не так быстро, как им бы хотелось.
— Ваше величество, ходят слухи, что мятежник Роммельс намерен идти на столицу.
Она поднялась на площадку перед дверью, я застыл, прижавшись к стене и делая вид, что распластываюсь по ней, как некая слизь, на которую приличные люди не обращают внимания.
Не поведя на меня и глазом, искривила губы в надменной гримасе.
— Эти слухи распространяет он сам. Чтобы его голытьба не разбежалась в долгом ожидании. Но он не готов.
Она подошла к двери, я подумал, армия принца Роммельса, как его называют соратники и сочувствующие, все-таки растет, это сейчас признала и сама королева. Думаю, Мяффнер прав: умнее всего было бы бросить всю королевскую армию на подавление восстания, мужчина на троне так бы и сделал, но у женщин другая стратегия…
Раньше эта стратегия, мелькнула мысль, спасала королевство от потрясений, но не всегда пассивное ожидание и надежда, что противник шею сломит, бывает выигрышной. Принц, судя по опасениям, продолжает набирать сторонников, и в самом деле со стен столицы вскоре увидят знамена его армии…
Тархантер, не проронивший ни слова, раз уж речь не про благородную охоту, суетливо забежал вперед и распахнул перед королевой дверь с таким видом, словно выпускает стаю гончих.
Распахнулась большая дверь, где слуги все разом склонились в низком поклоне.
— Хорошо, — сказал Мяффнер торопливо, — если ваше величество пока не готово двинуть армию против этого самозванца, посмевшего называть себя принцем, то нужно провести аресты его сторонников здесь, в столице!..
Она холодно и бесстрастно смотрела в комнату, затем произнесла, не меняя выражения лица:
— А их действительно много?
Мяффнер сказал с готовностью:
— Много, ваше величество! А это уже угроза.
— Насколько серьезная? — произнесла она. Я ощутил, что она заметила мое присутствие совсем рядом, но на такую мелкую деталь внимания не обращает. — Или как?
— Ваше величество!
Она остановила его нетерпеливым жестом.
— Перестать дрожать за мою жизнь. Правители всегда живут в опасности, хотя простолюдины видят только роскошь. Но опасность в нашем случае совсем ничтожна.
— Ваше величество?
Она посмотрела на него свысока.
— Полагаешь, Картер плохо исполняет свой долг? У него муха не влетит во дворец, прежде чем он ее всю не обыщет!
— А в стране?
Она пожала плечами:
— В ближайшее время не планирую дальние путешествия по королевству. А если и поеду, то немногие будут знать маршрут. Глерд Тархантер, сколько мы тут будем стоять? Отыщите Рундельштотта.