Мир Трех Лун, стр. 40
Здоровяки стащили меня по короткой лестнице, пол земляной, неприятно холодный, тянет могильной сыростью.
Из темного угла вышел Виллис Форнсайн, в неизменной кирасе из черной в позолоте бронзы, в налокотниках и поножах, щеголеватый, что особенно жутко в таком зловещем подвале, камзол и брюки с золотыми нитями, а сапоги по верху украшены мелкими красными камешками.
Здоровяк за моей спиной пробасил:
— Мастер, новый слуга доставлен.
Форнсайн кивнул на стену.
— Закрепите. И ноги.
Я даже не пытался дергаться: эти монстры держат так, что даже не заметят моих попыток вырваться. Появился умелец с молотком в руке, быстро и деловито, выказывая сноровку и что делает это не впервые, постукал по штырям, закрепляя мои руки в цепях на стене, а затем и ноги.
— Готово, мастер.
Форнсайн приблизился ко мне, продолжая рассматривать так же холодно и пристально.
— Кто ты?
— Слуга, — ответил я с невольной дрожью в голосе. — Хотя уже не новый.
Он обронил:
— Это сейчас слуга. А кто на самом деле?
— Человек из леса, — ответил я. — Простой и очень даже простой. Я просто работаю! За что?
Он кивнул:
— Удобная отговорка, согласен. Хотя и не знаю, зачем такая странная, словно прибыл из королевств более дальних, чем Гарн, Уламрия, Кельмия или даже Пиксия. Я могу предположить, что есть и совсем дикие, но трудно поверить, что где-то не знают разницы между вязом и грабом.
— У нас не знают, — сказал я быстро. — А зачем? Мы люди простые. Нам такое не нужно.
Он сказал саркастически:
— В самом деле?.. Откуда же ты набрался таких слов, каких даже глерды не знают? Нужно быть совсем уж идиотом, чтобы не замечать, насколько ты выделяешься!.. Правда, при дворе идиотов полно, тут я согласен. Но я не идиот. И мои люди не идиоты. Они сразу обратили на тебя внимание, а я велел незаметно понаблюдать за тобой. И что же?
Он помолчал, наслаждаясь своим положением властелина, а я, видя, что ждет реплику, обронил:
— Ну и что же?
— В тот же день мне доложили, что ты слежку обнаружил!
Я предположил искательно:
— Может быть, не такие уж и мастера?
— Согласен, — сказал он, — рядом с таким, как ты, проигрывают по всем статьям. Теперь давай вернемся к главному. Откуда ты и с какой целью? Нет, сперва расскажи откуда. А потом очень подробно о своих целях. Хотя меня интересуют больше цели тех, кто тебя послал…
Я сказал с тоской:
— Да какие цели?.. Был ураган, каких свет ни видывал. Я попал в самое то, меня унесло, долго кувыркало, а потом бросило. Знать не знаю, как я сюда попал! Думал, страна Оз, а меня сразу схватили и в каменоломню!.. Не знаю никакого принца, никаких мятежников… Мне бы только домой вернуться, ничего больше.
Он посмотрел на одного из тех, что привели.
— Дерта?
Тот поколебался, сказал с неуверенностью:
— Говорит правду… но я не представляю, чтобы ураган нес человека так долго.
Второй сказал знающе:
— В селе Смешляки как-то коровник разметал и трех коров поднял на воздух. Так тут же бросил на землю, обе разбились. Одну, правда, поднял высоко и отнес шагов на сто… но чтоб из королевства в королевство?
Дерта предположил:
— Это возможно. Но когда мне скажут, что такое случилось, не поверю.
— Я тоже, — согласился Виллис. — Что скажешь, таинственный враг?
Я сказал потерянным голосом:
— Я не враг. Если бы хотел соврать, придумал бы что-то поубедительнее, правда?
Дерта, в котором я заподозрил мага, проговорил неспешно:
— Если он хочет вернуться…
Форнсайн бросил резко:
— Это значит, что уже все вызнал!
— А что я мог вызнать? — спросил я с дрожью. — Я ж не выхожу со двора! Я что, был в ваших крепостях, пересчитывал, сколько у вас конницы?
Они переглянулись, Форнсайн сказал знающе:
— Ты был как раз в том месте, куда сходятся все нити. Не обязательно объезжать гарнизоны, достаточно потереться возле командующего. А узнал ты самое важное…
— Что? — спросил я.
Он хмыкнул, а маг объяснил обстоятельно:
— Что у нас нет такой мощи, чтобы перенести человека на тысячи миль. Что мы слабее. Что с вашими возможностями нас завоевать не так уж и трудно.
Я пробормотал:
— Но если я очень издалека, то войскам пришлось бы идти через десятки королевств, а те дадут отпор…
— А если ваш король как-то договаривается с ними? — сказал Форнсайн. — Ты назовешь все эти королевства, что лежат между твоим и нашим. Мы должны знать, с какой стороны ожидать нападение.
— Не знаю никаких королевств, — сказал я умоляюще. — Ну почему должен быть обязательно врагом?
Глава 14
Не отводя от меня взгляда, он вскинул над плечом палец. Со спины торопливо подбежал массивный мужик в кожаном переднике.
— Это Жак, — сказал Форнсайн, — его взяли подручным кузнеца, но он в тот же день сумел стать кузнецом.
Жак услышал, криво усмехнулся, я ощутил что-то недосказанное, спросил:
— Так быстро?
— Да, — ответил Форнсайн. — Кузнец сказал ему: смотри, сейчас достану из горна раскаленную подкову, и, как только кивну головой, бей по ней молотом.
— А-а, — сказал я, — хороший способ продвижения по службе.
Форнсайн взглянул остро.
— Сообразил? А другим по пять раз повторял, все равно хоть головами в стену бей.
— За такое и надо бить, — сказал я. — Мог же сказать просто «кивну»?.. А про утопший труп мертвого человека тут никто не говорит?
Они переглянулись, Жак сказал с угрозой:
— Поговори у меня!
Форнсайн тоже смотрит зло, словно и он пять раз в день говорит «кивнул головой» и «утопший труп мертвого человека».
Подручные кузнеца принесли мешок с древесным углем, часть отсыпали в каменный лоток, предварительно подложив лоскутки бересты.
Форнсайн следил с удовлетворением, время от времени поглядывал на меня, но я не то что не врубился, еще не могу поверить, что эта дикость происходит со мной, и не ощущал того трепета, который бы должен.
— Крепкий орешек? — спросил Форнсайн. — Я так и думал. Это другие видели простофилю, я-то понимаю, ты зверь опытный, тертый. Но ошибки допускал, допускал… Даже со слугами. Карнара то называешь мастером, то забываешься и чуть ли не приказы ему отдаешь… Плохо подготовили? Или просто торопились? Странно, где-то подлинный блеск, а где-то просто топорная работа.
— Спасибо, — сказал я.
— Не за что, — ответил он. — Я не видел, как ты побил Суховерта, но мне рассказали очень подробно. Я впечатлен. Удары умелого бойца под видом неряшливой деревенщины!..
— Вы мне льстите, — сказал я. — Боец из меня неважный.
— Но ты же побил?
— Просто он, — сказал я, — никакой.
— А как ты побил второго? Которого послал уже я?
— Не знаю, — ответил я. — Он был слишком уж неуклюж.
Он усмехнулся шире, но мне показалось, крупная змея приоткрыла пасть при виде беззаботного мышонка, бегающего прямо перед ее мордой.
— Неуклюж?
— Да, — ответил я. — Очень даже.
Он коротко хохотнул, словно ножом поскреб по котлу.
— После того случая, как ты побил Суховерта, согласен, тупого слугу, но я нарочито послал к тебе одного из своих лучших воинов. Велел переодеться в тряпки. Значит, говоришь, неуклюж?
Я сказал угрюмо:
— Сожалею и надеюсь, что у него зубы снова вырастут. Говорят, у бобров растут…
— А бобры при чем?
— Дураки глупее бобров, — сказал я убежденно, — читайте летописи!
Он кивнул, оглянулся. Бересту уже подожгли, оранжевые язычки огня прорываются между темными комочками угля, тот сразу начал багроветь, хотя не должен был: вообще между углями и берестой должны быть проложены сухие палочки, так что здесь не обошлось без магии.
Перехватив мой взгляд, он сказал почти благодушно:
— Пусть разгорятся. Инструменты нужно хорошо раскалить… чтоб раны не воспалились. Нет, все вспоминаю, как ты побил моего воина… Вообще чудо! Я не мог нарадоваться. Хотя и нехорошо такому радоваться, но ты настолько себя выдал, что лучше и не придумать. Кстати, ты заметил, что я наблюдаю.