Мир Трех Лун, стр. 11

Еще наслушался о всяких гномах, что золото роют в горах, быстроногих эльфах, хитрых и вероломных, о болотных троллях, а еще в этом мире есть огры, хотя их никто и не видел, но слухи ходят упорные, узнал о существовании огневиков, эти под землей, но когда выходят, то в лесах пожары, а в степях выгорает трава…

Сегодня на обед великолепная баранина, зажарили прямо на углях костра, я с жадностью обгладывал сочное мясо на ребрышках, прислушивался к разговорам.

Из-за края котлована приглушенно стучат кирки о камень, солнце накаляет голову и голую спину, стражники уже набили животы жареным мясом и передают из рук в руки бурдюк с вином.

Марл все поглядывает на меня с интересом, наконец сказал негромко, но голосом, полным подозрительности:

— И все-таки, что у вас за село такое, если не знаете про лесовиков. Они же везде, где хотя бы кучка деревьев!

Кабан вступился:

— А если их деревенский колдун договорился с ними, чтобы деревню не трогали, баб не воровали, коров не бесчестили.

— Такое бывает, — поддержал Калило, — договариваются. Если, конечно, на жертвы не слишком скупиться. Черного петуха, черного козла и черную овцу…

— А девственниц? — спросил я.

Кабан махнул широкой лапищей:

— Да какая разница, кого жрать.

Я слушал-слушал, а в голове все еще стучит: куда же это я провалился или куда меня забросило, если и три солнца, и три луны, и колдун на колдуне едет и колдуном погоняет… Или магом. Нет, маги вроде бы старше по рангу, а еще выше, как понимаю, чародеи… И вообще здесь, по намекам, еще много чего и всякого, что старается на глаза не лезть без острой необходимости.

А еще понятно, этот мир достаточно прост: наверху королева, под нею высокородные глерды, армия и жрецы, астрологи, маги, колдуны, а ниже всякие там торговцы и ремесленники.

В самом низу простые крестьяне, что и понятно, однако даже среди них есть колдуны, причем довольно сильные, от которых зависит урожай, дождь или ясное небо над деревней, сочная трава вокруг и сильные собаки, что отгоняют волков, волколаков и даже нежить, так как чуют и видят ее в отличие от людей, а заколдовать их не удается, слишком простые мозги.

Моя репутация выше некуда, со мной носятся, работать не то что не заставляют, но и не дают, а только смотрят с восторгом и ожиданием: а вдруг еще что-то сумею? Оковы с ног сняли уже давно.

Марл сделал два мощных глотка из бурдюка, рыгнул и проговорил густым сытым голосом:

— Думаю, дар Улучшателя намного выше дара любого мага. И даже чародея.

Кабан сказал нерешительно:

— Вообще-то чародей все это сделал бы одним словом… Или бы вот так посвистел, как я для кузнечиков…

— А что бы он сумел? — спросил Марл. — Чтобы плиты откалывались сами?.. И чтоб поднимались наверх?

— Ну…

— Ему пришлось бы жить здесь, — напомнил Марл. — И все время свистеть, как деревенский дурачок.

Калило сказал с готовностью:

— Марл, ты хоть и дурак, но прав, потому и наш командир. То, что придумал Улучшатель, остается навечно. А колдун должен все время подновлять.

Марл поморщился при дураке, просветлел при упоминании своей правоты и признания старшинства.

— Вот-вот. А еще тому, что придумает Улучшатель, могут научиться и другие. Потому все, что умеем, это работа Улучшателей. Вот эти сапоги, к примеру. Все ходили босыми, пока кто-то из древних Улучшателей не придумал, как их делать.

Кабан хохотнул.

— И штаны!

Марл сказал строго:

— А ты думал? Наверняка люди ходили голыми, как и кони!.. Потому нужно о нашем Улучшателе не трепать языком, поняли?.. Всех, у кого есть дар, утаскивают к королевскому двору.

Кабан возразил:

— Не всех. Умные свой дар скрывают. Кто-то живет на одном месте, прикидываясь тряпочкой, кто-то вообще странствует.

Марл огрызнулся:

— Те пусть как хотят, нам своего Улучшателя скрыть бы от дворца. Там загонят в слуги, пропадет ни за что.

— А зачем скрывают свой дар? — спросил я.

Кабан сказал авторитетно:

— Чтобы пользоваться самому и никому не служить. Я бы только так!

— Свинья, — сказал Калило, — хоть и кабан. Но свинья.

Марл сказал очень серьезно:

— В общем, о нашем Улучшателе помалкивать, ясно? А ты, Юджин, получше прячь свой дар. Как и то, что соображаешь больше, чем показываешь.

Я кивнул: все верно, пока лучше не высовываться. Прогресс здесь движется, как я понял, на озарениях, так это называется. Тысячу лет все идет как идет, потом некто до чего-то додумывается. Например, что если заменить полозья на колесо, то грузы перемещать станет легче.

И с того озарения все, глядя на умника, начинают мастерить колеса. Затем еще через сто или тысячу лет кого-то посещает озарение насчет, скажем, лопаты. Или что на коней можно не только охотиться, но и приручить, чтобы использовать в хозяйстве. И коз. И коров.

Люди, которых посещают озарения, называются Улучшателями.

Глава 8

Издали послышался топот: всадник мчится к нам со стороны заходящего солнца, не рассмотреть в бьющих в глаза ярких слепящих лучах. Все умолкли и повернули в ту сторону головы. Я обратил внимание, никто не потянулся за оружием, что значит, земли здесь мирные.

Из солнечного света вынырнул всадник на храпящем коне, чуть проскочил костер и остановил недовольное животное, что требовало мчаться дальше.

Марл насторожился, остальные сразу потеряли интерес к прибывшему и обращали внимание только на бурдюк.

Всадник крикнул звонким юношеским голосом:

— Раскаркались?.. Сюда направляется сам Риан Айхорн!

Все испуганно притихли, Марл проговорил озадаченно:

— А он… чего?

— Непонятно? — спросил всадник зло. — Про вашего Улучшателя дозналось больше народу, чем вам бы хотелось.

Марл выругался, лицо стало несчастным.

— Знали бы мы раньше, что это настоящий… никто бы и не пикнул. Эх, всем встать, убрать бардак, смотреть граками!

Я поднялся тоже — неловко как-то сидеть, когда все забегали, как муравьи на горячей сковороде, — смотрел на дорогу, а там вдали появилось облачко пыли.

Разрастается медленно и неспешно по мере приближения, вот вынырнули кони в богато украшенной сбруе, за ними крытая коляска, даже не коляска, это я так, а повозка. На таких шло Великое переселение народов, грубая и слишком уж примитивная, колеса вообще из сбитых вместе досок, о спицах, как понимаю, здесь пока не знают.

Возница, которого так и подмывает назвать кучером, хотя ему до кучера как черепахе до луны, круто развернул повозку к нам боком и с силой натянул поводья.

Мы все терпеливо ждали, повозка остановилась, слуги соскочили с дощечки сзади, поставили перед дверцей скамеечку.

Один с почтительным видом распахнул, изнутри грузно вылез толстяк в богатой одежде и широкополой темной шляпе с красным пером.

Когда он спустился на землю, слуги, что еще и поддерживали его под руки, убрали скамеечку и застыли, как вырезанные из дешевого дерева статуи.

Стражники вытянулись, Марл хоть и помрачнел, но, когда толстяк приблизился, сделал предельно радостное лицо.

— Слава королеве!..

Толстяк отмахнулся.

— Слава, слава.

— Благородный глерд, — сказал Марл преданно и вытянулся так, что хрустнули суставы, — приказывайте!

Толстяк кивнул, лицо немолодое, сытое и розовое, щеки отвисают, как брыли у старой собаки, под глазами мешки в два ряда, но взгляд острый, цепкий.

— И где, — проговорил он чуточку визгливым голосом, — ваш новый заключенный?

Марл даже не повернул голову, лишь коротко указал в мою сторону.

— Вон он! Отзывается на имя Юджин, хотя так ли его зовут…

Толстяк сказал ровно:

— Неважно. Я забираю его.

Марл кивнул Кабану и Калиле.

— Оденьте на него оковы.

Кабан смерил толстяка оценивающим взглядом.

— Только на ноги?

Марл прорычал:

— Давай без шуточек!.. Благородный глерд прибыл по делу, наверное. А если и не по делу, это не нам решать. Он если и не по делу, то для нас все равно по делу. У них там при дворцах все такие, умные, благородные и как бы делом озабоченные, хотя нам не понять, слишком мы простые.