После, стр. 25
– Я тебя люблю, – говорит он.
Я киваю, снова опускаюсь на подушку и проваливаюсь в сон.
На следующий день я просыпаюсь от звонка Ноя. Он сообщает, что выходит. Я выкатываюсь из кровати и спешу в душ. Интересно, что мы будем сегодня делать? Здесь не особо интересно, если не выезжать в город; может, стоит написать Лэндону и спросить, чем тут можно заняться, кроме вечеринки в братстве? Он – единственный мой друг, кто может это знать.
Решаю надеть серую юбку в складку и простую синюю рубашку, голос Хардина в моей голове, высмеивающий мой простенький наряд, игнорирую.
Ной ждет меня в коридоре возле моей двери, когда я возвращаюсь из душа с полотенцем на голове.
– Прекрасно выглядишь, – говорит он с улыбкой, кладя руку мне на плечо.
– Мне нужно еще сделать укладку и накраситься, – сообщаю я, схватив косметичку Стеф, которую она, к моей радости, не взяла с собой. Теперь, когда я знаю, что мне нравится из косметики, надо завести себе свою.
Ной терпеливо сидит на моей кровати, пока я сушу голову и завиваюсь. Я отрываюсь от макияжа и целую его в щеку.
– Чем хочешь сегодня заняться?
Я докрашиваю глаза и снова берусь за гребень.
– Колледж хорошо на тебя влияет, Тесса. Ты никогда не выглядела лучше, – говорит Ной. – Не знаю, можно сходить в парк и куда-нибудь еще, а потом поужинать.
Смотрю на часы. Уже час дня? Я пишу Стеф, что меня не будет большую часть дня, она отвечает, что не появится до завтра. Все выходные она теперь проводит в братстве.
Ной открывает свою «Тойоту». Его родители считают, что это самый безопасный автомобиль, последняя модель. Безупречный салон, никаких потрепанных книг и грязной одежды. Мы едем искать парк, который где-то неподалеку. Это тихий уголок, с наполовину пожелтевшей травой и несколькими деревьями. Когда мы останавливаемся, Ной спрашивает:
– Слушай, когда ты собираешься подыскать себе машину?
– Думаю, на этой неделе. И на этой неделе я собираюсь устроиться на работу.
Я молчу о стажировке в VancePublishing, о которой упоминал Хардин. Не знаю, могу ли я еще на нее рассчитывать, а если могу, то как сказать об этом Ною.
– Это хорошая новость. Дай мне знать, если тебе понадобится какая-то помощь.
Мы обходим парк, потом садимся за столик. Ной болтает, я киваю в ответ. Я по большей части не слежу за разговором, но Ной, кажется, этого не замечает. Потом мы снова гуляем и в итоге оказываемся возле небольшой речки. Я иронически фыркаю, и Ной смотрит на меня с недоумением.
– Не хочешь поплавать? – спрашиваю я, сама не зная зачем.
– Здесь? Ни в коем случае, – говорит он, смеясь.
Я отодвигаюсь от Ноя, мысленно ругая себя. Мне нужно перестать сравнивать его с Хардином.
– Да шучу я, – вру я и веду его дальше по тропке.
Около семи мы решаем заказать пиццу, а потом отправиться ко мне и посмотреть классику: Мэг Райан влюбляется в Тома Хэнкса на радио-шоу. Я уже умираю от голода, и когда привозят пиццу, съедаю почти половину.
На середине картины звонит мой телефон. Ной тянется и берет трубку раньше меня.
– Кто такой Лэндон? – спрашивает он.
В голосе нет подозрения, одно любопытство. Ной меня никогда не ревновал, в этом не было необходимости.
Пока не было, напоминает подсознание.
– Приятель из колледжа, – отвечаю я.
Зачем Лэндону звонить так поздно? Он никогда не звонил мне, разве что конспекты сравнить.
– Тесса? – громко говорит Лэндон.
– Привет, все в порядке?
– Эээ, ну, на самом деле нет. Я знаю, у тебя Ной, но… – Он колеблется.
– Что случилось, Лэндон? – Сердце колотится. – Что с тобой?
– Дело не во мне. А в Хардине.
Я замираю.
– Х-хардине? – заикаюсь я.
– Да, если я дам тебе адрес, ты сможешь приехать? Пожалуйста!
Слышу какой-то шум на заднем плане. Спрыгиваю с кровати и обуваюсь прежде, чем успеваю что-то сообразить. Ной тоже поднимается и с сочувствием на меня смотрит.
– Лэндон, Хардин тебя побил? – Мой мозг не может представить себе, что еще может произойти.
– Нет-нет, – говорит он.
– Напиши мне адрес, – успеваю я сказать и снова слышу только шум.
Я обращаюсь к Ною.
– Ной, мне нужна твоя машина.
Он поворачивается ко мне.
– Что-то случилось?
– Не знаю… что-то с Хардином. Дай мне ключи, – требую я.
Он достает из кармана ключи, но потом говорит настойчиво:
– Я с тобой.
Я вырываю ключи у него из рук и качаю головой.
– Нет, ты… Я должна поехать одна.
Мои слова его ранят. Я вижу, он переживает. И я знаю, что оставлять Ноя в общежитии неправильно, но единственное, о чем я могу сейчас думать, это о том, что мне надо добраться до Хардина.
Глава 29
Лэндон присылает сообщение «2875, Корнелл-роуд». Я копирую его и вставляю в навигатор: ехать туда пятнадцать минут. Что там может происходить, что Лэндон решил меня вызвать? Всю дорогу теряюсь в догадках. Ной за это время звонил дважды, и оба раза я не взяла трубку; я должна следить за навигатором, кроме того, мне просто стыдно смотреть ему в глаза после того, как я оставила его там одного.
Улица сплошь застроена огромными особняками. Нужный мне дом по меньшей мере в три раза больше маминого. Это старомодная кирпичная постройка с двором на склоне холма. Даже при свете фонарей очень красивый. Наверное, это дом отца Хардина – вот почему Лэндон тоже здесь. Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по крыльцу. Стучу в большую тяжелую дверь из красного дерева, и через несколько мгновений она открывается.
– Тесса, спасибо, что приехала. Извини, я знаю, что ты не одна. Разве Ной не с тобой? – косится на машину Лэндон и жестом приглашает меня войти.
– Нет, он остался в общежитии. Что происходит? Где Хардин?
– На заднем дворе. Он просто свихнулся, – вздыхает он.
– И я здесь для того, чтобы?.. – спрашиваю я как могу вежливо. Если Хардин свихнулся, то чем я могу помочь?
– Не знаю. Конечно, ты его ненавидишь, но ты должна с ним поговорить. Он совсем пьяный, буянит. Пришел, открыл отцовский виски и выпил полбутылки! Потом начал бить вещи: всю мамину посуду, стеклянный шкаф, все, до чего смог дотянуться.
– Что? Почему?
Хардин же говорил, что не пьет, неужели он солгал?
– Просто его папа сказал ему, что женится на моей маме.
– Вот как? – Я все еще не понимаю. – Так Хардин не хочет, чтобы он женился?
Лэндон ведет меня через большую кухню, и я вижу, какой погром учинил Хардин. На полу валяются осколки посуды, большой деревянный шкаф опрокинут, его стеклянные дверки разбиты.
– Нет, это долгая история. Папа ему позвонил, и они с мамой уехали из города, чтобы отпраздновать это событие. Наверное, поэтому Хардин пришел сюда, чтобы остановить отца. Раньше он здесь никогда не появлялся, – объясняет Лэндон, открывая заднюю дверь.
За маленьким столиком на террасе вижу силуэт. Хардин.
– Не знаю, чего ты от меня ждешь, но я постараюсь.
Лэндон кивает. Потом наклоняется и кладет мне руку на плечо.
– Он звал тебя, – спокойно произносит он, и мое сердце замирает.
Я иду к Хардину, и он смотрит на меня. Глаза налиты кровью, на голове – серая шапочка. Во взгляде вспыхивает безумие и снова гаснет, мне хочется сделать шаг назад. В полумраке он выглядит страшно.
– Как ты здесь… – говорит Хардин, поднимаясь.
– Лэндон… он… – отвечаю я, и тут же жалею об этом.
– Какого черта ты ей позвонил? – кричит он Лэндону, который прячется в доме.
– Оставь его в покое, Хардин, он о тебе беспокоился! – кричу я.
Он снова опускается на стул, указывая мне на место рядом. Сажусь напротив него, вижу, как он хватает почти пустую бутылку с чем-то темным и подносит ее ко рту. Я смотрю, как двигается его кадык, когда он глотает. Оторвавшись, он с такой силой грохает бутылкой о стеклянный столик, что я подпрыгиваю в страхе, что они сейчас разобьются.
– М-м-м, оба вы одинаковые. Такие предсказуемые. Бедный Хардин и так расстроен, а вы набрасываетесь на него из-за какого-то чертова фарфора! – говорит он, растягивая слова, с какой-то болезненной ухмылкой.