Вишневый самурай, стр. 50
Гость покачнулся, отступил на шаг и упал, зацепившись ногой за ковер.
Я бросился к нему, но черный подогнул ноги, принял меня на ступни и выкинул в коридор.
«Силен, бродяга!» – оценил я.
Я должен был поймать черного во что бы то ни стало.
– Кубинец, ко мне! – заорал я истошным голосом, словно лежал на операционном столе, а хирурги резали меня без наркоза тупыми скальпелями.
Черный вскочил на ноги. Я тоже поднялся и ринулся на него. Обхватив его шею, попытался сдернуть маску, но черный оказался куда сильнее и шустрее меня. Он вывернулся из моих рук и замахал руками, как мельница. Я пригибался, стараясь увернуться от наиболее опасных ударов, однако несколько все равно пропустил, что ощутимо сказалось на моем самочувствии. Боль пронзила мозг. Тело стонало от побоев. Я перекатился в сторону, подскочил и четким ударом в голову сбил черного с ног. Он кувыркнулся через рабочий стол, сбросив монитор на пол. По счастью, монитор остался цел. Я с разбегу попытался ударить ногой, но черный перехватил ее, резко дернул на себя, и я рухнул затылком в пол. На секунду сознание померкло. Потом я увидел, как черный кинулся к дверям, и тут путь ему преградил Гонза Кубинец, явившийся по моему зову.
– Куда, шельма, от меня уйти невозможно! – прогундел Кубинец, распахивая медвежьи объятия.
Я поднялся на ноги, потирая рукой ушибленную голову.
– Брось! – предложил я черному. – Сопротивление бесполезно. Снимай маску.
Черный усмехнулся. Его глаза сверкнули бешеным огнем. Он повернулся к нам спиной и бросился с места в окно. Стекло сверкающим дождем осыпалось на пол.
– Вот черт! – ругнулся Кубинец, подбегая к окну.
– Только не это! – простонал я, чувствуя, что мы вновь его упустили.
Выглянул наружу. Прямо под нашим окном начиналась крыша крыла первого этажа, откуда и до земли было недалеко. По ней черный и убегал.
Я осмотрел комнату, увидел свой револьвер на полу, подхватил его и вернулся к окну. Цель, к сожалению, была практически вне пределов поражения, но я тщательно прицелился и стал стрелять, в надежде, что хоть одна пуля найдет адресата. Увы! Все до единой ушли в молоко. Револьвер сухо щелкнул, проворачивая пустой барабан.
– Упустили! – констатировал я наш прокол. – Вот тля!
– Надо срочно выпить пива, – предложил Кубинец.
– Дельная мысль!
Мы спустились на кухню. Я залез в холодильник и достал две запотевших бутылки. Одну протянул Кубинцу, вторую открыл и наполнил свой бокал.
– Кто это был? – спросил Гонза, утирая пену с губ.
– Тот же самый, кто следил за нами на кладбище.
– Выяснить бы, что за тип! – задумчиво пробормотал Кубинец.
– А я, похоже, знаю, кого скрывает маска!
– Что? – вскинул бровь Гонза. – И кого?
– Пока сказать не могу. Надо проверить догадку… Не вовремя все это – похороны и так далее.
Я устало вздохнул, опускаясь на стул.
Громко хлопнула входная дверь. Я напрягся, выдергивая револьвер из кобуры и поспешно вспоминая, что не удосужился перезарядить его. Выщелкнув пустой барабан, быстро вставил снаряженный и направил дуло на кухонную дверь, ожидая гостя, который не замедлил появиться. Ян Табачник замер на пороге, растерянно взирая на револьвер в моих руках, целивший ему в грудь.
– И что вы здесь устроили? – поинтересовался Табачник. – Мужские игрища под крышей родного дома?
Я кисло ухмыльнулся и положил револьвер перед собой.
– Не обращай внимания. Это мы так балуемся! – махнул рукой Кубинец.
– А кто всю одежду раскидал в коридоре? И зачем?
– Мы решительно меняем имидж! Теперь там всегда будет все валяться! – заявил я, с трудом скрывая смешок.
Табачник понял, что над ним издеваются, и исчез из кухни. Через две минуты вернулся с большими пухлыми пакетами. Водрузил их на стол возле плиты и стал разбирать, игнорируя наше присутствие.
– И чем тебе похороны помешали? – вернулся к теме Кубинец.
– Да так, мысли вслух… – уклонился я от ответа. Невысказанные вопросы застыли в глазах Кубинца, но он промолчал.
– Как у тебя с клиентами Городишек? – спросил я.
– Никак, – ответил Гонза. – Их шантажировали. Они не хотели, чтобы семья узнала… На этом круг замыкается.
– Вы, наверное, голодны? – подал голос Табачник. – Через минуту будем обедать…
За обед мы уселись лишь через полчаса, зато он был воистину королевский! Щавелевый суп, обильно сдобренный сметаной, бефстроганов с рисом и соусом, томатный сок…
Я насытился быстро. Допил сок и поблагодарил Табачника.
– Вечером у нас в гостях Ваня Дубай, – напомнил я Гонзе.
– Хорошо, – кивнул Кубинец. – Ты сейчас куда? В Хмельное царство?
– Нет. Сделаю пару звонков и вздремну. Курил кальян сегодня, а потом дрался – в голове шумит.
– Не замечал за тобой страсти к наркотическим препаратам! – нахмурился Гонза, с подозрением глядя на меня.
– Какие наркотики? Всего лишь смесь табака и груши!
Я поднялся в кабинет второго этажа, сел за разгромленный рабочий стол. Каким?то чудом телефон не пострадал. Снял трубку и набрал номер криминальной полиции Центрального района.
– Добрый день. Мне нужен Григорий Лесник.
– Кто его спрашивает? – осведомился деловой женский голос.
– Даг Туровский, – представился я.
– Подождите минуту – попросила она.
Вскоре в трубке возник зычный голос инспектора Лесника:
– Что стряслось, Туровский? В городе наводнение, а твой катер сгорел в синем пламени?
– Мне нужна твоя помощь! – попросил я.
ГЛАВА 42
Заячий остров укутан туманом… Запах гари… Пожар разевает огненную пасть на манер рыбы?шара и поглощает деревянные строения, скамейки, украшающие тенистые парки, деревянные статуи, приснившиеся скульпторам в кошмарном сне, обсасывает камень домов и дворцов, свергает раскаленные скульптуры с крыши Эрмитажа…
Санкт?Петрополис покорился всесильному огню. Даже невские воды не смогли спасти его от безжалостной стихии. Только Заячий остров устоял перед ее натиском, не моля о пощаде. Он наполнил свои легкие дымом, в котором я заблудился вместе с собственной тенью, неотступно следующей за мной…
Я иду по аллее, вымощенной булыжником. Справа от меня – православный собор, увенчанный крестами и иконами, которые я из?за тумана разглядеть не могу, но точно знаю, что они там есть. Слева – памятник Петру Великому – насмешка над великим государем: непропорциональный урод восседает на каменном троне.
Я иду вперед уверенно и целеустремленно. Меня ведет какая?то сила, которую я не знаю, но чувствую, что она зреет внутри меня, точно опара к пиву, и скоро проклюнется – когда я достигну нужной точки… Я иду не спеша. Мне некуда торопиться. В чадном дыму, затягивающем остров в тиски смерти, я двигаюсь вполне свободно…
Вдруг все меняется. Мое лицо облизывает язык пламени, и я слышу звук передергиваемого затвора. Почувствовав опасность, ухожу с линии огня, понимая, что тот, кто засел в тумане, все равно меня достанет. Вопрос лишь во времени…
Гремит выстрел… Пуля, свистнув возле моего уха, уходит в пустоту. Я бегу, чувствуя свою обреченность. Мне не уйти. Смерть настигнет в любом случае, но ведь смерть – это избавление от реальности, в которой ты увяз, словно муха в сиропе. Может, лучше покориться судьбе да отпустить вожжи?..
На бегу лихорадочно ощупываю свои карманы – ни в одном ни намека на оружие! Защищаться нечем… Придется рассчитывать только на собственную реакцию и смекалку…
Я останавливаюсь, приседаю, жду. Опять слышится треск передергиваемого затвора. Бросаюсь на звук, стараясь двигаться в молоке тумана бесшумно.
Выстрел…
Щелчок затвора…
Выстрел…
Вновь щелчок…
Увидел силуэт и ринулся на него… Стрелок заметил движение и начал поворот, но закончить его не успел: я сбил его с ног. Громыхнул выстрел. Я откатился в сторону, первым вскочил на ноги и бросился в бой. Ударил противника в грудь ногой с разворота. Вглядываюсь в его лицо, но оно скрыто дымкой, словно замазано маслом.