Вишневый самурай, стр. 49
В тот момент, когда я уже отчаялся что?либо придумать, судьба подкинула мне конец путеводной нити.
Скорохватов выпустил изо рта облако дыма, закашлялся, а когда восстановил дыхание, внезапно сообщил:
– Знаете, Туровский, Городишек ведь не только шантажировала меня. Она еще и умудрилась меня обокрасть!
ГЛАВА 41
Вот так поворот!
– И что она украла?
– Очень дорогую мне вещицу: «Вишневого самурая», – спокойно сказал Скорохватов.
– Простите, что вы сказали? – переспросил я.
– «Вишневого самурая» – статуэтку восемнадцатого века из слоновой кости с брильянтами… – Скорохватов задумался. – По последней оценке она тянет на два миллиона рублей. Я ее застраховал, в том числе и от кражи, но получить страховку не могу.
– А почему вы уверены, что ее украла именно Городишек?
Я вцепился в трубку и сделал несколько глубоких затяжек. Удивление от ошеломительной новости быстро сменила уверенность в том, что все так и должно было оказаться.
– Как?то жена улетела в Париж на презентацию своей книги. Мой дом был полностью в нашем распоряжении. Я показал «Вишневого самурая» Городишек. Она не проявила к нему должного интереса: повертела в руках, полюбовалась брильянтами, но не впечатлилась… Через несколько дней мы вновь приехали ко мне, и Иоланда вдруг вспомнила про «Самурая». Я принес статуэтку и отметил, что ее отношение к раритету изменилось: глаза Городишек сверкали алчностью, но я не придал этому значения. А через несколько дней обнаружил пропажу «Вишневого самурая»… Первым делом позвонил Городишек и попросил о встрече. Она не отпиралась. Призналась в том, что похитила статуэтку. Сказала, что «Вишневый самурай» – мой первый взнос. Я не понял: взнос – куда, кому, за что? Мне объяснили. С тех пор я и плачу.
– Почему вы не обратились в полицию с заявлением о краже? – поинтересовался я.
– В полиции ведь как? Сначала докажи, что тебе принадлежала вещь, а уж затем они будут разбираться, кто ее свистнул… Мне нельзя было привлекать внимание к себе и Городишек. Я не стал заявлять, потому что… моя жена тут же узнала бы о связи с ней! – признался Скорохватов.
Я выпустил облако пахучего дыма. Скорохватов последовал моему примеру. Мы сидели друг против друга с видом мыслителей и с наслаждением курили. Дым заполнил комнату. Очертания предметов поплыли. Мир стал казаться нереальным.
– Как к вам попала статуэтка? – спросил я, оторвавшись от трубки.
– Моя семья всегда владела ею, – пожал плечами Иван Дмитриевич.
Похоже, я попал в тупик: либо Скорохватов свято верил в то, что говорил, либо не хотел рассказывать. Может, именно его предок рассчитался с одним из Епифановых и изъял драгоценную статуэтку? Тогда Скорохватову есть, чего стыдиться.
– У вас фотография «Вишневого самурая» есть? – спросил я.
– Да… – Скорохватов поднялся и направился к письменному столу. – Снимок был сделан для страхового агента. Одну фотокарточку я сохранил.
Он протянул мне фото. Я взял в руки снимок и вгляделся в цветное изображение: статуэтка напоминала самурая, что стоял перед рестораном. Я решился на вопрос:
– А вы знаете, что в Санкт?Петрополисе есть ресторан, который носит название «Вишневый самурай»? Он, кажется, принадлежит семейству Епифановых…
Скорохватов поморщился, точно от резкой зубной боли. Он знал, откуда в их семье появился «Вишневый самурай» – в этом не было сомнений!
– Нет… Как?то не доводилось заезжать… И где, вы говорите, он находится? – полюбопытствовал Иван Дмитриевич.
Я назвал адрес. Скорохватов наморщил лоб, запоминая.
– Есть шанс, что я получу статуэтку обратно? – спросил он.
– Возможно, она и всплывет где?то… – рассеянно ответил я, пряча фотографию в бумажник.
– Я заплачу. Щедро! Она дорога мне.
Скорохватов склонился над столом и что?то начал быстро писать. Вскоре протянул мне чек. Я взглянул в графу «сумма»: цифра мне понравилась.
– Прощайте, господин Скорохватов, – сказал я, поднимаясь. – Если будет информация по статуэтке или же я узнаю, где она находится, обязательно вам сообщу.
– И об убийце Иоланды тоже, – попросил он.
Я покидал особняк Скорохватова в тяжелых раздумьях. Появление «Вишневого самурая», утерянного в начале двадцатого века, разом спутало карты. До этого момента все было просто: обычная история супружеской измены и шантажа… Воскрешение из небытия «Вишневого самурая» привносило новые оттенки, которые я пока не мог разобрать. Срочно требовалось выпить кружку пива и поразмыслить над случившимся.
Итак, объезжать оставшихся в списке людей бессмысленно: ничего нового и полезного я не узнаю. Самая главная информация уже у меня на руках. Я почувствовал, что «Вишневый самурай» и есть ключевая фигура в партии, разыгранной Иоландой Городишек…
Через сорок минут я припарковался возле нашего причала на канале Беринга. От него только что отошел катер с шашечками такси, выгрузивший Кубинца. Завидев меня, Гонза остановился и стал ждать.
Я запустил причальный механизм, подождал, пока раскроются внутренние шлюзы и вода чуть притопит катер, делая его неподвижным и недоступным для угонщиков, и распрощался с капитанской рубкой. На сегодня путешествий и волнений достаточно.
– И во сколько нам обошелся наем этого спрута? – поинтересовался Кубинец.
– Зачем тебе? Епифановы оплатят! – пообещал я.
Открыв дверь нашего дома, я остолбенел. В холле творилось нечто невообразимое! Все вещи валялись на полу, кем?то изрядно истоптанные.
– Чего замер? – удивился Кубинец, которому из?за моей спины ничего не было видно.
– Тесс! – зашипел я.
– Чего ты на меня цыкаешь? – возмутился Гонза и тут же узрел картину погрома.
Она впечатляла. По нашему дому будто прошелся маленький ураган: выпотрошенные шкафы в коридоре, часть вещей изодрана в клочья…
– Какого хрена тут творится? – шепотом поинтересовался Гонза. – И где, спрашивается, Ян пропадает?
– Табачник куда?нибудь собирался? – спросил я, запирая за нами входную дверь и вытаскивая из плечевой кобуры револьвер.
– Нет, – поспешно ответил Гонза, затем подумал и поправился: – Вроде сегодня он собирался посетить рынок и что?то прикупить. Я теперь не сильно вдаюсь в дела кухни.
Мы заглянули в гостевой кабинет. Тут тоже явно что?то искали: все перевернуто, распотрошенные книги валялись на полу, кресла искромсаны, словно подверглись нападению маньяка.
– Поправь меня, если я не прав: Хлое придется теперь продать свой ресторан, чтобы расплатиться с нами! – оценил уровень разрушений Кубинец.
– Кому это надо было? – задался я вопросом.
– Только поняв, что они искали, мы поймем, кому это нужно.
Сверху послышался какой?то шум – кто?то хозяйничал на втором этаже.
Я вздрогнул. Мне не пришло в голову, что погромщик может еще находиться здесь. Бросился вверх по лестнице, выставив перед собой револьвер. Кубинец остался внизу.
Коридор второго этажа был пуст. Ни звука не раздавалось в нем. Если бы не интуитивная уверенность в том, что рядом кто?то прячется, можно было бы с чистой совестью поворачивать назад.
Я осторожно продвигался по коридору, прислушиваясь к любым шорохам. В него выходили девять дверей: дверь кабинета второго этажа, моей спальни, спальни Кубинца, спальни Яна Табачника, бывших гостевых покоев, библиотеки, гостиной второго этажа, давно нами позабытой и покинутой, спальни Химеры (девушка вроде никуда не собиралась отлучаться!) и необитаемой комнаты, в которую мы сносили ненужный хлам перед отправкой на помойку. Где?то тут скрывался нежданный гость…
Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет второго этажа, предполагая, что эта комната заинтересует визитера в первую очередь. Мое предположение полностью подтвердилось: я получил сильный удар по рукам и выронил револьвер, который отлетел к соседней стене. Из проема вынырнул человек в черном трико и с маской на голове, имевшей прорези для глаз и рта. Нападавший обладал на редкость гнилыми зубами! В них я и впечатал кулак.