100 великих архитекторов, стр. 5

По заказу своего покровителя Альберти исполнил и другую работу. В церкви Сан-Панкрацио, примыкавшей к задней стороне Палаццо Ручеллаи, в 1467 году по проекту мастера была выстроена фамильная капелла. Декорированная пилястрами и геометрической инкрустацией с разнообразными по рисунку розетками, она стилистически близка к предыдущей постройке.

Несмотря на то что постройки, созданные во Флоренции по проектам Альберти, по своему стилю тесно примыкали к традициям флорентийской архитектуры, они оказали лишь косвенное влияние на ее развитие во второй половине XV века. По-иному пути развивалось творчество Альберти в Северной Италии. И хотя его постройки там создавались одновременно с флорентийскими, они характеризуют более значительный, более зрелый и более классический этап в его творчестве. В них Альберти свободнее и смелее пытался осуществить свою программу «возрождения» римской античной архитектуры.

Первая такая попытка была связана с перестройкой церкви Сан-Франческо в Римини. Тирану Римини, знаменитому Сиджизмондо Малатеста пришла в голову мысль сделать эту старинную церковь фамильным храмом-мавзолеем. К концу 1440-х годов внутри церкви были закончены мемориальные капеллы Сиджизмондо и его жены Изотты. По-видимому, тогда же к работам был привлечен Альберти. Около 1450 года по его проекту была выполнена деревянная модель, и в дальнейшем он очень внимательно следил из Рима за ходом строительства, которое вел местный мастер – миниатюрист и медальер Маттео де Пасти.

Судя по медали Маттео де Пасти, датированной юбилейным 1450 годом, на которой был изображен новый храм, проект Альберти предполагал радикальную перестройку церкви. В первую очередь намечалось с трех сторон сделать новые фасады, а затем возвести новый свод и хор, перекрытый большим куполом.

Альберти получил в свое распоряжение весьма ординарную провинциальную церковь – приземистую, со стрельчатыми окнами и широкими стрельчатыми арками капелл, с простой стропильной кровлей над главным нефом. Он задумал превратить ее в величественный мемориальный храм, способный соперничать с древними святилищами. Монументальный фасад в форме двухъярусной триумфальной арки имел очень мало общего с привычным обликом итальянских церквей. Просторная купольная ротонда, открывавшаяся посетителю в глубине сводчатого зала, пробуждала воспоминания о постройках древнего Рима.

К сожалению, замысел Альберти был осуществлен только отчасти. Строительство затянулось. Главный фасад храма так и остался незавершенным, а то, что в нем было сделано, не совсем точно соответствовало первоначальному проекту.

Одновременно со строительством «Храма Малатесты» в Римини по проектам Альберти возводилась церковь в Мантуе. Маркиз Мантуанский, Лодовико Гонзага, покровительствовал гуманистам и художникам.

Когда в 1459 году Альберти появился в Мантуе в свите папы Пия II, он встретил у Гонзага очень теплый прием и сохранил дружеские отношения с ним до конца своей жизни. Тогда же Гонзага поручил Альберти составить проект церкви Сан-Себастьяно. Оставшись в Мантуе после отъезда папы, Альберти в 1460 году закончил модель новой церкви, строительство которой было поручено флорентийскому архитектору Луке Фанчелли, находившемуся при мантуанском дворе. По меньшей мере еще дважды, в 1463 и 1470 годах, Альберти приезжал в Мантую, чтобы следить за ходом работ, вел переписку по этому поводу с маркизом и Фанчелли.

Новая церковь Альберти была центрической постройкой. Крестообразная в плане, она должна была перекрываться большим куполом. Три короткие выступающие трибуны заканчивались полукруглыми апсидами. А со стороны четвертой к церкви примыкал широкий двухэтажный нартекс-вестибюль, образуя фасад, обращенный на улицу. Там, где нартекс своей задней стеной соединялся с более узкой входной трибуной, по обе стороны от нее, заполняя свободное пространство, должны были возвышаться две башни-колокольни. Здание высоко поднято над уровнем земли. Оно возведено на цокольном этаже, который представлял собой обширную крипту под всем храмом с отдельным входом в нее.

Фасад Сан-Себастьяно был задуман Альберти как точное подобие главного портика древнеримского храма-периптера. К пяти входам в вестибюль вела высокая лестница, ступени которой простирались на всю ширину фасада, полностью скрывая проходы в крипту. Его идея украшения стены пилястрами большого ордера примиряет доктрину классической архитектуры, за которую он так ратовал в своем трактате, с практическими потребностями зодчества его времени.

Такого конструктивного и декоративного решения внутреннего пространства церкви еще не знала архитектура итальянского Возрождения. В этом отношении истинным наследником и продолжателем Альберти стал Браманте. Более того, постройка Альберти явилась образцом для всего последующего церковного зодчества позднего Возрождения и барокко. По ее типу были построены венецианские церкви Палладио, «Иль Джезу» Виньолы и множество других церквей римского барокко. Но особенно важным для архитектуры Высокого Возрождения и барокко оказалось нововведение Альберти – применение большого ордера в декорации фасада и интерьера.

В 1464 году Альберти оставил службу в курии, но продолжал жить в Риме. К числу последних его работ относится трактат 1465 года, посвященный принципам составления кодов, и сочинение 1470 года на моральные темы. Умер Леон Баттиста Альберти 25 апреля 1472 года в Риме.

Последний проект Альберти осуществился в Мантуе, после его смерти, в 1478—1480 годах. Это Капелла дель Инкороната мантуанского собора. Архитектоническая ясность пространственной структуры, прекрасные пропорции арок, легко несущих купол и своды, прямоугольные порталы дверей – все выдает классицизирующий стиль позднего Альберти.

Альберти стоял в центре культурной жизни Италии. Среди его друзей были крупнейшие гуманисты и художники (Брунеллески, Донателло и Лука делла Роббиа), ученые (Тосканелли), сильные мира сего (папа Николай V, Пьеро и Лоренцо Медичи, Джованни Франческо и Лодовико Гонзага, Сиджизмондо Малатеста, Лионелло д'Эсте, Федериго де Монтефельтро). И в то же время он не чуждался брадобрея Буркьелло, с которым обменивался сонетами, охотно засиживался до позднего вечера в мастерских кузнецов, архитекторов, судостроителей, сапожников, чтобы выведать у них тайны их искусства.

Альберти намного превосходил своих современников и талантом, и любознательностью, и многосторонностью, и особой живостью ума. В нем счастливо сочетались тонкое эстетическое чувство и способность разумно и логично мыслить, опираясь при этом на опыт, почерпнутый от общения с людьми, природой, искусством, наукой, классической литературой. Болезненный от рождения, он сумел сделать себя здоровым и сильным. Из-за жизненных неудач склонный к пессимизму и одиночеству, он постепенно пришел к приятию жизни во всех ее проявлениях.

АРИСТОТЕЛЬ ФЬОРАВАНТИ

(ок. 1415 – ок. 1486)

Длинна череда архитекторов-иноземцев, нашедших вторую родину в нашей стране, вложивших знания, мастерство, силы в развитие российской архитектуры, но Фьораванти был первым.

Аристотель, сын Фьораванти ди Ридолфо, родился около 1415 года. Его семья принадлежала к категории «лучших граждан» древней Болоньи. Строительное мастерство было в ней наследственным. Дед Аристотеля, которому помогали оба его сына, выстроил к 1400 году новую часть древнего дворца Аккурсио. Фьораванти-отец вел или постройку, или перестройку после пожара главного общественного здания города – палаццо Коммунале. Если учесть, что профессиональное обучение в те времена было неотделимо от общего образования и начиналось с семи-восьми лет, логично предположить, что на руководимой отцом стройке Аристотель должен был годам к пятнадцати приобрести уже весьма серьезные инженерные и художественные познания.

В 1436 году мастер Гаспаро Нади упоминал в своей хронике Аристотеля как полноправного «соавтора» работ по отливке и подъему нового городского колокола на башню Арринго древнего дворца дель Подеста.