Операция «Антитеррор», стр. 36
– Редкое оружие. Даже я в руках не держал.
– Номер мы уже идентифицировали. По нашим данным, этот пистолет-пулемет использовался в Чечне специальной разведгруппой. Из вашего, кстати, ведомства. Разведгруппа погибла в девяносто шестом году при невыясненных обстоятельствах. Других данных о них нам не дают, что-то очень засекреченное. Я думаю, что это были «ликвидаторы».
– Нет. «Ликвидаторы» всегда работают только стандартным оружием, чтобы их нельзя было опознать по каким-то признакам. Да там было много разных групп. Кто сейчас скажет тебе, кто из них чем занимался...
– Но место списания оружия из армейских реестров, по крайней мере, нам известно.
– Значит, оттуда?
– Однозначно, оттуда. Как и «винторез».
– Второй чечен?
– Смотался. Очевидно, легко ранен. Этот стрелял из «ТТ» с глушителем. Кстати, надо попытаться идентифицировать его пули с пулями в деле Столыпина. Там тоже «ТТ» с глушителем. Вот в принципе и все.
– Хвосты какие-то есть?
– Ищем.
– А почему главный «убойник» города не в курсе?
– Дело сразу взяли наши. До Лоскуткова, вероятно, сведения еще не дошли. В Екатеринбурге, кстати, все началось тоже с аналогичного случая. Только там без стрельбы обошлось. Там в машине нашли обойму от «ТТ». Парни забыли про нее, потому и остановились смело. Их раскрутили по полной...
– И вы крутите, да поактивнее...
– А у тебя что за новости?
– Показания свидетеля. Сабирова не была в «Лексусе» во время аварии. Она разговаривала с другой женщиной на месте посадки, а когда та в машину села, просто ушла пешком.
– Гаврош?
– Возможно.
– Значит, Марина Николаевна стала для Гавроша опасной свидетельницей? И выходит?..
– Или надо ее брать, или выставлять охрану.
– Или делать в квартире засаду, – выбрал Асафьев третий вариант, который почему-то не пришел в мою невыспавшуюся голову. – Я этим сам займусь. У нас уже все силы задействованы, и такое мероприятие впишется в общий план. Людей бы только дали. Предупреди Лоскуткова, чтобы случайно чего не вытворил. А то пошлет к больной своего Володю – проведать. Наломают капитану бока...
– Хорошо, договорились, передам обязательно, – сказал я. – Только предупреди своих парней, чтобы кота не обижали. Хороший кот... – и положил трубку.
– Что там? – Лоскутков понял, что разговор идет о нем, а не о коте. И как это мент догадался?
– Колян тебе больше не нужен?
Колян проглотил порцию водки, и глаза его стали добродушными и глупыми, как у плюшевого мишки.
– Пусть идет. – Лоскутков подписал пропуск и передвинул его по столу к продавцу магнитных стелек.
Тот возжелал было долить в стакан еще чуть-чуть из бутылки – не прочувствовал с разбега ситуацию, – но рысий взгляд Лоскуткова ударил его довольно чувствительно, и парень торопливо спрятал бутылку во внутренний карман куртки.
– До свидания.
– Бывай, дружок... В «трезвяк» не попади...
Я проводил Коляна понимающим взглядом. Дверь закрылась. По коридору раздались удаляющиеся шаги.
– Так что там случилось?
– Сначала чайку налей, а то я ночь совсем не спал. Асафьев меня мучил инструкциями.
Как по мановению волшебной палочки, широко открылась дверь из смежного кабинета, вышел Володя – мент-факир, обычно исполнявший при Лоскуткове обязанности чайного официанта, принес стакан чая мне и забрал пустой стакан после Коляна. И даже мечтательно последний понюхал.
– Я уж услышал, что ты пришел, сразу и поставил. Активных помощников следует ублажать. Тем более ты просишь не много. И без сахара... – Он осторожно посмотрел на майора. Тот старательно фразу «не расслышал», перелистывая уголовное дело.
– Спасибо, – кивнул я. – Начнем по порядку. Господин майор, ты слушаешь?
– Слушаю.
– Во первых, Асафьев после моего сообщения попросил вас всех не беспокоить больше Сабирову.
– Почему? – Володя удивился. – Она что, племянница президента или принадлежит к царской фамилии?
– Асафьев возжелал устроить у нее дома засаду.
– На кого?
– Надеется, что на Гавроша.
Володя презрительно свистнул:
– Надежды юношей питают... Надо только предварительно довести до Гавроша сам факт наших домогательств к Марине Николаевне.
– А вот это идея! – подхватил я. – Но над идеей следует еще хорошенько подумать. А в целом Асафьев правильно действует, потому что в городе назревают большие события.
– Какие события?
– Позвоните дежурному, если мне не верите. – И я рассказал о перестрелке на улице Блюхера. И о том, что произошло в Екатеринбурге. – Такие же диверсии готовятся еще в девятнадцати городах России, в том числе и у нас. Что хотят взорвать у нас – пока не известно. С этим ФСБ и бегает...
– То-то наш шеф с утра сидит в областном управлении... – кивнул Лоскутков. – Но что ты за план придумал? Выкладывай.
Он не так прост, как кажется. И простецкий тон его меня не обманет. Сначала я все сам просчитаю, чтобы ни менты, ни фээсбэшники не втравили меня опять в свою работу. На сей раз бесплатно.
– Я его сначала доведу до ума, а потом уже выложу.
– Три головы всегда лучше одной...
– Это у Змея Горыныча. У меня не так.
– Как хочешь... Но ты все-таки согласовывай действия с нами, а то при всеобщей неразберихе мы можем всем дружным коллективом до Нового года не дожить.
– Я и так стал уже координатором между вами и Конторой. К сожалению, координатором на общественных началах. Мне за это дело даже сахар к чаю не дают...
Чай я допил и без сахара, больше мне делать в ментовке было нечего. Новости отсюда и из ФСБ я уже собрал, теперь пора отправляться в «Аргус». Может быть, и там теперь появятся новости...
– Володя, проводи господина частного сыщика и загляни к дежурному. Что там у него появилось?
Володя кивнул и поднялся.
Рядом с «аквариумом» дежурного капитан осторожно придержал меня за рукав:
– Старик, носом чую, скоро тебя начнут прижимать... Ты уж осторожнее, а то без тебя нас Лоскутков вообще без сахара съест.
Приятно, когда тебя считают сотрудником отдела, в котором ты даже не числишься. А уж про зарплату я не говорю...
3
Офис «Аргуса» спал так же по-детски спокойно, как и охранник у дверей. Лишь мое появление слегка потревожило доблестного стража и заставило открыть один ничего не соображающий глаз, но никакой более ярко выраженной реакции не вызвало. Следовательно, Лева Иванов меня не разыскивал, иначе охранник предупредил бы. Из этого следует вывод, что мадам Широкова в бухгалтерии появлялась и вполне удовлетворила финансовые запросы нашего начальника. Теперь Лева долго обо мне не вспомнит. Ну, и слава богу. Главное, чтобы он в первую очередь выплатил мне полагающиеся проценты, а потом пусть хоть всю сумму выбрасывает на налоги.
В кабинете, даже раньше, чем успел раздеться и сесть за стол, я включил компьютер. Как-то так сложилось, что самые интересные и нестандартные мысли ко мне приходят в то время, когда я занят раскладыванием какого-то очередного электронного пасьянса.
Чем я и занялся с немалым рвением...
И мысли, естественно, долго ждать себя не заставили. Как говорят мои дорогие друзья чеченцы и прочие мусульмане – если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Если Гаврош не спешит со мной увидеться, то это должен сделать я сам. А как мне это сделать? Тут пока просматривается единственный вариант, хотя и не слишком надежный. Лоскутков сказал бы – высосанный из пальца.
Трубка сотового телефона, принадлежащая убитому бизнесмену Николаю Ивановичу Дьячкину... Вполне логично предположить, что слежки за подполковником Прохановым, как и за мной, не было по той простой причине, что чечены подключили на этот же самый номер вторую трубку и рассчитывали, что Леня будет телефоном пользоваться по своему усмотрению. То есть не только дожидаться, пока позвонят ему, но и проявлять активность – звонить самостоятельно. Решится позвонить в ФСБ, они разговор прослушают. Решится со мной посоветоваться – они будут знать мой совет.