Операция «Антитеррор», стр. 13
Он пожелал слегка унизить ее и просто поставить на место, назвав женщиной. Но унизить этим можно только мужчину. Женщину больше унизишь, если назовешь ее мужиком. Потому восточная тонкость Мусы не сильно задела Гавроша. Более того, напор вызвал у нее, как это часто бывает с людьми сильного характера, желание к сопротивлению.
– Ты неправильно трактуешь ситуацию. Эта группа прибыла со своим конкретным заданием. Я специально запрашивала ее для завершения операции, которую начала уже более полугода назад. Когда они освободятся, я с удовольствием передам бойцов тебе. А до этого не могу ими рисковать. Слишком далекие планы связаны с успехом действий группы.
Муса нахмурился:
– Значит, мне надо вызывать своих людей?
– Я не знаю еще, чем ты занимаешься. Может быть, наши цели сойдутся настолько, что группы можно будет временно слить. Ты можешь сказать мне сейчас, чтобы я подкорректировала свои планы?
– Нет. Завтра соберутся все мои люди и вам будет поставлена задача.
– Хорошо. До завтра.
Гаврош улыбнулась. Она опять улыбалась как равная равному, а не как подчиненный командиру. И это Мусу раздражало. Он чувствовал в этой женщине – вообще не чеченке – скрытую силу и, что уж греха таить, завидовал ей, мечтая подчинить себе, чтобы ощущать себя более значимым. Но никак не получалось добиться этого. А быть более жестким он до поры до времени не хотел тоже. Неизвестно еще, как повернется дело.
– Ты еще что-то хочешь сказать?
– Нет. Это все... Можешь ехать. Джабраил отвезет тебя домой. Скажи ему, я велел...
Она кивнула и вышла. Хлопнула, закрываясь, дверь. А Муса, чтобы не показать перед Умаром, который должен вот-вот вернуться, своего настроения, развернул подробную карту города и стал рассматривать через лупу будущий район активных действий.
Он, как опытный диверсант, не делал на карте никаких отметок. Неизвестно – какие случайности поджидают человека на таком пути, которым идет он. И отметка на карте всегда может выдать что-то случайному взгляду постороннего.
3
Для начала я заехал домой, где тщательно занялся своим туалетом. Душ привел меня в чувство, а пара таблеток аспирина почти сняла головную боль. Осталось только легкое головокружение, слабость и сильная сухость во рту. Скорее всего Проханов прав. В водку был подмешан клофелин. Следовало бы сейчас выпить пару чашек крепчайшего чая, чтобы поднять давление, но чай несовместим с аспирином. Следует подождать хотя бы часик.
По дороге в «Аргус» я решил заскочить в городскую ментовку к Лоскуткову. Дежурный оказался новый, который меня не знал.
– Вы к кому?
– К Лоскуткову.
– Вызывали?
– Нет. Сам сдаюсь.
Дежурный взялся за телефонную трубку и набрал номер. Стал что-то говорить подозрительным шепотом. И внимательно смотрел за человеком, который пришел «сдаваться». Вдруг да передумает и сбежит.
– Фамилия? – догадался спросить в последний момент.
– Толстов.
– Проходите. Он вас уже час ждет.
Лоскуткову не было надобности ждать меня час. Хотя он может и ждать, что я целый месяц потрачу на то, чтобы раздобыть для него явку с повинной подполковника Проханова, специалиста по ударам в район сонной артерии.
– Привет, майор. – Лоскутков, чтобы я по-школярски не подсматривал, захлопнул у меня под носом какую-то папку с бумагами и с фотографиями.
– Здравствуй, майор.
– Нашел?
– Что?
– Не что, а кого. Своего инвалида.
– Лучше бы ты не просил меня об этом.
Надежно и непоколебимо злые рысьи глаза мента обозначили что-то похожее на радость.
– Ну-ну... С чего бы это вдруг такой трагизм?
– А что, по внешнему виду не видно? Тогда попроси Володю чай покрепче заварить. Я вчера как заехал к своему подполковнику, так только утром и выехал. Даже машину на стоянку поставить не смог.
Володя, капитан из отдела, появился из соседней двери, ведущей в смежный кабинет, улыбаясь во все лицо.
– Чай только что заварил. Покрепче сделать?
– Можно вообще одну заварку. Чтобы Лоскуткову не досталось, – сказал я зло. И только после этого сел на привычный стул у стены.
– Рассказывай.
– Нечего мне рассказывать. Сам Леня Проханов в настоящее время не в состоянии нанести интересующий тебя удар. Обещает, что потренируется годик – и сможет наносить его левой рукой. Тогда и жди от него трофеев. И никого в городе, на этот удар способного, он не знает.
Майор помрачнел:
– Не заработал ты чай. И зря, выходит, вчера пьянствовал. Вот какие частные сыщики пошли. Пистолет хоть спьяну не потерял?
– А ты откуда знаешь? – спросил я.
– Я серьезно.
Значит, не знает.
Володя принес стакан настоящего чифира.
– Сахар у господина майора. Он нам только под расписку выдает.
– У него допросишься... Я уж лучше без сахара попью.
Такой мне был в самый раз.
– Разреши воспользоваться твоим телефоном?
– Попробуй.
Я воспользовался и набрал номер майора Асафьева.
– Привет. Ты сейчас на месте? Есть у меня интересные новости для тебя. Много новостей. Во-первых, по поводу твоего вчерашнего звонка. Ее зовут Мария.
– Кого? – не понял Асафьев.
– Гавроша.
– Ты ее «достал»?
– Нет. Она, похоже, меня «достала».
– Тогда почему ты еще жив?
– А вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Сам удивляюсь. Я сейчас у Лоскуткова. Он хочет выпить стакан чая и надеется, что ты дашь ему взаймы пачку сахара. Обычно ему хватает одной пачки на стакан. Выручишь?
– Привет ему.
– Я от него выезжаю к тебе. Через пятнадцать минут спустись на улицу.
– Это срочно? А то у меня дел невпроворот...
– Как пожелаешь... Я только хотел отвезти тебя к человеку, с которым можно сделать фоторобот Гавроша. Исключительно по моей просьбе он выделит для тебя необходимое время.
– Спускаюсь сейчас же. Бросай свою болтовню с ментами и гони сюда. Понял? Это же дело общероссийского масштаба...
– На моей тачке не разгонишься. Жди через пятнадцать минут. Все. Пока.
Я положил трубку.
– А почему через пятнадцать минут? – спросил опытный сыщик майор Лоскутков. – Это значит, ты еще десять минут будешь отвлекать меня от работы рассказами о собственном распутном образе жизни?
– Примерно.
– Кстати, есть что-то на Гавроша?
– Да. Она во всероссийском розыске по линии ФСБ. Наследила и по России, и в Чечне.
– Это легче. Пусть они и ищут.
– Судя по раскладу, тебе тоже придется кое-кого поискать. Дел хватит на всех. Но это будет чуть позже. Может быть, завтра, а может, послезавтра. А сейчас ты не можешь оказать мне услугу?
– Без этого ты разве уйдешь?
– Найти кого-нибудь умного в следственном отделе ГИБДД. Тут на днях трамвай на улице Кирова наехал на белый «Лексус». Я хотел бы поговорить по поводу этого происшествия. Жена погибшего водителя очень волнуется по поводу некоторых обстоятельств.
– Каких обстоятельств?
– Тебе это важно?
– Представь себе, да...
Интересно получается. Лоскутков-то каким боком к этому делу приклеился, как соломенный бычок.
– Куда ни сунусь, везде Лоскутков.
– Что тебя там интересует? И что интересует мадам Широкову?
– Ты даже ее фамилию знаешь... Ну, мозговой центр МВД, а не майор городской уголовки. Так вот, вечером накануне аварии Широков устроил жене скандал. Сцену ревности. Ему позвонила какая-то женщина и сообщила, что Виктория Витальевна тискается с ее мужем и надеется вовсе увести его. Он попытался изобразить из себя мавра, но до конца супругу додушивать не стал. Оставил окончание на следующий день, потому что на следующий день этой женщине должен был принести фотографии нежных свиданий влюбленной пары некий частный сыщик Толстов Сергей Иванович.
– Ты такими делами уже занимаешься? – Выпяченная губа мента чуть не легла на стол. Так он старался изобразить максимально возможное ко мне презрение.
– К несчастью, такими делами я не занимаюсь, хотя предложения подобного рода поступают довольно часто. И если бы я их принимал, то давно уже сменил бы свою «птицу-тройку» на «Лексус».