Фиалки в марте, стр. 39

Глава 16

Утром я проснулась чуть свет, намного раньше, чем предполагала, учитывая, что полночи не спала – чудилось, что где-то в доме бродит привидение. Когда в начале девятого утра зазвонил телефон, у меня чуть не случился сердечный приступ.

– Алло?

Из трубки донесся незнакомый мужской голос, глубокий и хрипловатый. Он явно принадлежал немолодому человеку.

– Алло, кто это?

– А это кто?

Терпеть не могу, когда по телефону спрашивают, кто это, забыв прежде представиться. По-моему, очень невежливо.

– Я ищу Эмили Уилсон.

– Это я. А вы кто?

Мужчина откашлялся.

– Меня зовут Эллиот Хартли.

Я едва не выронила трубку, но в последний миг вцепилась в нее изо всех сил, словно боялась, что Эллиот вернется на страницы дневника и останется там навсегда.

– Слушаю.

– Надеюсь, я вас не побеспокоил, а то…

– Нет-нет, что вы, – перебила я. – Нисколько не побеспокоили.

– Вот и ладно. Я звоню, чтобы спросить, не могли бы мы встретиться? Я хотел бы поговорить с вами лично.

«Как Эллиот меня нашел? Где он? Жива ли Эстер? Знает ли он, что я прочитала ее дневник? Может, Эвелин ему сказала?» – пронеслось у меня в голове.

– Хорошо. То есть, конечно! Я надеялась, что наши пути пересекутся.

– Может, заедете сегодня? Мне нужно кое-что с вами обсудить.

– Идет! – торопливо сказала я.

Он дал мне адрес в Сиэтле.

– Отлично, я успею на следующий паром.

– Эмили, погодите. Вы знаете, кто я?

– Да, Эллиот, знаю. Вы тот, кого любила моя бабушка.

Такси довезло меня до паромного терминала, и, уже подходя к причалу, я вспомнила, что не предупредила Джека и он не знает, что я не поеду с ним к его деду. Впрочем, после вчерашнего звонка это не имело значения.

На пароме я думала об Эстер. «Неужели она просто сбежала? Если да, то где она сейчас? А если нет и ее убили, – тут я сглотнула, – почему не нашли тело?» Я еще раз перебрала в памяти людей в жизни Эстер. Да, у моего деда был повод: обида, желание отомстить, ревность. Тем не менее, как бы я ни расставляла факты, пришлось признать, что вряд ли это он. А еще малышка, предположительно моя мама. Неужели он оставил ее одну и бросился преследовать Эстер?

Фрэнсис и Роуз тоже отпадали. Или нет? Под конец отношения Эстер и Фрэнсис стали далеко не безоблачными. Может, той последней ночью, когда Эстер увидела Эллиота с подругой, произошло нечто ужасное? Что, если Фрэнсис разозлилась?

Паром пришел в Сиэтл, и я присоединилась к толпе пассажиров, спешащих к трапу. Уже на пристани у меня заныло под ложечкой от волнения: вот я еще на один шаг ближе к Эллиоту. Подозвав такси, я назвала водителю адрес. Эллиот сказал, что Дом престарелых имени королевы Анны недалеко от центра, и не обманул. Меньше чем через пять минут я расплатилась и вышла.

В этот район меня иногда возил Грег. Он купил мне мой первый кофе-латте в кафе примерно в квартале отсюда.

– Я приехала к мистеру Эллиоту Хартли, – сказала я молодому человеку за стойкой в фойе.

Он склонился над планшетом с бумагами, потом смущенно посмотрел на меня.

– Извините, мэм, у нас таких нет.

У меня вспотели ладони, и заколотилось сердце.

– Как нет? Я только что с ним разговаривала, и он сказал, что живет здесь. – Я взглянула на клочок бумаги, где записала номер. – В триста восьмой комнате.

Юноша пожал плечами.

– Я бы рад вам помочь, но этого имени нет в списке.

Неужели кто-то сыграл со мной злую шутку?

– Погодите, – сказала я, не желая сдаваться. – Может, проверите еще раз?

В эту минуту из-за перегородки вышла женщина.

– Эд, что-то случилось?

Молодой человек снова пожал плечами.

– Она спрашивает жильца, которого у нас нет.

Женщина подошла к стойке и вопросительно посмотрела на меня.

– Голубушка, кого вы ищете?

– Его зовут Эллиот Хартли.

– Хорошо, сейчас проверю.

Она забрала у Эда планшет, какое-то время изучала список, потом, нахмурившись, подняла голову.

– Все понятно. Кто-то опять залез в мой Excel-файл и все перепутал. Здесь нет последней страницы, наверное, осталась в принтере.

Я облегченно вздохнула. Уф, значит, не все потеряно!

– Спасибо, что проверили.

Женщина вернулась через пару минут с листком бумаги и улыбкой на лице.

– Да, он здесь. Комната триста восемь. Эд здесь недавно и еще не знает всех жильцов по именам. Кстати, я тоже не сразу поняла, о ком идет речь. Мистера Хартли почти все зовут Дружочком.

– Дружочком? – удивилась я.

– Ну да, кто-то из медсестер дал ему это прозвище, и оно прилипло.

– Давайте я вас к нему провожу, – предложил Эд. Видимо, ему было неловко из-за ошибки.

– Буду очень признательна.

Мы прошли в самый конец длинного коридора, к лифту. Эд нажал на кнопку «три», и старенький лифт стремительно поднял нас на третий этаж. Дверь открылась, Эд вышел, но я осталась в кабине.

– Мэм, ваш этаж.

– Знаю, – кивнула я. – Наверное, мне немного страшно.

Похоже, Эд удивился:

– С чего бы вам бояться встречи со своим дедом?

Я покачала головой и осторожно вышла из лифта, как будто предполагала, что где-то на этаже меня поджидает опасность. В коридоре пахло библиотечными книгами и подгоревшим мясом.

– Он не мой дед, просто чуть было им не стал.

Эд в очередной раз пожал плечами: наверное, решил, что у меня не все дома. Черт, я и сама сомневалась в собственной вменяемости.

– Вот триста восьмой номер. Удачи.

Какое-то время я стояла под дверью, не решаясь постучать. В мыслях крутилось только одно: «Наконец-то я нашла Эллиота Хартли! Интересно, как он выглядит?» На миг я закрыла глаза и увидела Джека. Вдруг до меня дошло, что всякий раз, когда я пыталась представить себе Эллиота, передо мной вставал образ Джека. Вздрогнув, я постучала. Из-за двери донесся шорох, затем послышались шаги. Дверь медленно открылась, и я увидела пожилого человека лет восьмидесяти. Он был очень хорош собой – не просто привлекателен для своего возраста, а по-настоящему красив, несмотря на редеющие седые волосы и морщинистую кожу.

– Я так рад, что вы пришли, – произнес старик.

Он прислонился к дверному косяку, не сводя с меня теплого взгляда темных глаз. Наверное, когда-то он так смотрел на мою бабушку.

– Я сразу понял, что вы ее внучка, когда увидел вас на кладбище. Джек мог бы ничего не объяснять, и так все было ясно.

У меня зарделись щеки. Конечно, Эллиот приходится Джеку дедом! Как же я не сложила два и два? До чего странно, запутанно, но вместе с тем чудесно!

– Потрясающее сходство, – помолчав, заметил Эллиот. – Будто на нее смотрю.

Я нервно улыбнулась.

– Ох, что же это я, стою и ничего не делаю! Входите, пожалуйста.

Жилище Эллиота оказалось маленьким и чистым. Кухонька с крошечной обеденной зоной рядом с гостиной, в которой едва хватало места для кушетки и пары стульев. За углом – спальня и ванная.

– Устраивайтесь поудобнее, – предложил Эллиот, показывая на стул у окна.

Я подошла к стене, увешанной фотографиями в рамках, – в основном, снимками детей и семейными портретами. Мое внимание привлекло черно-белое свадебное фото Эллиота и его невесты.

– Ваша жена еще жива?

Он покачал головой.

– Умерла одиннадцать лет назад.

В его голосе не прозвучало ни намека на то, что Эллиот ее любил или что тосковал без нее; с другой стороны, он дал простой ответ на простой вопрос.

– Вам, наверное, интересно, любил ли я свою жену так же сильно, как вашу бабушку.

Ну да, только я не посмела спросить. Эллиот кивнул.

– Я любил Лиллиан, однако с ней все было по-другому. Она была моим другом. А с твоей бабушкой мы были двумя половинками одного целого.

Казалось неправильным, почти святотатственным, что он так говорит о покойной супруге. Интересно, смирилась ли Лиллиан с тем, что навсегда осталась второй после Эстер? Если бы я не прочитала дневник и не прочувствовала глубины этой любви, наверное, не поняла бы.