Путь к рассвету, стр. 41
- Что ж… она весьма милая, - игриво сказал Дэвид. - Я прихожу к выводу, что день для меня завершится кремацией, так что… теперь хотя бы есть место, куда я после этого попаду.
Шеридан рассмеялся, а Деленн с горячностью пояснила:
- Это не просто урна. Это подарок от Лондо Моллари.
- Сделанный прежде, чем он превратился в ослиную задницу, - добавил Гарибальди.
- Майкл! - возмутилась Деленн.
- Окей, окей, ты меня поймала. На самом деле он всегда был ослиной задницей.
- Майкл!
- Ох, мама, не надо, пожалуйста. Я что-то не припомню, чтобы ты сама о нем хорошо отзывалась.
- Полегче со своей матерью, Дэвид. И, Майкл, пожалуйста… Если еще хоть раз, - Шеридан сделал рукой горло-перерезывательное движение, а затем повернулся к сыну. - Дэвид… Я знаю, что мы позволили себе несколько менее чем лестных комментариев насчет центавриан в целом и их императора в частности. И Богу ведомо, что Лондо позволил себе несколько раз в жизни сделать необычайно дурной выбор. Но ведь… кто из нас без греха.
- Я, - поспешно отозвался Гарибальди. - Разве я хоть одну ошибку допустил за всю жизнь?
- Конечно, одну ошибку не допустил. Ты их столько наделал…
Гарибальди схватился за сердце, словно замечание Шеридана пронзило его, как шпага. Но Шеридан уже переключил свое внимание на Дэвида.
- Дело в том, что Лондо доставил нам эту урну еще до твоего рождения. Он поведал нам, что центаврианская традиция предписывает вручать эту урну наследнику трона в день его совершеннолетия.
- Словно новогоднюю шарлотку (18)?
Шеридан моргнул.
- Что?
Дэвид тыкнул пальцем в Гарибальди.
- Он сказал мне, что за всю историю только один раз испекли новогоднюю шарлотку. Никто не захотел ее есть. И потому она переходила от одного к другому, в течение всей истории, каждый Новый год.
- Да ты просто целый холодильник информации, Майкл.
Гарибальди усмехнулся.
- Но парню ведь нужно хоть иногда учиться чему-нибудь.
- Да, конечно, и будем надеяться, что он научится, наконец, не слушать тебя. Суть дела в том, Дэвид, что - по крайней мере, в тот момент - никого более близкого к понятию «семьи», чем мы, для Лондо не было. Он чувствовал некую… связь с тобой. Ты для него был кем-то вроде приемного сына, насколько я могу судить. Он прилетел сюда ради тебя и, раз так, то в некотором роде, и ради нас.
- И после этого провел шестнадцать лет в попытках завоевать галактику.
- Я не знаю, какова в этом роль Лондо, а какова - его советников, - сказал Шеридан. - В любом случае, им никогда не добиться успеха. У нас есть свои возможности по сбору разведданных…
- И они теперь сосем не такие, какими были раньше, - сказал Гарибальди.
Шеридан с удивлением взглянул на него.
- Ты имеешь в виду, что с тех пор как ты ушел в отставку, все покатилось по наклонной плоскости?
Но Гарибальди отнесся к замечанию Шеридана со всей серьезностью.
- Если ты и в самом деле хочешь знать правду, то - да. Ты теперь полагаешься на то, что рассказывают тебе другие миры. Только я-то знаю, что когда им подмажут руки, их головы охотно поворачиваются совсем не туда, куда следовало бы смотреть, и в результате никто не верит, что центавриане и в самом деле намерены предпринять то, что, как я полагаю, они на самом деле намерены предпринять.
- Лондо можно назвать кем угодно, Майкл… но только не безумцем. Атаки на отдельные пограничные миры - это одно. Но если центавриане держат в уме полномасштабное нападение на Альянс, то они в ответ будут разнесены в клочья.
- Возможно, Лондо и не безумен, но вот его Премьер-министр точно из числа тех, кому слова поперек не скажи, - ответил Гарибальди. - Проблема в том, что он высокомерный невежа. С невежеством можно справиться. Высокомерие тоже можно обойти. Если человек высокомерен, вы можете просто подыграть ему, и тогда он вскоре сам упадет. Но вместе невежество и высокомерие - это просто смертельная комбинация. Далее, если министры Альянса предпочитают просто прятать головы в песок, то это их выбор, конечно. Но я надеюсь, что вы сами, Мистер Президент, еще не превратились в одного из них, если только подарок, полученный шестнадцать лет назад от одного из центавриан, не растопил навсегда все ваши тревоги насчет них. Потому что еще раз говорю вам: они - серьезная угроза.
- Верь мне или нет, Майкл, но я этого из виду никогда не терял, - терпеливо ответил Шеридан. - Но я также не терял из виду и то, что когда-то давно Лондо Моллари был нашим другом. По воле Божией он еще может стать им опять. И в надежде на это… держи, - и он пододвинул урну ближе к Дэвиду.
Дэвид принял ее, осмотрел со всех сторон.
- Нижняя часть опечатана, - отметил он.
- Да, мы знаем, - сказала Деленн. - Предполагается, что там хранится вода из священной реки, протекавшей перед дворцом.
- В таком случае, возможно, с этим все в порядке, - допустил Дэвид. Он перевернул урну. По каким-то причинам держать ее в руках было… приятно. Несмотря на то, что сейчас он впервые видел центаврианскую реликвию, у него было такое впечатление, будто она всегда принадлежала ему. - Она прекрасна.
- С ней все в порядке? Она прекрасна? В твоих устах, Дэвид, эти слова звучат как высочайшая похвала, - поддразнила его Деленн.
Дэвид взвесил вазу в руках еще раз, а затем взглянул на оставшуюся не съеденной часть пирога.
- Мам, можно мне еще один кусочек?
- Мой бог, да ему понравилось, - сказал Шеридан, радостно удивленный. - Безусловно…
- …Нет, - решительно закончила вместо него Деленн.
- Мам! - воскликнул Дэвид, и его возглас перекрыл немного менее страдальческое, но столь же возмущенное восклицание Шеридана:
- Деленн!
- Вы знаете, как я отношусь к обжорству, - сказала она. - Будь доволен тем, что у тебя уже есть, Дэвид. Остаток пирога будет здесь завтра.
- А вот я черта с два возьму еще хоть один кусочек, - нараспев продекламировал Гарибальди.
- Я не припомню, чтобы кто-нибудь интересовался твоим мнением, - ответил Шеридан.
Дэвид обнаружил, что чем дольше он смотрит на урну, тем труднее ему отвести от нее взгляд.
- Пап… Как ты полагаешь, могу ли я послать сообщение императору? Поблагодарить его за подарок?
- Я думаю, это будет очень благородный жест с твоей стороны, - ответил Шеридан. - Ты сможешь хоть немного освежить его память приятными воспоминаниями. В конце концов, у него так ни разу и не было возможности повстречаться с тобой.
- Кто знает? - добавила Деленн. - Если ситуация изменится к лучшему - может быть, настанет день, когда тебе удастся встретиться с императором лицом к лицу.
- И разве это не будет замечательно, - резюмировал Гарибальди.
Глава 12
Генерал Рийс явился к Премьер-министру, чтобы позавтракать вместе с ним, и обнаружил, что Дурла пребывает в весьма мрачном настроении.
- Какие-нибудь проблемы, сэр? - спросил Рийс.
Дурла держал в руках свиток, пристально глядя на него. Затем осторожно отложил пергамент в сторону и взглянул на Рийса.
- Генерал, - сказал он после некоторого молчания, - моя жена, Мэриэл, больше не будет сопровождать нас. Я желаю, чтобы она как можно скорее вернулась на Приму Центавра.
- Она заболела? - заботливо спросил Рийс.
- Можно сказать, да.
- Вот как, - сказал Рийс.
- Я считаю, что ей следует отправиться домой. Лицезреть мощь нашего флота оказалось слишком волнительно для нее.
- Вот как, - снова сказал Рийс.
- Более того, - продолжил Дурла, - я думаю, будет лучше, если она поживет некоторое время в изоляции. Меня беспокоит то, что она может сказать или сделать.
- И что же она может сказать или сделать? - поинтересовался Рийс.
Дурла посмотрел на него мрачно и серьезно.
- Нечто крайне нежелательное. Нечто такое, что, будучи произнесено устами любой другой женщины, можно было бы счесть доказательством измены родине. Но в устах жены Премьер-министра? Эти слова просто подорвут преданность мне моего народа. Я не допущу этого, Генерал. Я не допущу, чтобы меня срезала собственная жена.