Школа над морем, стр. 6
И Сашко думает о брате. Наверное, он и сейчас на катере. Стоит, может быть, на вахте и напряженно вглядывается в ночную темноту, а может быть, катер гонится сейчас за нарушителем границы и рука брата замерла на холодной стали пулемета.
Сашку начинает казаться, что это не брат, а он сам; Сашко, отбывает вахту и выслеживает врага. А буря на море такая, что слышно, как скрипит радиомачта, и могучие валы колышут стальной катер, как детскую люльку: вверх, вниз, вверх, вниз... Согрелся Сашко в теплой постели, и не буря качает его, а ленивые, сладкие волны крепкого сна.
Спит Сашко, спит дед Савелий, спит Ивасик. Спят. Но вот Ивасику снится страшный сон. Ему снится, будто его любимый щегол в клетке вдруг начинает свистеть, и свистит так громко, так пронзительно, что от этого свиста дребезжат стекла в окнах. Сон будит Ивасика. Он широко открывает глаза, всматривается в полночную темноту. За окном свистит ветер, в комнате слышно, как глубоко дышат во сне брат и дед.
Ивасик лежит и думает: «Почему это так свистел щегол? А может, он и не свистел? Может, это только приснилось?»
- Дедуся, дедушка!- зовет он. - А что, щеглы умеют говорить? А морские свинки? Дедушка!
Но дед Савелий не слышит. Он спит. Ивасик прислушивается к его дыханью и вздыхает. И зачем это люди ночью спят? Ночью можно увидеть столько интересною! Можно увидеть, как блестят звезды, как выплывает из-за моря величавая ярко-желтая луна, можно услышать, как в кустах между камнями шуршат травой ежи. Ивасик слушает завыванье бури и думает: бедные бычки, бедные крабы, как им холодно в море!Акулы плавают в ледяной воде. Дед Савелий говорит, что в нашем море акул нет, только Ивасик этому не верит: наверное, есть - хоть одна, хоть самая плохонькая, а все-таки есть. Непременно надо, чтобы была. С акулой еще интересней!
Мальчик снова вспоминает о своем щегле. Уж не холодно ли ему в клетке? Может, и холодно – удивляться здесь нечему: щегол же не укрывается, как дед, теплым овчинным кожухом! Правда, у птицы есть перья, только как они там ее греют? Небось, надень на деда Савелия такой кожух на птичьих перьев, он бы уж попрыгал в нем! И понятно, что, беспокоясь о щегле, Ивасик больше не может улежать в кровати. Он тихонько подымается с постели. Осторожно скрипят двери. Из темной каморки пахнет травами и сушеной калиной. И еще, кроме калины и трав, острым запахом зверинца. Мальчик зажигает огарок свечи и в одной рубашке входит в каморку. Тут и вправду помещается целый зверинец, и Ивасик – его хозяин. В том углу, где весной всегда стоит сито с наседкой и яйцами, сейчас приютилась деревянная клетка с морскими свинками. Встревоженные светом, зверьки зашевелились, сбиваясь в один комок.
Морские свинки! А вот дед Савелий говорит, что они вовсе никакие не морские, Что всю свою жизнь дед не видел в море ни одной такой свинки. И Ивасик совершенно согласен с дедом. Он думает, что эти свинки и плавать даже по-настоящему не умеют. Как он их ни рассматривал, как ни переворачивал, он не нашел у них не только настоящих плавников, а даже хоть чего-нибудь похожего на приспособление для плаванья! На клетке с морскими свинками стоит стеклянная банка с песком. Если верить Ивасику, в этой банке, зарывшись в песок, зимуют целых две ящерки.
И, наконец, последний экспонат: щегол. Ивасик поднял выше руку с огарком, чтобы. лучше рассмотреть своего любимца. Уцепившись одной ножкой за перекладину, щегол спал, спрятав головку под крыло. Неизвестно отчего, может быть, ему снился страшный сон, а может быть, и вправду от холода, щегол дрожал всем своим маленьким тельцем.
Как настоящий хозяин, который прекрасно знает, что именно ему нужно делать, Ивасик поставил свой огарок на глиняный пол. С гвоздя на стене он снял старый пиджак деда и тщательно со всех сторон обернул клетку. Птичка проснулась и запрыгала с перекладины на перекладину.
«Так ему не будет холодно, - подумал мальчик. - Спи, щеголик, спи!»
Внезапно он вздрогнул. Сквозь вой ветра и шум моря Ивасик ясно расслышал далекие, глухие выстрелы. Он бросился в комнату и отворил форточку. Холодной струей ветер рванулся в комнату и зашелестел бумагой на Сашкином столе. И снова долетели звуки далеких выстрелов.
- Сашко! Стреляют! Стреляют!.. В море стреляют!
Сашко проснулся и увидал испуганного Ивасика.
- Стреляют! В море стреляют! - не переставая повторял мальчик.
Сашко соскочил с постели. Он высунул в форточку голову и слушал. Какую-то минуту был слышен только пронзительный свист моря и шум прибоя.
И вдруг где-то далеко в море прокатилась короткая дробь пулемета. Ветер подхватил приглушенные звуки отдаленных выстрелов и с яростным свистом унес их в ночную темноту.
ГЛАВА ШЕСТАЯ Начинается разговором Кажана и Олега и кончается рассказом о нарушителе советской границы
- Кто там? – спросил отец.
- Ка... Кажан... – прошептал Олег.
Мальчик увидел, как отец поднял удивленно брови.
- Кажан? Ты говоришь - Кажан?
Он прижался лицом к оконной раме и крикнул:
- Что вам нужно?
Что ответил Кажан отцу, Олег не слышал, но отец обернулся к сыну и сказал ему:
- Он просит тебя, Олег, выйти к нему на крыльцо.
Олегу сделалось сразу жарко, затем холодно. Он что-то пробормотал и накинул на плечи кожушок. Стукнула за спиной дверь, и Олег очутился на крыльце.
После светлой комнаты глаза его ничего не видели в темноте, сразу обступившей его со всех сторон.
У крыльца послышались тяжелые шаги. По ступенькам застучала палка. Черная фигура старого Кажана выросла перед мальчиком. Олегу показалось, что горячее дыханье непрошенного гостя обожгло ему лицо.
- Это я тебя встретил на улице?
Кажан положил руку на плечо Олега. Мальчику показалось, что эта рука холодна, как камень, и что ее мертвый холод проходит сквозь мех кожушка прямо в тело Олега.
- Я не ошибся. Это тебя я встретил на улице.
Олег молча кивнул головой
- Я хочу тебя спросить: ты ничего не находил час или два тому назад?
Олег отрицательно покачал головой.
- А может, ты все-таки нашел на улице письмо? Мое письмо?
Костлявые пальцы Кажана впились в плечо Олега.
- Нашел письмо? Говори!
- Ничего я не находил! - сердито буркнул Олег. - Говорю, не находил!
Он схватил руку Кажана и рывком сбросил со своего плеча.
Кажан стоял, о чем-то раздумывая. Было непонятно, поверил он Олегу или нет. Но вдруг он встрепенулся. Неразборчивое восклицание слетело у него с губ. Ветер принес с моря звук далекого выстрела. Глухо покатился, будто рассыпанный горох, стрекот пулемета.
Это были те же самые выстрелы, которые слышали Сашко и Ивасик.
Кажан вытянулся во весь рост. Он напряженно ловил отзвуки выстрелов. И вдруг, точно сорвавшись; кинулся по ступенькам вниз с крыльца. Палка быстро и тревожно застучала по каменистой дорожке, бежавшей к морю.
Утро следующего дня было на редкость ясным.
Ветер утих, по небу бродили легкие облака, воздух был насыщен легкой влагой, которая всегда поднимается с моря и предвещает теплые дни, продолжительную оттепель. Шумел прибой, одна за другой набегали высокие волны, но не было уже в их разбеге дикого гнева разъяренной стихии.
Олег проснулся радостным и бодрым. Все вчерашнее приключение казалось ему сном, но лежало запрятанное между старыми тетрадками, в надежном месте – на дне глубокого сундучка – письмо Кажана.
- Вставай, лежебока, - сказал добродушно отец, - да расскажи еще раз, о чем ты вчера рассуждал с Кажаном.
- Да я ж говорю тебе, тату: пристал он ко мне с каким-то письмом. А я этого письма... я этого письма... и в глаза не видел!
Через час он был уже в школе вместе с другими ребятами старших классов. Старшеклассники! Да, это уж не какая-нибудь мелкота! И Олег недаром гордится, что он уже в шестом классе, что он не кто-нибудь, а настоящий старшеклассник! Впрочем, сегодня Олег чувствует свое превосходство не только над малышами. Вспоминая о таинственном письме, он поглядывает свысока и на своих собственных товарищей.