Наследие, стр. 42
11
Еще одно ночное нападение – и на этот раз без помощи Дара…
«Боги, я же слеп в темноте, как обычный крестьянин».
Даг опасался, что вспышки Дара дозорных будут замечены расставленными Злым часовыми, однако перспектива физически напороться на глиняных людей теперь казалась ничуть не меньшим риском. На небе, правда, светила ущербная луна, и когда они выберутся из леса, может быть, удастся лучше рассмотреть местность впереди. Даг взглянул направо и налево; то, какими смутными тенями выглядели его товарищи – Мари, Дирла, Кодо и Ханн, – приободрило Дага: если уж его привыкшие к темноте глаза едва их различают, то и враги не разглядят крадущихся воинов.
Даг позволил себе один осторожный шаг, потом еще и еще, стараясь не думать о том, что все это они сегодня уже проделывали. Его отряд наткнулся на следы основных сил Злого вскоре после полуночи; дозорные снова спешились и оставили лошадей в укрытии, чтобы подкрасться к врагу незаметно. Карт окрестностей, в отличие от Боунмарша, у них не было; Саун тоже мало чем мог помочь. Даг подумал о том, что если остальные так же измучены, как он сам, то его решение нанести удар немедленно, не дав людям отдышаться, было не самым удачным; однако отдыхать здесь было невозможно, а любая задержка грозила тем, что их обнаружат. Отряд выбрался на равнину, где маленькие фермы с отвоеванными у леса полями встречались все более часто. Маленькие покинутые обитателями фермы, похожие на те, что окружали Вест-Блу… Даг надеялся, что жители были предупреждены беглецами из Боунмарша и успели отступить на Крестьянскую равнину.
Лежащие впереди поля давали возможность разглядеть окрестности, но зато не предоставляли укрытия. Отряд достиг кустов, окаймлявших широкое поле, пшеница на котором полегла; к Дагу подползла Дирла и прошептала:
– Ты видишь ту вышку?
– Угу.
На противоположном конце поля начинался поросший лесом склон невысокого холма. Между деревьями мелькали и тут же исчезали колеблющиеся отсветы факелов. В серебряном свете умирающей луны виднелось угловатое строение, венчающее вершину холма. Грубо сколоченная из древесных стволов башня, поднимавшаяся футов на двадцать, на мгновение стала ясно видна на фоне далекого молочно-белого облака. Разглядеть, что за твари притаились на бревенчатой платформе на вершине башни, Даг не мог: расстояние было слишком велико; однако, как ни закрывал Даг свой Дар, угроза явственно ощущалась – исходящие от Злого флюиды скверны, казалось, проникали в тело Дага с каждым ударом сердца.
– Сторожевой пост? – прошептала Дирла.
Даг покачал головой.
– Хуже. – «Да помогут нам отсутствующие боги!» Этот Злой уже вырос достаточно, чтобы строить башни. Даже тот, с которым Стражи Озера сражались на Волчьем перевале, еще не обрел такой силы. – Можешь ты разглядеть, сколько их на платформе? – Может быть, молодые глаза Дирлы острее, чем его собственные…
– Всего один, мне кажется.
– Значит, он там. Вот туда-то нам и надо. Передай остальным.
Дирла кивнула и бесшумно исчезла.
Теперь отряду нужно было незаметно подобраться к башне. Так близко – всего лишь через вытоптанное пшеничное поле и по лесистому склону – и так далеко… Даг предположил, что лагерь пособников Злого – глиняных людей и обращенных в рабов пленников – находится на противоположной стороне холма, у протекающего там, возможно, ручья. Тонкие струйки дыма поднимались от невидимых костров, сливаясь с пеленой тумана; это подтверждало предположения Дага. Ветра почти не было, и Даг пожалел о том, что шелест ветвей не поможет скрыть продвижение отряда; с другой стороны, туман наползал на поле, пряча дозорных от вражеских глаз. Теперь уже Дагу почти не требовалось зрение: он чуял вонь лагеря – запахи дыма, навоза, мочи, жарящегося мяса; Даг постарался не думать о том, чье мясо это может быть…
Даг продрался сквозь цепляющиеся кусты ежевики, стискивая зубы, когда в него вонзались безжалостные шипы; добравшись до сложенной из дикого камня стенки, ограждающей поле со стороны холма, он спрятался за ней и, пригибаясь, двинулся вдоль западной стороны ограды. Добравшись до новой заросли ежевики, он осторожно оглянулся. Луна вышла из-за облака, но крадущиеся дозорные ни разу не позволили ей озарить себя своим жидким светом.
«Молодцы, ребята!»
Половину расстояния они преодолели. Даг проскользнул сквозь безжизненные кусты туда, где мрак под деревьями скрывал подножие холма; остальные дозорные, растянувшись цепью, перебегали от тени к тени.
К ужасу Дага, откуда-то поблизости донеслось придушенное хрипение и звуки ударов. Он поспешно двинулся на звук. Кодо и Ханн навалились на фигуру, полускрытую опавшими листьями; Ханн уже вытащил свой боевой нож, но замер и оглянулся, когда Даг положил руку ему на плечо.
Кодо сидел на груди седого человека – раба-крестьянина, стоявшего на часах? – стискивая обеими руками горло брыкающейся жертвы.
– Ханн, скорее! – прошипел Кодо.
Даг коснулся плеча Кодо и наклонился над пленником. Да, раб-крестьянин в оборванной одежде, с безумными глазами… Может быть, с ближайшей фермы или захваченный по дороге все увеличивающейся армией Злого. Крестьянин не был ни молод, ни силен; у Дага возникло смущающее воспоминание о Сорреле Блуфилде. Даг прицелился и несколько раз ударил пленника по голове; глаза у того закатились, и он перестал вырываться. Сочные удары показались Дагу громкими, как барабанный бой.
– Проклятие, с перерезанным горлом он был бы спокойнее, – пробормотал Кодо, осторожно поднимаясь. – Нож надежнее.
Даг покачал головой и показал вперед. Место было неподходящим для споров, и дозорные молча стали подниматься на холм, однако Даг и без слов понял возражения – взгляд Ханна обжег его даже в темноте. Часовой с перерезанным горлом не мог бы через несколько минут прийти в себя и поднять тревогу.
«Ненавижу сражаться с людьми».
Из всех ужасов их долгой борьбы со Злыми самым жутким было похищение разума людей, которые должны были бы оставаться друзьями и союзниками Стражей Озера. Даже когда дозорные побеждали, они несли потери – вдоль их пути оставались трупы крестьян. «Мы все проигрываем».
Даг потряс ушибленной рукой.
«Это мог бы быть Соррел».
Чей-то муж, отец, свекор, друг…
«Ненавижу сражения! Ох, Фаун, как же я устал от этого!»
Безумные глаза крестьянина ясно говорили о том, что он превращен в раба; Дагу не было нужды своим Даром прослеживать хватку Злого. Хоть они и не перерезали горло часовому, его мгновенный испуг мог послужить предупреждением… Нет, решил Даг, Злой скорее заметил бы шок смерти одного из своих рабов, чем его бессознательное состояние, которое можно принять за сон. Многое зависело от того, скольких людей приходилось контролировать Злому, на каком расстоянии они находились, какие задачи выполняли.
«Боги, пусть силы Злого окажутся напряжены до предела!»
Что бы Злой ни делал сейчас на вершине своей башни, Даг чувствовал, как тот высасывает Дар из окружающей природы; поток словно тек в земле под ногами Дага. У него родилась безумная мысль: вцепиться в струящуюся силу своей призрачной рукой и просто позволить ей поднять себя по склону.
Дозорные добрались до края вырубки, усеянной пнями деревьев, пошедших на сооружение башни и срубленных только накануне, как заключил Даг по все еще острому запаху свежей древесины. В тусклом свете луны он различил неповоротливые фигуры по крайней мере четырех глиняных людей у подножия башни. Может быть, бывшие медведи или даже быки – большие, сильные, вонючие. Даг уловил, как пары дозорных, не дожидаясь приказания, выдвигаются вперед. Желудок Дага сжался, ему пришлось преодолеть приступ тошноты.
«Время очистить дорогу».
Из-за какого-то тихого звяканья или шелеста извлекаемого из ножен клинка голова одного из стражей повернулась в сторону дозорных; глиняный человек задрал рыло, с подозрением принюхиваясь.
Пора!
Даг не стал выкрикивать команду, он просто выхватил свой боевой нож и рванулся вперед, зигзагом обегая древесные пни. Его мысли сосредоточились на одном: убить глиняных людей, позволить своим вооруженным разделяющим ножами товарищам взлететь на башню – со скоростью смерти. Нет, быстрее! Даг кинулся на ближайшего глиняного человека, уклонившись от удара ржавым мечом, украденным бог знает где; тварь изо всех сил размахнулась снова, но клинок Дага рассек ее горло, и дозорный даже не потрудился уклониться от фонтана брызнувшей крови. Выпущенные другими воинами стрелы с яростным свистом пролетели мимо Дага и вонзились в следующего глиняного человека; впрочем, тот упал не сразу, а, шатаясь, с ревом сделал несколько шагов вперед. Мари, зажав в зубах разделяющий нож, успела добраться до башни и начала карабкаться вверх. Из-за угла башни метнулся Кодо и тоже полез к платформе. Еще один дозорный оказался у подножия, потом еще один… все двигались в сосредоточенном молчании. Двое оставшихся часовых уже неподвижно лежали на земле, и воины отряда окружили башню, чтобы защитить своих устремившихся наверх товарищей от отчаянно вопящих глиняных людей, которые стали сбегаться на вырубку.