Путь долга, стр. 46

— Есть возможность откупиться от судьи, но нужны деньги. Десять золотых. Я думала, может быть, мастер Элеандор…

— Сколько вас осталось?

— Чуть меньше трех десятков, — настороженно ответила Сафира.

Черт! Пальцы выбили раздраженную дробь. Я рассчитывал на сотню. Впрочем, можно попытаться, тем более, что появляется шанс привязать Васкара еще и долгом.

— Деньги я дам. — Смотрю Сафире в глаза, не давая опустить взгляд, — После того, как разберетесь с проблемой, найдите меня. Возможно, будет контракт.

Гильдия наемников в Гайтстате, хоть и проигрывала паргской штаб–квартире в размерах, но явно старалась превзойти ее в роскоши. Даже в этой не слишком большой комнате для переговоров, одной из многих, все говорило о достатке: мраморные полы, деревянные панели стен, магические светильники, мигнувшие при моем появлении. Массивный стол по центру — не грубо сколоченный обитатель таверны, а творческий изыск умелого краснодеревщика. Под стать ему и кресла, расставленные по комнате. По задумке, они должны стоять вокруг, но сейчас у стола только Васкар. За его спиной, кто сидя, кто, подпирая стену, расположились еще семеро мужчин в потрепанной походной одежде. В одном из кресел, откинувшись назад, замерла Сафира. С роскошью обстановки контрастировала висящая в воздухе аура нервозности, даже какой–то враждебности, заставляя напрягаться, "зеркалить" эмоции.

— Приветствую, господа, — коротко кивнув присутствующим, усаживаюсь в единственное свободное кресло напротив Васкара.

— Здравствуйте, мэтр, — Годвер выглядит несколько помятым, да и синяк на скуле его отнюдь не украшает, но капитан трезв, собран и деловит, — я очень благодарен вам за помощь…

— Мы все благодарны, — добавляет лысый кряжистый дядька, что замер позади кресла Сафиры.

— И мы готовы оплатить долг… — Васкар помрачнел, чуть замявшись, — как вам будет угодно.

Они тут что, думают, я их заставлю детей и стариков резать? Хотя, вполне возможно, именно так и думают.

— Как я понял, вы сейчас свободны от заказов, — даже не пытаюсь изобразить любезность. У нас деловой разговор, — сколько человек в отряде?

— Двадцать пять бойцов, плюс Сафира и Патрик. Бойцы пешие, но все при оружии и доспехе.

— Маловато. Впрочем, к делу. Возможно, вы слышали, что мне даровали титул барона и владения на севере. Горная долина, замок, несколько деревень. В замке есть какая–то дружина, но прошлый владелец не показывался там, кажется, несколько лет. По слухам, окрестные леса кишат разбойниками.

— Эгей, — стройный черноволосый боец в кожаном колете машинально крутанул в пальцах метательный нож, — боюсь, с дружиной, привыкшей к вольнице, проблем будет больше, чем с "лесными братьями". Как бы не пришлось сначала штурмовать собственный замок!

Здесь собрались взрослые люди и опытные бойцы, ситуацию они понимают правильно.

— Сколько человек в гарнизоне? — уточнил лысый.

— Неизвестно. Проблема не в этом. Гарнизон я и сам вырежу, если понадобится, — Сафира при этих словах зябко поежилась, да и остальные помрачнели, — но вот контролировать долину Ривертэйн в одиночку не способен. Для этого и нужны вы. Я знаю, опыт гарнизонной службы у вас есть.

— И сколько мы должны будем служить? — поднял глаза Годвер.

— Я рассчитываю набрать и подготовить нормальную дружину примерно за год. Вообще–то я думал предложить тебе место командира, но сейчас не уверен, извини. Посмотрим через год.

— При всем моем уважении! — Прозвучало это как "тысяча чертей!" Самый молодой из присутствующих и, похоже, самый горячий, — Мы многим обязаны мэтру, в том числе и по Кермонту, но десять золотых за год службы?!

— При чем здесь десять золотых? — они что, собрались исключительно за еду работать? И ведь никто кроме мальчишки не возразил, — займ в десять золотых остается между мной и Васкаром. Контракт обсуждается отдельно.

В комнате словно светлее стало. Только невзрачный мужичок с пепельно–серыми патлами, что замер в углу, все еще размышлял о чем–то невеселом.

— Это, хорошо, — кивнул капитан, — но все же три десятка маловато для такой задачи. Когда мы должны дать ответ?

— Через три дня я уезжаю по делам, — он что, всерьез обдумывает возможность отказаться или просто это кодекс такой, не позволяющий согласиться без обсуждений? — вернусь через декаду–полторы. Примерно тогда и будет известна точная дата выхода.

Годвер молча кивнул.

Глава 2

Рука начала уставать, заныла полученная на дуэли рана. Ноэль, подлец, сумел–таки достать, пусть и случайно. И ведь что за глупость — умирать вот так, от рук каких–то грязных крестьян, что самонадеянно считают себя разбойниками! Впрочем, Тео понимал, что сам виноват — замечтался, убаюканный мерным шагом лошади, задумался. Да и что внимания–то обращать на этих черноногих? То, что пятеро вышедших на дорогу мужиков вооружены, заметил не сразу. Только и успел, что подхватить щит — шлем так и остался висеть у седла. Да и оружие–то у разбойников — смех, а не оружие. Лишь у одного нечто, похожее на алебарду, а точнее — на распрямленную косу. Нож, примотанный к палке, даже старенькую кольчугу не пробьет, а у остальных так и вовсе топоры. Короткие, мужицкие. Эх, будь под седлом настоящий боевой конь, а не эта кляча — даже оружие доставать бы не пришлось.

Увы, старенькая Дульсия в бою не помощник. Вот и приходится вертеться, отбиваясь от алебарды и не давая подойти остальным. Хорошо, что даже это заморенное создание, кажется, представляется крестьянам невообразимой ценностью и, как бы не главным трофеем — не трогают. Геквертиш! Самодельное копье скользнуло по кольчуге, рванув перевязь. А вот тебе! Эх, не достал! Осторожничают, подонки, не суются близко. Ничего, один уже готов, глядишь, и до остальных доберемся! Я при Риалоге воевал! Теодор сплюнул вязкую слюну и движением коленей заставил Дульку развернуться так, чтобы не дать крестьянам зайти сзади. Под левую ключицу словно раскаленный гвоздь вбили, меч в правой руке весит все больше и больше, но настоящие рыцари не сдаются! Пусть даже их и посвятили совсем недавно.

Сквозь шум крови в ушах Теодор не расслышал ни стука копыт, ни свиста. Просто разбойник с алебардой вдруг упал, хрипя и хватаясь за торчащую из горла короткую стрелу. Пока парень пытался сообразить, что происходит, второй нападающий покатился по земле. Двое оставшихся уставились куда–то за спину рыцарю и, переглянувшись, бросились к ближайшим кустам. Только тогда Тео обернулся… и обомлел, потому что на помощь пришла сама Шаранти, Дева Битвы, на волшебном огнегривом коне. Да и волосы воительницы пылали в косых лучах солнца, пробивающихся сквозь листву. Тут тихая, заморенная Дульсия вдруг встала на дыбы, и юный рыцарь грохнулся на землю, потеряв сознание от удара.

— Эй, человечек, ты жив? — кто–то аккуратно потряс Теодора за плечо.

Вспомнив свое позорное падение, парень распахнул глаза, боясь показаться еще большим слабаком. Шлепнулся с лошади, да еще и сознание потерял, словно девчонка какая! Размытое пятно перед глазами, наконец, обрело четкость, и Тео забыл дышать, утонув в изумрудной глубине божественно прекрасных глаз. Время застыло, краткий миг длился вечность, пока замершее в восхищении сердце не забилось как сумасшедшее.

— … порядке? — расслышал молодой рыцарь сквозь шум в ушах.

Голос звучал сладчайшей музыкой, которую хотелось слушать вечно. Потом смысл вопроса все же дошел до плывущего в розовой дымке сознания и Тео энергично закивал.

— Он жив, мой тан! — пропело неземное создание, обернувшись куда–то в сторону.

— А ты что, съесть его хотела? — донеслось чуть насмешливый, явно мужской голос, — Не мешай, я работаю.

Порыв ветра донес запах конского пота, глухо ударили в землю сапоги.

— Что тут у вас, леди? — голос снова был мужским, с хрипотцой.

— Смотри, Годвер — рыцарь, живой. Я его спасла, — девушка, юная, не старше самого Теодора, непредставимо изящным жестом поправила выбившийся из прически локон.