Путь долга, стр. 103

Увы, мятежники, то ли подстрекаемые сенарскими провокаторами, то ли просто решившие умереть, но отомстить, сдаваться не пожелали. Саму битву я не смогу описать при всем желании — помню только безудержный поток силы, рвущийся наружу, да иногда мелькающие слева вспышки огня.

Дальнейшее тоже представляется какими–то блуждающими огоньками в сером тумане: стены Гайтстата, толпа на улицах и балконах, спешная подготовка к коронации, сама церемония, которую я простоял с каменным лицом, стараясь на слишком шататься, и не пугать окружающих черными глазами. Нет, я, конечно, что–то делал — с кем–то говорил, приказывал, объяснял, но сейчас уже не вспомню подробности. Все мысли на самом деле были только об одном — о маленькой пещерке, где–нибудь глубоко в горах, где можно спрятаться на декаду–две и, наконец, отдохнуть, придти в себя, восстановиться.

Увы, даже этого маленького счастья меня лишили. Первый после коронации Большой Королевский Совет собрался едва ли в половинном составе, но это не особо волновало присутствующих. Отсутствию конкурентов только радовались. Все были настроены выгрызть себе как можно больше привилегий и наград, создавая спешные альянсы, пытаясь заручиться поддержкой влиятельных лиц и превознося до небес вклад в дело свержения узурпатора. Титулованные шакалы так и не успели вцепиться друг другу в глотки — хлопнула дверь, и усталый курьер в форме Единорогов одной фразой уничтожил все мечты о почестях, должностях и заслуженном отдыхе, отодвинув их в призрачный туман неопределенного будущего: "Войска Суранга перешли границу!".

Глава 13

Захватывающая игра в войну Динке понравилась. То есть, это не игра, конечно, но все равно здорово. И пусть братец и повторяет за кем–то, что женщинам на войне не место, задавака противный. А о малыше Альберте кто заботиться будет? Ему же страшно и одиноко, наверное. А Ди она пообещала стукнуть хорошенько. И вообще, Динка тоже почти телохранитель и на полях может продержаться почти столько же, сколько и Александр. А война — это здорово: флаги, шатры, рыцари в блестящих доспехах. Можно даже, притворяясь, что охраняешь Альберта, присутствовать на всяких взрослых совещаниях. Папа, правда, восторгов не оценил и посоветовал прогуляться до лазарета и посмотреть что такое война на самом деле. Он вообще в последнее время какой–то хмурый и неразговорчивый. Мама объяснила, что папа просто очень устал и запретила лезть к нему со всякими глупостями. И в лазарет идти запретила категорически. В лазарет Динка все равно прокралась тайком, но ничего интересного так и не увидела. Ну, раненые, ну и что? Их она и в замке видела.

А вот битва была интересной. Диэнна ничегошеньки не поняла, но Александр весь такой взрослый, важный, иногда объяснял ей (то есть принцу, конечно, но и ей тоже) что происходит и куда смотреть. На левом фланге красиво переливались магические щиты и огненные волны, что запускала мама и другие маги. А вот на правом папу можно было найти только по черно–синим мундирам. Сашка объяснил, что задача "крыльев" не дать окружить отца, а остальное он и сам сделает. В том, что папа самый сильный Дина и не сомневалась, хоть никогда и не видела в бою, так что не удивилась, что именно на правом фланге противник побежал первым. Битва вообще кончилась как–то быстро.

А потом была коронация, на которую Диэнне сшили новое красивое платье и было много угощений и танцев. Правда, к Альберту ее не пустили и пришлось наблюдать с балкона. А потом снова война, и Альберт уговорил маму с папой, что он тоже непременно должен ехать, и никак не хочет расставаться с близнецами (ну, это они с Ди его подговорили, но ведь не честно же — Альберт едет, а они нет). Правда, ничего интересного так и не было — все битвы были маленькие и где–то впереди. И еще было жалко дядю Ричарда — он плакал, а Ниа его утешала. Потом хоронили кого–то, а потом вешали. Сашка позже объяснил, что предатели убили тетю Анну и дядю Поля, а вешали тех самых предателей. А потом солдаты приносили присягу дяде Ричарду, Альберт говорил речь и папа говорил и сэр Харальд. А потом снова все двигались вперед, пока не забрались в горы, на самую границу.

— … к демонам этих стратегов! — Диэнна вынырнула из воспоминаний и вновь прислушалась к разговору, — если мы сделаем так, как они советуют, то положим все войско. Мам, пап, может быть, вы что–то посоветуете? У вас же есть опыт. Телепортом там, или еще как?

Александр выглядел совсем удрученным. Диэнна даже знала, что вся проблема в большой крепости, которая перекрывала дорогу в Сенар. Сегодня было большое совещание, но, видно, ничего толкового так и не придумали. Сейчас вся семья расположилась в их с мамой шатре. Динтар угрюмо нахохлился в углу, поближе к жаровне, молчаливый и задумчивый отец замер у входа, а Александр склонился над картой, что расстелили прямо на ковре.

— Телепортом не получится, — мама задумчиво крутила в пальцах огненную змейку, — через поля ты тоже уже пробовал.

— Там защита какая–то, — согласился брат, — но что тогда делать? В лоб атаковать? Мы так половину войска положим. А войско нам терять нельзя, даже если мы уничтожим все силы Сенара…

— То нам все равно будет некуда возвращаться, — продолжила за него мама, — потому что те, кто остался в Литии, с удовольствием ударят нам в спину, чтобы не делиться властью.

— И что тогда? Утереться и отступить? Это невозможно. Нас не поймут собственные люди.

— Не волнуйся, я справлюсь, — отец потрепал Сашку по плечу и вышел не попрощавшись.

— Интересно как?.. — Александр недоуменно посмотрел ему вослед.

— Не волнуйся. Если папа сказал, что сделает, значит так и будет, — успокоила его Дина.

— Я понимаю. Но мне интересно — как? Я ведь тоже почти магистр и в семейных традициях разбираюсь, но все равно не понимаю.

— Думаю, мы и сами увидим, — Динке не удалось скрыть предвкушение.

— Кто тебя туда пустит? — братец спустил ее с небес на землю.

— Спорим, тебя тоже не пустят? — надулась девочка, — Но все равно расспросим, когда вернется.

— Он не вернется, — все так же смотря себе под ноги, бросил Динтар.

— Что? — Динка развернулась в его сторону, но младший ее проигнорировал, обращаясь по прежнему к Александру:

— Ты ведь тоже маг. Ты должен чувствовать. Разве ты ощущал давление его силы?

— Так он же вечно под щитами, — недоуменно посмотрел на брата огненный, — просто поднял повыше вот и все.

— У него черные глаза. — Ди замолчал, словно эта фраза объясняла все, но потом продолжил: — черные они только когда папа колдует. Он не закрывался щитами, у него просто не осталось силы. И он абсолютно пуст уже почти декаду, я наблюдал.

— Ты думаешь?.. — Алекс явно что–то понял.

— Ультима инканта, — мрачно кивнул брат.

— Что? — Ди переводила взгляд с одного на другого, — я не поняла. А, кстати… где мама?

Вывести последние буквы — пальцем, оставляя в камне неглубокую бороздку, и всадить меч до половины, ставя точку. Он мне не понадобится больше, никогда. Да и броню, пожалуй, оставлю — только мешать будет. Уходить нужно налегке. Найденный когда–то ритуал не требует особых ингредиентов — только кровь, что уже расползается по камню, образуя несложный узор.

Темное пятно крепости на фоне неба — черное на черном, редкие огоньки ночных костров, до рассвета еще часа три. Холодно. То ли от ветра, то ли от потери крови, то ли от общего ощущения пустоты и безысходности. За спиной литийский лагерь, семья, друзья и просто союзники, но я не могу вернуться. Таким не место среди людей. Безумие разрушителя опасно в первую очередь для тех, кто рядом — я ведь едва не убил собственного сына, просто за неосторожное слово. Харальд прав — таких нужно держать на цепи. Вот только моя цепь — я сам, и уже не осталось сил бороться. А значит, пора уйти, и уйти так, чтобы достойно завершить эту нелепую жизнь.

Сила внутри меня была иного мнения — рванулась вперед, проникая в мышцы, заставляя побелевшие от напряжения пальцы замереть на полпути. Зачем ты так? — мысленно обращаюсь к частице хаоса, ставшей мной, — я ведь иду, к тебе. Нет, безумие требовало иного — вернуться, покарать предателей, всех, до единого, а потом сравнять с землей эту жалкую груду камня.