Гость, стр. 6

К счастью, камера упала в густую траву. Но к счастью ли?..

Забава доводит до беды

О нашей проделке Абдураим-аке не узнал. Наверно, забыл.

На другой день мы нашли в траве камеру, которую сбросили с кузова, дырку в ней залепили смолой урюка. Потом по очереди накачивали камеру, пока она не стала тугой как мяч. Теперь можно было плавать. Необычная лодка нам всем понравилась.

Может быть, ничего и не случилось бы, если бы не я.

Эх, во всём виноват только я один!

Как мне это пришло в голову, сам не понимаю, но я вдруг захотел залезть в круг камеры.

— Ребята! Сапар! Кенеш! Держите камеру, я залезу в серёдку.

— Зачем? — спросил Кенеш.

— Эх ты, всегда только и спрашиваешь! — разозлился я. — Неужели не можешь догадаться сам?

— Откуда мне знать, что тебе в голову взбредёт?

Да, наверно, он ещё не видел такое…

— Мы сделаем вот так, — сказал я мирно, поняв свою ошибку. — Я устроюсь в серёдке, а вы покатите камеру.

— Да ты не уместишься, — не поверил Эркин.

— Ничего, влезу. Вот увидишь! Держите камеру!

Сапар и Кенеш с обеих сторон держали камеру.

Уместиться в середине и в самом деле трудно.

Я согнулся, сунул голову и плечи, а потом подобрал ноги. Но руки девать было некуда.

— Помогите мне спрятать руки за спину, — попросил я.

— Да ведь они могут подвернуться! — заметил Сапар.

— Ничего, вы осторожно.

Подошёл Эркин. Сначала он заложил мне за спину одну руку, потом вторую. Теперь я не мог даже пошевельнуться.

— Тебе не жмёт? — спросил Сапар.

Конечно, мои ноги, которые были прижаты почти к шее, тотчас затекли. Но я не показывал вида.

— А теперь катите! — был мой приказ.

— Я покачу!

— Нет, я!.. — заспорили ребята.

— Не кричите, всем достанется. Сапар! Сперва кати ты! — сказал я.

Место было ровное. Сапар катил медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Вот радость-то! Но скоро у меня закружилась голова.

— Останови! — закричал я.

Сапар удержал камеру.

— Ну что, хорошо? — спрашивал Эркин.

Остальным тоже было интересно узнать.

— Конечно! — гордясь своей выдумкой, ответил я.

— Давай теперь покачусь я!

— Успеете. Все попробуете. А сейчас вкатите меня на берег канала и отпустите вниз.

— Там ведь крутой спуск! — обмер Сапар. — Ещё разобьёшься.

— Эх ты, маменькин сынок! Знаешь, как здорово оттуда камера покатится! Быстро-быстро. Ну, пошли!

Ребята вкатили меня на высокий берег канала.

Вы ведь помните, с берега начинался крутой спуск, который вёл к небольшой лужайке перед железной дорогой.

— Ой, я боюсь! — сказал Сапар.

— Чего?

— Да ты можешь здорово упасть.

— И голова закружится, — добавил Кенеш.

Они были правы. Но чего мне бояться? Ничего со мной не случится. Представил себе, как будет здорово завертеться колесом.

— Вот увидите, ничего со мной не случится, — успокоил я друзей. — Сейчас буду считать до трёх. Когда скажу «Три!» — отпустите меня. Ладно? Ну, приготовились!

Сказать-то сказал, но почему-то сам испугался своих слов. И тут же мне стало стыдно. Что я, трус, что ли?

— Раз! Два! Три!..

И камера пошла.

Сперва она катилась медленно, а потом завертелась вихрем. Голова кружилась, я уже ничего не видел.

Мне стало страшно. Хотел повалить камеру и не смог — камера не слушалась. Будто кто-то сильный всё быстрее катил её вниз. Волчок! Волчок! Волчок!..

Я уже не управлял собой. От испуга закричал. Тут голова моя ударилась обо что-то твёрдое, и я полетел в черноту…

Когда я открыл глаза, всё вокруг кружилось. Немного погодя я различил смутные очертания фигур трёх ребят. Они стояли очень далеко от меня. Потом увидел совсем рядом стальные рельсы.

Я лежал на насыпи возле путей и головой упирался в шпалу.

И ребята и рельсы не стояли на месте, а крутились волчком.

До меня донёсся паровозный гудок — он шёл как будто из-под земли. Я попытался сдвинуться в сторону, но ничего у меня не получилось. Руки и ноги стали как неживые.

Опять раздался гудок паровоза. Теперь он гудел мощно. Всем телом я ощущал, как дрожит земля. Паровоз был совсем близко.

Я закричал и закрыл глаза. «А, вот что значит умирать…» — пронеслось у меня в голове.

Но я не умер. Надо мной долго, будто целую вечность, грохотали вагоны. Наконец вагоны прошли. Я открыл глаза и увидел над головой синее небо. Кругом было тихо-тихо.

Я не мог поверить, что остался жив, и боялся пошевельнуться. Руки и ноги ослабели, но сердце стучало громко.

Я повернул голову: недалеко от меня стояли мои друзья. Бледные, перепуганные. Наверно, думали, что распростились со мной навсегда.

А я жив. Живёхонек! И уже пришёл в себя и почувствовал себя героем.

— Эй, вы! — крикнул я. Но голос у меня был хриплый, какой-то ненастоящий. — Чего носы повесили? Лучше помогите мне!

Теперь они зашевелились.

— Ой, жив! — закричал кто-то из них.

Все трое подбежали ко мне, помогли подняться.

— Уф!..

Ребята смотрели на меня с восторгом, будто на космонавта, который только что приземлился. Даже Сапар. Вот когда я удивил его!

— А мы думали, что ты… — начал было Эркин, но замялся.

— Знаю, — прервал я его. — Вы думали, что меня задавило.

Кенеш стал стряхивать пыль с моего рукава. Эркин и Сапар тоже начали стряхивать пыль с моих брюк. А я стою перед ними такой важный, гордый.

— Как это получилось, просто непонятно, — говорил Кенеш. — Вдруг вижу, что ты…

— «Получилось, получилось»!.. Это я сам нарочно сделал так! — глазом не моргнув, ответил я.

— Ну да?

Сапар смотрел на меня во все глаза. Эркин и Кенеш даже рты разинули.

— Я хотел вас испытать — придёте вы на помощь или нет. А вы не помогли. У вас заячьи сердца. С вами в разведку ходить нельзя.

— Мы побежали к тебе, но не успели, — начал оправдываться Сапар.

— Настоящий джигит успел бы. Он бросился бы под поезд, чтобы спасти человека.

Они виновато молчали. А я вдруг почувствовал, как по моим щекам покатилась тёплые слезинки. Я отвернулся, чтобы ребята этого не заметили.

— Эх, если бы я был на войне, показал бы врагу! — выпалил я первое, что пришло на ум.

На следующий день джене получила телеграмму из Фрунзе. Это Сапара вызывали домой.

Мы — Кенеш, Эркин и я — провожали его до разъезда.

Мы стоим на земле, а Сапар — в тамбуре вагона.

Уже стемнело.

Мы молчим. Как будто всё уже сказано. Сейчас поезд тронется, и Сапар уедет…

И тут я почувствовал, что мне нужно сказать ему, что я виноват перед ним, что был плохим товарищем и многое сейчас понял. Но было уже поздно.

— До свидания! — Сапар замахал нам рукой.

Мы тоже махали ему.

Мы смотрели вслед поезду до тех пор, пока огни его не потонули в темноте.

Мне стало грустно и тоже захотелось уехать куда-нибудь.