Королева Карибов, стр. 24
— Нужно помешать ему бежать, или придется отказаться от предприятия в Веракрусе! — в сильном волнении воскликнул Корсар. — Эй, готовьтесь к маневру! Мы перережем ему путь!
Двумя точными поворотами «Молниеносный» вышел наперерез, став, таким образом, между фрегатом и американским берегом.
Этот маневр был совершен с такой быстротой и точностью, что, когда испанский корабль попытался встать по ветру, он увидел перед собой острый нос «Молниеносного».
— Стой!.. Здесь не пройдешь! — закричал Кармо. Видя, что путь перекрыт, фрегат остановился, как бы решая, что предпринять, и вдруг окутался дымом и пламенем. Поняв уже, что от сражения не уйти, испанцы решительно приняли вызов. Несколько ядер просвистело над палубой «Молниеносного», заряд картечи продырявил ему паруса.
Но это не смутило Черного Корсара. Он очень рассчитывал на своих матросов и канониров, а более всего на шлюпки, которые вел Морган.
— Из бортовых орудий огонь! — закричал он. — Мы возьмем испанца на абордаж!
Оба судна загремели с одинаковой яростью, осыпая друг друга ядрами и картечью.
Фрегат, на котором было вдвое больше пушек, чем у «Молниеносного», имел преимущество в этой страшной дуэли, и это преимущество не замедлило сказаться. Его орудия жестоко поражали борта и палубу корсарского брига, нанося ему немалый урон и убивая людей. Гранаты так и сыпались на палубу, а одна, влетев через порты на батарею, убила сразу трех канониров.
Тем не менее «Молниеносный» не отступал, а, отвечая бортовыми залпами, стремился приблизиться к вражескому кораблю и сцепиться с ним в подходящий момент.
Голос Черного Корсара гремел, не умолкая, перекрывая по временам грохот пушек и треск мушкетных выстрелов.
— Держитесь!.. Огонь по палубе!.. Цельтесь в паруса! Его люди, несмотря на страшные залпы картечи и непрекращающиеся разрывы гранат, не теряли присутствия духа и старались нанести фрегату как можно больше повреждений. Лучшие стрелки, забравшись на марсы и салинги, с математической точностью обстреливали испанца, учиняя настоящую бойню среди его людей, особенно тех, что обслуживали палубные орудия.
Бой длился уже четверть часа, с большим ущербом для обеих сторон, когда неожиданно с моря раздались воинственные крики.
— Вперед, морские волки! — раздался голос Моргана. — На абордаж!..
Черный Корсар оставил штурвал Кармо и бросился к борту. Среди вспышек вражеской артиллерии он смутно различил шлюпки в нескольких метрах от фрегата.
— Смелее, ребята! — закричал он своим. — Наши берут испанца на абордаж!
В этот момент страшные вопли поднялись на борту вражеского корабля, а мушкетные выстрелы затрещали еще отчаяннее. Вокруг него точно сверкали быстрые молнии, на батареях виднелись суетившиеся человеческие силуэты.
— Орудиям прекратить огонь! — заорал Корсар. — На абордаж!
Глава 12. АБОРДАЖ
Едва покинув «Молниеносный», шесть шлюпок Моргана под прикрытием темноты сразу же двинулись навстречу испанскому кораблю.
Ночная тьма благоприятствовала их смелому маневру — испанцы не могли даже заподозрить присутствие этой маленькой флотилии, плывущей по черному, как чернила, морю.
Чтобы избежать столкновения с тем или другим кораблем — что вполне могло случиться, ибо оба парусника, маневрируя, все время меняли курс, — пройдя милю, Морган дал приказ остановиться.
Испанский корабль был от них не дальше пятисот или шестисот метров, расстояние, которое быстрые шлюпки могли пройти в несколько минут.
Море было очень спокойно, и Морган мог отчетливо слышать в ночной тишине все команды, которые раздавались на борту вражеского корабля. Своим же людям он приказал соблюдать полную тишину, чтобы не выдать себя на таком коротком расстоянии. Будучи обнаруженными, они были бы обречены, поскольку не имели ничего, кроме ружей, и оказались бы на своих утлых скорлупках полностью беззащитными перед пушками фрегата.
После своей безуспешной попытки избежать схватки и уйти в море к берегам Мексики, фрегат решительно вступил в сражение, и люди Моргана могли со стороны наблюдать за артиллерийской дуэлью двух кораблей, разгоревшейся вслед за этим.
Если бы с ними не было Моргана, который твердой рукой умел сдерживать этих морских дьяволов, корсары тотчас же схватились бы за весла и двинулись к фрегату, с риском быть потопленными или сметенными картечью. При каждом выстреле с «Молниеносного» они вскакивали на ноги, с большим трудом сдерживая громкое «ура», а при каждом залпе испанца скалили зубы, как дикие двери в клетке, грозя ему кулаками и оружием.
— Командуй! Командуй на абордаж, Морган!.. — неслось со всех шлюпок. — Сил нет больше сдерживаться.
— Нет, — отвечал твердым голосом будущий завоеватель Панамы. — Еще рано.
А сражение все продолжалось с нарастающей яростью с обеих сторон. Из портов обоих кораблей то и дело вырывался дым и сверкало пламя, окутывая палубы и мачты, клубы дыма быстро сгущались в ночи.
И лишь когда фрегат полностью окутался дымом, Морган дал приказ двигаться вперед с максимальной скоростью, сохраняя тишину и не стреляя без его команды. Теперь, когда с окутанного дымом фрегата их невозможно было разглядеть даже вблизи, наступил подходящий момент, чтобы броситься на абордаж, и лейтенант не преминул этим воспользоваться.
— Вперед!.. — приказал Морган, который правил первой шлюпкой. — Держитесь все время под ветром, так дым помешает испанцам заметить нас.
Гребя с нарастающей силой, флотилия в несколько мгновений достигла фрегата, невидимая среди порохового дыма, который бризом сносило в море.
Занятые стрельбой в ответ на непрерывные бортовые залпы «Молниеносного», испанцы не заметили угрожавшей им опасности, тем более что флотилия подошла с противоположного борта. Они настолько не ожидали атаки с этой стороны, что даже не выставили дозорных по левому борту.
В этот момент «Молниеносный» снова пошел вперед, чтобы попытаться взять испанца на абордаж, так что все, кто был на фрегате, сгрудились для отражения атаки у правого борта.
Заметив прямо перед собой орудийные порты и фальшборт вражеского судна, Морган резко поднялся и, подпрыгнув, ухватился за отверстие одного из портов, затем, цепляясь за бакштаг, подтянулся кверху. Четырнадцать человек из его шлюпки последовали за ним, карабкаясь, как обезьяны.
Они уже готовы были перепрыгнуть через фальшборт, когда марсовый фрегата, который спускался по вантам, увидел их.
— Тревога!.. — закричал он. — Нас берут на абордаж!..
— Вперед! — загремел Морган. — Огонь всем, кто в шлюпках!
Страшный залп разметал кинувшихся к борту испанцев, оставив на палубе чуть не половину из них. Остальные, потрясенные этой неожиданной атакой, отступили в беспорядке, дав возможность и другим лодкам подойти вплотную к кораблю.
— Флибустьеры!.. Флибустьеры!.. — в панике кричали на палубе.
Командир фрегата сразу оценил опасность. Не теряя присутствия духа, он тут же приказал повернуть на лафетах два палубных орудия, заряженных картечью, и скомандовал:
— Огонь по левому борту!..
Ураганом железа и свинца смело фальшборт, бакштаги и ванты, разбило две шлюпки, висевшие на шлюпбалках, но и несколько флибустьеров были сметены в море. Однако другие быстро перемахнули через фальшборт и бросились на палубу со страшными воплями.
Морган, чудом избежавший картечи, был во главе их. В правой руке он сжимал сверкавшую шпагу, в левой — пистолет.
— За мной, флибустьеры! — орал он.
Матросы из шлюпок решительно и проворно цеплялись за борт и взбирались за корабль. Они хватались за отверстия портов, за канаты, взбирались на оставшиеся шлюпбалки и прыгали через фальшборт. Десятка полтора из них, самые лучшие стрелки, остались в шлюпках и вели по полубаку и юту частый огонь, пытаясь поразить канониров и заставить пушки замолчать.
Повинуясь командам своих офицеров, испанцы укрепились на полубаке и юте, но и там их положение было очень опасным, поскольку «Молниеносный» приближался, чтобы с противоположной стороны взять их на абордаж.