Королева Карибов, стр. 15
— Тебя может настигнуть смерть.
— Я умру рядом с тобой, мой сеньор. Дочь кацика из Дарьена никогда не боялась огня испанцев.
— Ты, значит, уже была в сражении?
— Да, вместе с моими братьями и отцом.
— Ну хорошо, раз ты такая отважная, оставайся рядом со мной. Может быть, ты принесешь мне удачу.
С усилием приподнявшись на локте и взяв шпагу, которую держал обнаженной возле себя, он закричал громовым голосом:
— Морские волки! Все по своим боевым местам! Свобода или смерть! На прорыв!..
— Отчаливай, Кармо! — крикнул Морган.
Одним махом были перерублены швартовы, и каравелла двинулась вперед.
Кармо встал к рулю и повел ее к двум фрегатам. Его люди тут же зажгли два больших фонаря на квартердеке и факелы, которые были привязаны вдоль фальшборта, чтобы испанцы могли увидеть большой флаг сеньоров ди Вентимилья, развевавшийся на гакаборте.
Громкий крик поднялся на борту брандера и «Молниеносного», далеко разносясь по морю:
— Да здравствуют флибустьеры!.. Ура Черному Корсару!.. Гулко зарокотали барабаны, запели трубы, дававшие сигнал к абордажу.
А брандер уже обогнул оконечность островка и бесстрашно двинулся прямо к фрегатам, словно намеревался напасть на них. «Молниеносный» следовал за ним в двухстах метрах, и вся команда его была на своих боевых местах. Канониры застыли возле орудий, стрелки пригнулись за фальшбортом, марсовые засели на реях и салингах.
Яркая вспышка, и тут же еще одна, и следом еще три-четыре разорвали темноту. Через секунду пушечный гул смешался с могучим «ура!» экипажей и воинственными криками гарнизона крепости, собравшегося на берегу.
— Вот это музыка! Как нас встречают! — весело воскликнул Кармо. — Но берегитесь испанских конфеток. Они очень твердые, от них заболит живот!
Глава 8. СРАЖЕНИЕ
На обоих фрегатах, завидев приближающийся корабль, весь освещенный и с поднятыми парусами, тут же подняли тревогу. Экипажи бросились на палубу, готовые вступить в сражение, артиллеристы спустились на батареи с фитилями в руках.
Палубные орудия были нацелены на брандер, и первый залп прогремел почти тотчас же. Выпущенные снаряды не пропали даром, поразив брандер в левый борт и в корму. Часть высокого полубака была разрушена ядром, а две реи, срезанные снарядами, рухнули на палубу в нескольких шагах от заграждения на корме.
Однако брандер не ответил, хотя среди фальшивых деревянных пушек, поставленных вдоль его бортов, были и две настоящие.
— Две или три лишних дырки ничего не значат, — хладнокровно сказал Кармо. — Эта бедная каравелла все равно скоро взлетит на воздух.
Он обернулся и увидел, что «Молниеносный» без единого огня следует за ним в двухстах метрах, пытаясь обогнуть оконечность мыса как можно скорее. Пиратское судно тоже не ответило на эти первые выстрелы, хотя имело на борту четырнадцать орудий вместе с лучшими канонирами Тортуги. В его задачу не входило слишком быстро обнаруживать себя — под прикрытием каравеллы оно кралось незамеченным.
— Черный Корсар хитер, — сказал Кармо, наклонившись к Ван Штиллеру, стоявшему рядом. — Ого!.. Берегитесь! Сейчас будет бортовой залп!
Не успел он произнести эти слова, как оба фрегата полыхнули одновременно со страшным грохотом. Из их батарей вырвались длинные языки пламени, а над палубами взвились густые клубы дыма, светящегося вспышками. И канониры, и стрелки на палубах открыли по бедной каравелле адский огонь, в надежде потопить ее прежде, чем она подойдет борт о борт.
Результат этого залпа был ужасен. Фальшборт и часть полубака брандера были снесены начисто, а одна из мачт, перебитая у самого основания, рухнула на палубу с оглушительным треском.
— Гром и молния! — завопил Кармо, который инстинктивно наклонился, прячась за баррикадой. — Еще один такой залп — и мы пойдем ко дну! Не спешите, сеньоры, — еще слишком рано!
Он приподнялся и выглянул из-за заграждения, не обращая внимания на картечь, которая свистела в воздухе.
Первый фрегат был всего в пятнадцати метрах, и брандер, у которого сохранились еще грот-мачта и кливер, несся к нему, увлекаемый ветром с суши.
Кармо вырвал у Ван Штиллера зажженный фитиль, который тот держал наготове и, наклонившись к кормовой пушке, выстрелил из нее.
— С факелом на палубу!.. — грянул он громовым голосом. — Поджигайте!
Один из флибустьеров перепрыгнул через заграждение и, несмотря на непрерывные выстрелы, с горящим факелом бросился к груде серы и смолы, наваленной у грот-мачты.
Пушечное ядро поразило его в самую грудь, разрезав надвое, словно огромной саблей. Кровь этого несчастного брызнула по палубе, факел, выпавший из руки, полетел за борт.
— Гром и молния! — рявкнул Кармо с перекошенным лицом. — Еще человек на палубу!
Второй матрос, не испугавшись страшного конца своего товарища, перепрыгнул заграждение и кинулся вперед, крича:
— Да здравствуют флибусть…
Он не кончил фразу. Второй снаряд снес ему голову, словно простой орех, и она запрыгала по палубе до самого гакаборта.
В этот момент раздался страшный треск и толчок. Каравелла врезалась в борт фрегата, ее бушприт запутался в снастях и вантах его грот-мачты. Медлить было больше нельзя.
Кармо и Ван Штиллер схватили абордажные крючья и перебросили их на борт вражеского корабля. Затем, сорвав факелы и фонари, с размаху швырнули их на свою палубу. Смола, которой были пропитаны доски, загорелась в мгновение ока; огонь быстро приближался к бочкам с порохом и серой, собранным у грот-мачты.
Яркие языки пламени змеились по палубе, лизали борта, жгли доски и поднимались к парусам. Все более яркий свет распространялся от них в темноте.
Испанцы на фрегате, считая, что каравелла атакует их всерьез, бросились к правому борту, стреляя из аркебуз. Их палубные орудия дали залп из картечи по полубаку и по обломкам фок-мачты, залп в упор, способный смести все живое.
Самые отчаянные уже перепрыгнули на палубу каравеллы, потрясая саблями и пистолетами, готовые к рукопашной. Но никого там не увидели.
— Ребята! Отступаем! — раздалось на ее корме. Крикнувший это Кармо бросил руль, одним прыжком перемахнул через гакаборт и соскользнул по канату вниз. Там была наготове шлюпка.
— Моко! Ван Штиллер! Быстрее! — крикнул он. Гамбуржец, негр и еще два флибустьера последовали за ним. А каравелла пылала уже, как вулкан. Сера и смола загорелись с невероятной быстротой, окутав фрегат клубами дыма и осыпая его тучами искр. Вот-вот должны были взорваться бочонки с порохом.
— Все здесь? — крикнул Кармо.
— Все! — ответил гамбуржец, бросив вокруг быстрый взгляд.
— Отчаливай!
Дружно оттолкнувшись от борта каравеллы, они отвалили и, работая веслами с нечеловеческой энергией, быстро поплыли в сторону.
А тем временем огонь распространялся с неимоверной быстротой. Фальшборты, снасти, паруса, сама грот-мачта каравеллы горели, как спички, распространяя вокруг зловещий багровый свет. Напитанные смолой канаты были уже в огне, борта тоже начинали дымиться.
Догадавшись наконец, что произошло, испанцы в панике пытались оттолкнуть брандер, но было уже слишком поздно.
Пожар перекинулся и на борт фрегата. Наспех пущенные в ход помпы ничего не могли поделать с ним. Пламя пожирало паруса и такелаж.
Кармо и его товарищи в несколько мощных ударов весел пересекли бухту и добрались до «Молниеносного», который лег в дрейф, поджидая их.
— Быстрее! — торопил Морган.
Пятеро смельчаков схватились за брошенные им канаты и в считанные секунды прыгнули на борт своего корабля.
— Вот и мы, капитан! — крикнул Кармо на капитанский мостик, где находились Черный Корсар и Морган.
— Потери есть? — спросил лейтенант.
— Здесь все, кроме двоих товарищей, которые погибли на борту каравеллы, — ответил Кармо.
— Все по местам! — скомандовал Корсар. — К бортовому залпу готовьсь!
«Молниеносный» двинулся вперед, проходя метрах в двухстах от горящего фрегата. Он двигался быстро, бесшумно, весь черный, без единого огонька на борту. И все его люди были на своих местах.