Заблудившийся звездолет. Семь дней чудес, стр. 26
И Леночка посмотрела. Внизу и правда был образцовый порядок: необыкновенно точные квадраты, прямоугольники и треугольники лесов и лугов, правильные, по циркулю проведенные круги морей…
— Как бы не ударили по кораблю из орудий… — сказал Алька. — Ты как считаешь, Жора?
— Не знаю, — ответил Жора. — Не похоже вроде бы, но я теперь ничему не верю — такие эти планеты бывают обманчивые. Сверху видится одно, а внизу оказывается совсем другое…
— А я что говорю! — обрадовался Алька. — Летим дальше.
— Я уже трижды облетел эту планету! — Колесников, видно, ни за что не хотел расставаться с ней и пролететь мимо нее. — Никакой опасности, и ответ на мой запрос самый благоприятный: «С огромной радостью ждем вас, люди Земли…» Ни разу еще не было такого ответа… Ну, Толя, ты ведь все-таки мой заместитель…
— Я за то, чтоб сесть на нее, — сказал Толя: что поделаешь, иногда Колесников бывает прав и приходится его поддерживать.
— А как ты, Лена? — спросил Колесников. — Уверен, тебе на ней будет интересно.
— Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет нигде, — ответила Леночка.
— Ребята, беру всю ответственность на себя! — Колесников резко повел звездолет на снижение и включил тормозные двигатели.
И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно четким голосом:
«Выход строжайше запрещен!»
Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.
— Что ж это такое? — спросила Леночка. — Как это понять?
— Надо улетать, пока не поздно! — крикнул Алька. — Нам грозит опасность.
— А если автомат ошибся? — спросил Колесников. — Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…
— Но не в таком звездолете, как наш, — сказал Толя. — Он — последнее техническое слово Земли.
— Нельзя, — поддержала его Леночка, — ни в коем случае нельзя выходить!
— Можно! — настаивал Колесников. — На этот раз наш звездолет оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.
— А если он исправен? — не согласился Алька. — Что тогда с нами будет?
— Все будет хорошо. Вот увидите, — сказал Колесников, повернул ключ еще на один оборот и толкнул дверь.
Дверь не открывалась. Она решительно не хотела выпускать ребят наружу.
Тогда Колесников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими острыми локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дернул в рубке голубой рубильничек — выключил энергосистему корабля — и так же стремительно скатился вниз.
Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу, и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.
— Как встречают, а вы… — Колесников полоснул глазами по лицам ребят и поднял в приветствии руку.
И все, кто пришел встретить их — а пришла, наверно, добрая тысяча человек! — подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они громко и очень стройно запели. Но самое удивительное было не это. В небе над ними неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолеты, и с них тоже оглушительно гремела музыка.
Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в небо звездолета, а над ними и перед ними все содрогалось от радостного, восторженного грохота. Впереди правильным, четким квадратом выстроилась тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде еще не встречали их так. Даже на их далекой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах таких встреч.
Перед строем стоял прямой, подтянутый человек в черном костюме с блестящим значком на груди и взмахивал дирижерской палочкой.
Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались — ни один человек не ошибся даже на долю секунды.
И когда на мгновение стало тихо, Колесников шепнул Толе:
— Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок! А посмотри, как они одеты…
Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет. В синие, коричневые, черные, зеленые, желтые и белые костюмы. И даже отсюда, от звездолета, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с точностью до миллиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные — ни одного толстяка, распустившего пузо, или худого, с запавшим животом и провалившимися щеками.
— Красотища! — ахнула Леночка.
— И все это ради нас? — не верил Алька. — Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…
— Они все умеют! — восхищенно сказал Колесников.
— С какой вы планеты, пришельцы? — громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.
— Мы с планеты Земля! — так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колесников.
— Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблем… Вы сами довольны им?
— О да! — непривычно торжественным тоном продолжал Колесников. — Он — чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…
Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.
Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, еще более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолет и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолеты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолету, и с них тоже восхищенно смотрели планетяне.
Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:
— Вот кто умеет ценить технику!…
Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолету, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.
Внезапно, нарушив строй, на три шага вперед вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнес:
— Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!
И опять прогремело согласное «ура» с космодрома и с неба — с машин, неподвижно застывших в воздухе.
— Слыхали? — Колесников обернулся к ребятам. — Вот как они отзываются о нашей Земле!
— Чего ж вы тогда улетели с нее? — спросил Жора. — Ну, чего?
— Молчи! — громко шикнул на него Толя. — Ты все равно не поймешь…
— У нас на планете достижения более скромные, — продолжал человек в синем, — но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…
Глава 26. ДЫМ, ГРОХОТ И ТРЕСК
Не успел он это сказать, как встречающие их четко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая черным лаком машина. Ребята забрались в нее. За ними вошли пять человек в зеленых, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между четко сомкнутым строем.
— Ну и дисциплинка у них! — сказал Алька, крутя во все стороны головой.
— Как по струнке ходят!
Услышав эти слова, люди в зеленых блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.
— Чего они так радуются нам? — тихонько спросила Леночка. — Почему они так торжественно одеты?
Толя с Алькой молча смотрели вперед. Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щеку румянцем и добавила: