Непристойное предложение, стр. 73
– Фэй, отойди в сторону! – Я обернулась на окрик императора. В руках светлый перекатывал шаровую молнию. – Мы о чем с тобой договаривались? – прошипел Лэйнард демону.
– Только не здесь… – упал на колени администратор отеля.
– Конец Новым Дельфам, – философски заметил из кустов Райвелин.
– Я с мертвецами не общаюсь! – И Многоликий ударил «тленом».
Светлый успел выставить щит, меня он отшвырнул заклинанием к папарацци в кусты. Гибель окружающих неизбежное зло при выяснении отношений между двумя могуществами. Я бы никогда не встала на их защиту, если бы не в моих силах было остановить намечающийся снос полуострова, приютившего несчастливый курортный городок. И еще… Мне до зуда интересно, о какой договоренности упомянул Лэйнард!
– Стоять! – крикнула я.
Ветви растений, повинуясь моей магии, удлинились и спеленали драчунов. Наступило временное затишье, полумертвые от ужаса постояльцы отеля облегченно выдохнули. Я выдернула из укрытия папарацци и, прикрываясь им, как щитом, вышла на середину поля боя.
– Что вы за игрища устроили? Ведете себя, словно тараканы в брачный период. Территорию не поделили? Некуда мозги приложить? Мигом позову Деметру, она вас пристроит на общественно-трудовые работы: виноград опылять или коров доить.
– Зря ты это затеяла… – перебил меня освободившийся от растительного кляпа Райвелин.
В тот же момент соперники синхронно кивнули друг другу, разорвали путы и продолжили кидаться всякой магической дрянью. Меня и папарацци прикрыли сразу два щита: «доспех Тьмы» и «латы Света». Сквозь мерцание защиты мы наблюдали за передвижениями императора и короля. Они проваливались в порталы, возникали за спиной друг у друга. Каждый старался особо подлым ударом пробиться через щиты. Применяемые заклинания становились все масштабнее и масштабнее. По стене отеля поползла трещина, на дороге образовался разлом…
Будучи магом, я ощутила ослабление щитов, схватила дезориентированного папарацци за шкирку и рванула в сторону от сражения, но…
Я стояла в полный рост. Лицом к Райвелину. Три «копья Тьмы», выпущенных Многоликим, пронзили нас обоих. Вокруг краев ран расползалась чернота, вызывая жуткую боль.
Не хочу так… С мольбой в глазах я обернулась к Лэйнарду. Император подмигнул мне и послал два воздушных поцелуя, подаривших легкую смерть папарации и мне, а вместе с ней осознание очередной захлопнувшейся ловушки, но не для меня… Сети были расставлены на Тоттена. Страшно подумать, что сделает темный, когда поймет, что убил меня своей рукой…
Глава 32
– Нет, ты только подумай, какая гадина, а?! А еще светлый! Да Руфим в сто раз благороднее и честнее его! Чему этот троглодит своих подданных учит? Как правильно лгать и как виртуозно подставлять других?! Ты думаешь, он расскажет Тоттену, что я собираюсь пройти через Врата на Олимп и возродиться? Как бы не так! Не знаю, что именно эта тварь белобрысая задумала, но точно ничего хорошего из его затеи не выйдет! Ты представляешь, что наверху сейчас творится? – Я прекратила измерять шагами берег Стикса и развернулась к Райвелину.
– Фэй, хватит зудеть. Голова уже от тебя болит. Что бы там ни творилось, мы этого не узнаем, пока не вернемся. Давай действовать по намеченному плану, а там видно будет. – Папарацци снял со лба охапку асфоделей, прополоскал в воде и вернул на лоб.
– Вот и я о том же! – продолжала злобствовать я. Огонь праведного гнева в душе так просто не погасить. Все мое существо жаждало возмездия и справедливости. – Где Харон шляется? Сколько можно ждать? – Я подобрала камень на берегу и с размаха зашвырнула его в воду.
Спустя минуту из-за поворота реки выплыла современная яхта. На палубе громыхала музыка, под которую танцевали три речные нимфы, а у штурвала в капитанской кепке набекрень стоял мой друг детства собственной персоной и попыхивал трубкой. Яхта пришвартовалась к деревянному пирсу, парень спустил трап и махнул мне рукой.
– Это что? – спросил Райвелин, выпучив глаза.
– Яхту никогда не видел? – бросила я через плечо, поднимаясь по трапу на палубу.
– А он разве не должен на утлой лодке перевозить души, орудуя багром? – Журналист осторожно шагал следом, словно боялся, что судно развалится от его прикосновений.
– Лин, на дворе цивилизация плодоносит. С какого перепуга здесь технических новшеств чураться должны? Души давно автоматический паром перевозит. За переправой Харон средний следит, а младшенький, балбес, все ерундой страдает…
– Часа умиротворения тебе, Фэй, – прогудел детинушка и сжал меня в медвежьих объятиях.
– Отпусти, задушишь же! – прохрипела я, отбрыкиваясь от дружеских поцелуев. – Отстань, волчара речной, от тебя табаком за километр несет.
– Погодите, но легенды говорят…
– На то они и легенды, – подмигнул Райвелину Харон. – Если все будут знать о местных возможностях, мы с потоком желающих не справимся, а нам здесь лишние рты не нужны. Загадят все, и прощай красота неописуемая! Отели построят, пляжи откроют, и… до свидания покой и тишина.
– Ты последний, кто будет сожалеть об этом, – беззлобно проворчала я. Все-таки трудно сердиться на старого друга, с которым мы вместе Нумедийского льва за хвост таскали и Стимфалийских птиц сачком ловили, и ежей Аиду на трон подкладывали.
– Ты в гости или по делу? – поинтересовался Харон, отдав распоряжение нимфам приготовить лимонад. В подземном царстве царило вечное лето, и температура приближалась к тридцати градусам тепла.
– По делу. Отвези меня к пустыне, а дальше я сама доберусь, – махнула я рукой в сторону севера.
– Стоп машина. Задний ход… Ты никак на Олимп собралась? – Друг прищурил глаза и сложил на груди руки. Внимательно осмотрел меня и выпалил: – Фэй, ты с дуба рухнула? Ты зачем умерла? Если Персефона узнает, она меня в бассейне с крокодилами плавать заставит… Она же… Нет, я тебя могу только по одному адресу отвезти, а дальше между собой как хотите разбирайтесь!
– Перестань орать, будто дитя малое, мамкой не кормленное, и на секунду раскинь мозгами, – поморщилась я.
За несколько лет отсутствия мой друг значительно изменился: куда делась его бесшабашная храбрость? Видимо, пала мучительной смертью в боях с сытой спокойной жизнью.
– Если ты меня к Персефоне отвезешь, то она точно обо всем узнает, а так я быстренько туда-обратно смотаюсь, и все будет в порядке…
– Ну не знаю… – все еще сомневаясь, протянул Харон. – Чувствую, неспроста ты это путешествие затеяла… Давай, подруга, рассказывай, что у тебя случилось? Буду хоть знать, за что огреб неприятностей по первое число.
– Да рассказывать особо нечего, – встрял освоившийся с обстоятельствами Райвелин. – Из-за нее император Света с королем Тьмы сцепились… Наверху такое светопреставление творится…
– Заткнись! – перебила я папарацци. Посмотрела на ошеломленное лицо приятеля и понуро опустила руки. – В общем и целом он прав, но я совершенно не виновата.
Журналист хмыкнул, Харон почесал затылок и нахмурил брови.
– Уговорила, но если что… Я буду утверждать, что меня силой заставили, связали и…
– И штурвал в зубы сунули! – закончила я за друга.
– Вот-вот, именно так все и было. Они подтвердят. – Нимфы согласно кивнули.
Я страдальчески закатила глаза и присела на скамью у бортика яхты. Разговор с Хароном вымотал меня до предела, а ведь это только начало длительной и очень не простой дороги. Нервы не в порядке, попутчик на хвосте висит, опасность за каждым углом с тесаком в руке поджидает, а я женщина – существо слабое, хрупкое, к войне не предрасположенное. Поплакать, что ли? Может быть, на душе легче станет…
В то время когда я анализировала свои эмоции, Райвелин с восторгом наблюдал за красотами Аидова царства. Мы проплыли мимо заросшей асфоделями равнины, и вскоре пейзаж на берегу изменился – появился широкий каньон. За бортом яхты вздымались величественные горы, покрытые вековыми соснами. Кое-где прямо из отвесных скал стекала вода, пробив себе извилистую дорогу в горной породе. Весело пели птицы невиданной красы и неизвестного вида, в кристально чистой воде блестящие зубастые рыбки охотились друг на друга. Идиллия… Один маленький факт мешал наслаждаться ею – собственная недавняя смерть.