Маленький человек на большом пути, стр. 22
— Эх, что за рыбка — я уже вижу ее на сковородке! Залезай в воду и хватай прямо голыми руками!
Но лезть в воду было рано. Пройдет еще добрых два месяца, пока наконец можно будет без боязни и дрожи ступить босыми ногами в озеро. А сейчас нужно позаботиться о черенке подлиннее для нашей остроги.
Много молодых деревцев осмотрели мы, осторожно пригибая их к земле одно за другим, пока не выбрали подходящее.
— Это в самый раз! — Август будто сто лет острожил. — И прямое, и не слишком толстое.
Вот где пригодились наши складные ножи, наши с Августом знаменитые «фискары»! Ничего, что ноги утопали в мокром снегу, ничего, что зачерпнули его за голенища. Свалили деревце, очистили, заострили конец, приладили к дощечке — и острога готова.
— А теперь еще для мостков. Чтобы с берега на лед попасть.
Выбрали покривее да поплоше — хорошие деревца жалко! — срезали. Осмотрелись. Кругом все тихо. Вытащили деревца из кустарника и уложили рядком через воду на непрочный, залитый водой прибрежный лед. Мостки, не очень-то надежные, все же наш малый вес выдерживали.
Дальше от берега лед был попрочнее, и мы без всяких происшествий добрались до места, где росло много водорослей.
Здесь на свободной, очистившейся ото льда воде резвились щуки… Над водой то и дело мелькали плавники, пестрые спины.
— Август! Бей! Бей! — воскликнул я, заметив щуку совсем рядом.
Август с силой ударил острогой. Попал! Но тут верхний рыхлый слой льда рассыпался у него под ногами, он поскользнулся и упал, выпустив из рук черепок. Щука металась, пытаясь уйти. Что делать? Ведь останемся без добычи и без остроги!
— За ноги меня! — орал Август. — За ноги!
Мы быстро улеглись на животы, схватили друга один за правую ногу, другой за левую. И началась борьба за острогу, а вместе с ней и за наш первый улов.
Лед опасно потрескивал. Августу удалось наконец изловчиться и схватить острогу.
— Тащите назад! — Одной рукой он отыскивал опору на ненадежном льду, а другой крепко сжимал черенок.
Мы попятились ползком, и вскоре Август оказался в безопасности. Ликуя, он, словно победное знамя, поднял над головой увесистую щуку. С рукавов, с куртки у него стекала вода. Но какое это теперь имело значение! Щука-то поймана!
Пошли за следующей рыбой. На этот раз Август острогу передал мне, самому легкому из всей нашей троицы. Я осторожно приблизился к кромке. В одном месте несколько щук Увлеченно гонялись друг за дружкой. Чтобы подобраться к ним поближе, прилег на лед. Как только возле меня из воды вынырнул рыбий плавник, я с силой ударил.
Удачно! Зубья впились в пружинистое тело; я почувствовал, как на другом конце остроги судорожно забилась рыба.
— Тащи! — крикнул Август.
— Только не поднимайся! — торопливо предупредил Густав. — Лед под тобой дышит.
Я отполз от края на место понадежнее, вскочил, глянул на добычу. Вот так щука! Еще больше, чем у Августа.
И вдруг…
— Крузе! — произнес Август испуганным шепотом. Из кустов появился рыбак. Видно, он прятался там некоторое время, наблюдая за запрещенной ловлей. А теперь решил, что настала пора выходить.
— Ну-ка сюда! — Он повелительно махнул рукой. — Ну, кому сказано!
По вполне понятным причинам мы не очень-то спешили. Тогда, погрозив кулаком, Крузе сбежал на наши самодельные мостки. Деревца прогнулись под его тяжестью, сапоги оказались в воде, и он мигом отскочил назад на берег.
— Ишь, поганцы! Отдавайте рыбу, а то хуже будет! И тут мой брат удивил нас всех. Схватил острогу, на которой билась щука, и побежал к рыбаку. Мы с Августом испуганно переглянулись. Вот сейчас, если его не остановить, он отдаст нашу добычу! Но Густав добежал до самой воды и закричал с издевкой:
— Вот щука, вот! — Он протягивал рыбаку острогу. — На, возьми! На, на!
Крузе, человек грубый, жестокий, вспыльчивый, не вынес такого глумления. Забыв про все на свете, кинулся по непрочным мосткам на обидчика.
Один только шаг — и лед обломился, деревца разошлись. Большой грузный рыбак свечкой ввалился в озеро, подняв веер брызг.
— Ура! Ура! — закричали мы, прыгая от радости. Крузе отчаянно барахтался в воде. Его черное длиннополое пальто вздулось, как пузырь, шапка свалилась с головы и плавала среди ледяного крошева.
Вдоволь наплескавшись, Крузе кое-как выполз на берег.
С одежды ручьем лила вода, он ожесточенно отплевывался.
Потом повернулся к нам, потряс в воздухе на этот раз обоими кулаками и завопил глухим, хриплым голосом:
— Ну, сатанинское племя, не миновать вам теперь урядника!
Мы испуганно переглянулись. Шутка сказать — урядник! Его боялись не только мы, ребятишки, перед ним робели и взрослые.
— Еще в тюрьму засадит! — Брат побелел.
— Знаете что, — мигом сообразил Август, — махнем домой через остров. Пока Крузе обежит залив, выберемся на берег на той стороне — и домой. К нам придут, а мы ничего знать не знаем, ведать не ведаем. Как он докажет?
И мы побежали по льду в сторону острова. Рыбак сразу разгадал наш замысел и тоже кинулся по направлению к местечку. Началось соревнование: кто кого? Август сорвал планку с зубьями, сунул под куртку, черенок же оставил в руке на всякий случай. Я бежал и крепко прижимал свою щуку — ни за что не расстался бы с ней! Бежать страшно: во льду проломы, трещины, «окна», в них колышется черпая вода. Но ведь у нас нет выбора. Урядник — это еще страшнее!
Вот и остров. Выскочив на твердую землю, мы стали на радостях резвиться, приплясывать и дразнить рыбака, показывая ему издали наших щук.
Теперь напрямую через озеро — и в местечко. А Крузе еще огибать залив. Ему бежать куда дольше, чем нам.
Август громко изливал свое негодование:
— И что им только надо, этому рыбаку и его барону? Такое большое озеро, так много здесь рыбы! А он готов утопиться из-за какой-то несчастной щуки… Ничего, придет лето, буду удить вовсю — пусть они с бароном хоть треснут!
Я хорошо понимал Августа, очень хорошо. В самом деле, что нам разрешалось? Тайком собирать ягоды, грибы? Воровато пробираться в баронский парк?.. Всюду барон, всюду его слуги, сторожа, лесники, управляющие, рыбаки, охотники! Нам принадлежало только небо, одно только небо. Да и его тоже жадный барон заграбастал бы, если бы только мог.
— Знаешь что, Август, я, когда вырасту большой, все буду делать наоборот, барону назло. Этого нельзя — а я буду! Того нельзя — а мне плевать!
Август посмотрел пытливо на меня, на Густава, словно прикидывая, можно ли нам доверить важную тайну.
— Дедушка говорит, барона скоро прогонят с нашей земли. Есть такие тайные кружки. Придет время — они… — Он рубанул рукой по воздуху.
— Ох, хорошо бы! — воскликнул Густав.
— Почему кружки? — не сообразил я. — Не кружки, а, наверное, армия такая.
— Сказано: тайные кружки, и нечего выдумывать!.. Только смотрите, — спохватился Август, — про это молчок, никому! А то еще дойдет до барона или урядника — знаете, что будет…
И все-таки армия! Летели мимо меня воины на быстрых, как ветер, конях, грохотали пушки, бежал в страхе барон…
Так красиво было здесь, так все блистало и переливалось под лучами весеннего солнца — засмотришься! Но нет времени любоваться, надо спешить, чтобы нас не поймал верный слуга барона. Еще несколько десятков шагов по льду, а там мостки, настоящие мостки, не такие, как наши, ненадежные, — и бегом в местечко!
Возле мостков лед истончился, был не толще фанеры. Опасно! Мы остановились в нерешительности.
— А, была не была! — Август сжал губы. — Я прыгну. Все равно и так уже мокрый.
Он разбежался, прыгнул — и оказался на мостках. Протянул нам черенок от остроги. Ухватившись за него, мы с братом легко перемахнули опасное место.
Прощай, озеро, прощай, рыбак — ненасытная утроба! Назло тебе и твоему барону мы возвращаемся домой с уловом!
ПЛОТ
На деревьях распустились листья — мелкие зеленые бархатные ушки. Цвели яблони и вишни. Очнулись от зимней спячки, зажужжали пчелы, понеслись, неслышно размахивая крылышками, первые бабочки. Земля заговорила голосом цветов и трав. По небу плыли весенние облака, и вот уже всю нашу округу сотрясли первые раскаты грома.