Ангел в камуфляже, стр. 9
— Поговорим о финансах? — задал вопрос Шадов, отпирая машину и отворяя мне дверцу.
— Мы поговорим о них, — согласилась я, — но после того, как вы дадите мне слово не вмешиваться в мои действия и не удивляться им, какими бы сумасбродными или опасными они вам ни казались. Я вообще не должна чувствовать ваше внимание.
Он согласился со мной без промедления, спросил только, с чего я думаю начать.
— С похищения Наташи, — ответила и добавила, увидев его искреннее на этот раз удивление: — Но это не для обсуждения с кем бы то ни было, даже с самыми близкими для вас людьми.
Он меня понял.
В машине он достал откуда-то и положил на приборную панель увесистый бумажник. Я не стала дожидаться уже заданного раз вопроса и известила его кратко:
— Для текущих расходов в ближайшее время мне нужны тысячи три. Это не считая компенсации за моральный ущерб.
Он дал мне пять, не считая компенсации, и правильно сделал. Нельзя экономить на здоровье близких.
Шадов довез меня с деньгами до самого дома — честь, которой, судя по нему, удостаивалась редкая женщина, и напоследок поинтересовался, когда я думаю приступить к делу.
— Я уже приступила! — рассмеялась в ответ и закрыла снаружи дверь его экипажа.
Через стекло случайно заметила, как он перекрестился.
Домой заходить мне нужды не было, и, войдя во двор, я прямиком направилась к своей «девятке», дождавшейся наконец хозяйки. В салоне было жарко. Кондиционеры в наших общедоступных моделях, к сожалению, не предусмотрены.
Когда меня посещает неуверенность или мрачные мысли стараются укорениться в голове, я очень часто достаю гадальные кости. Тем более что результат прошлого гадания уже воплотился в моем соглашении с Шадовым.
3+22+29. Сочетание в целом благоприятное, но есть в нем некая небольшая незавершенность, незаконченность, что может говорить об ошибке. Малозначащей, но способной привести к неприятностям. А расшиф— ровка сочетания звучит так:
«Внимание, уделенное второстепенному фактору, равноценно энергии, потраченной впустую. Оставшейся может не хватить, когда перед вами встанет необходимость работать во всю мощь. Опасайтесь ошибки!»
Что бы это значило? Что бы ни значило, ясно одно — предельная внимательность к происходящему не помешает. И голову, Танечка, будь любезна держать ясной.
Глава 3
Шадов, по пути от парка до моего дома, подробно рассказал, как проще добраться до дачи Бориса и Натальи Синицыных. Особое внимание я попросила его уделить ее окрестностям, потому что не хотела, чтобы моя машина мелькала не только перед их глазами. Лучше, чтобы и соседи не видели бы ее вообще. Если хочешь, чтобы похищение человека прошло успешно, нужно быть особо внимательной к деталям.
Признаться, меня привел в недоумение выбор места, в котором Борис решил спрятать жену от опасности. Дача, на мой взгляд, гораздо хуже квартиры защищена от проникновения посторонних. В квартире люди сидят, как в сейфе, и при желании могут не выходить наружу долгое время. О даче же этого не скажешь. Дача располагает к известной доле беспечности в отношении мер безопасности, и человек там более доступен постороннему, а особенно неназойливому и очень внимательному недоброжелателю, имеющему склонность появляться внезапно и только в последний перед действиями момент.
В реальности еще одной попытки убийства Наташи я не сомневалась.
Ехать было неблизко. Местечко, называвшееся старорежимно — Красный Текстильщик, мне неплохо известно. Расположенное на берегу Волги и окруженное холмами, поросшими очаровательным лесом со множеством кустов дикой смородины, местечко устойчиво привлекало моторизованных горожан своей живописностью. Довелось побывать здесь несколько раз и мне вместе со своим другом-приятелем, сенсеем одной из школ рукопашного боя. Там пекли прекрасный хлеб и продавали свежую, только что выловленную из реки рыбу. Как-то даже на ночь остались.
На выезде из города я заправила бак под горловину, так, на всякий случай, хоть нужды в этом не было, и ехала не спеша, опасаясь внезапной поломки. Нужна была гарантия, хоть сердца наши — мое и «девятки» — протестовали против скорости, достойной старого мотоцикла.
Все к лучшему, что богом ни делается — истина надежная, и время, около часа, появившееся у меня таким образом, я потратила на анализ обстоятельств, необходимый крайне, потому что подходящей версии происходящего у меня не было до сих пор.
«Вернитесь! Тапочки забыли, ноги посшибаете!» — крикнул нам Борис от костра, когда мы с Наташей углубились в темный лес. Она вернулась, а я пошла дальше. Убийца мог, карауля момент, наблюдать за нами всеми из леса. Мог видеть возвращение охромевшей Натальи и только после этого пойти за мной. Такой вариант развития событий мне казался правдоподобным. Он исключал путаницу. Наблюдая за нами достаточное время, даже с расстояния, не допускавшего четкого восприятия слов, можно с легкостью разобраться в существующих между людьми отношениях. И не узнать в вернувшейся ту, которая лежала на коленях одного из мужчин, — это невероятно!
Произвели замену одной жертвы на другую. Киллер, по каким-то своим причинам пожалев Наталью или убоявшись затруднений, связанных с уничтожением ее, решил для отчета перед начальством замочить в озере меня.
Господи, бред-то какой! Так недалеко и до комплекса неполноценности — можно засомневаться в своих умственных способностях.
Желтый полупустой «Икарус» обошел меня, как неподвижную, презрительно взревев сигналом и дыхнув в открытое окно зловонием выхлопа. Будем считать, отомстил мне за многих своих собратьев, которым я беззастенчиво загораживала, подрезала и переезжала дорогу в любое время года.
Люди, достаточно жестокие, чтобы отомстить Шадову за свое поражение, убив его единственную дочь, не могут в одночасье проникнуться к ней необъяснимой жалостью и, заменив полновесную месть демонстрацией мускулов, уничтожить вместо нее случайно затесавшуюся в компанию простушку.
Остается одно: предположить, что киллер — набитый дурак. Или я дура. Или мы с ним вместе — уроды с вялыми тыквами вместо голов. А если серьезно, то для правильного понимания ситуации мне не хватает фактов.
Вот такой безрезультатный, но утешительный итог напросился мне в голову уже на въезде в живописное местечко Красный Текстильщик, и я, за неимением лучшего, встретила его с сочувствием. И два факта, мне пока непонятных, записала я на своих извилинах: на острове ждали приезда компании, но вдруг, неожиданно, изменили объект покушения. Оставалось только надеяться, что последующие события прояснят эти неясности.
Проехав деревеньку насквозь по одной из центральных улиц, я свернула с автострады и углубилась в лес, внимательно следуя указаниям Владимира Степановича. Место было возвышенное, жара просушила землю, и ехать было легко под нависающими над проселком ветвями старых вязов. Колея посередине поросла приветливой травкой с голубыми пятнышками каких-то цветов. Солнце, пробиваясь сквозь подвижные листья, переменчиво освещало густой подлесок. В открытое окно терпко пахло зеленью и землей. Захотелось остановиться, заглушить машину и послушать жужжание насекомых.
Я свернула еще раза два до того, как впереди, между поредевших деревьев, показались крыши дачных коттеджей. А когда дорога вынырнула из леса и побежала вдоль загороженных рабицей участков, развернула машину, с трудом вписываясь в узость проселка, и, вогнав ее обратно под лиственные своды, поставила сбоку. Со слов Шадова, дачка должна быть где-то рядом.
Дачка оказалась рядом. Два корпуса уступом с фронтальной отделкой черно-белым кафелем, соединенные небольшой галерейкой на уровне второго этажа. Шпили, флюгерки и башенки, сооруженные из разноцветного кирпича. Возможности пользоваться трудами мастеров-строителей у этой семейки были.
Ничего себе дачка, черт вас возьми, господа Синицыны.
От калитки под кирпичной арочкой дорожка, мощенная дубовыми потрескавшимися кругляками, шла между клумбами ярких цветов к дверям дома, не более чем в полуметре от стены которого необхватный ствол векового вяза уходил ввысь, пошевеливая там ветвями над всем строением.