Выпуск II. Том 9, стр. 42

Открыв ключом дверь, он вошел в квадратную белую прихожую; тотчас бесшумно возник слуга Джордж.

– Добрый вечер, сэр. Вас ожидает… джентльмен. – Он ловко снял пальто с плеч Пуаро.

– В самом деле? – Легкая пауза перед словом «джентльмен» не прошла для Пуаро незамеченной. По части снобизма с Джорджем мало кто мог сравниться. – Как его зовут?

– Некий мистер Спенс, сэр.

– Спенс. – В первую минуту это имя ничего не сказало Пуаро. Но он знал – должно было сказать.

Задержавшись на миг перед зеркалом – поправить усы, довести их до полного совершенства, – Пуаро открыл дверь и вошел в гостиную. Мужчина, сидевший в одном из больших квадратных кресел, поднялся ему навстречу.

– Здравствуйте, месье Пуаро, надеюсь, вы меня помните. Давненько дело было… Старший полицейский инспектор Спенс.

– Ну, разумеется. – Пуаро сердечно пожал гостю руку.

Старший инспектор Спенс из полиции Килчестера. Им тогда здорово пришлось поломать голову… Когда же это было? Давненько, как сказал Спенс…

Пуаро радушно предложил гостю выпить:

– Гренадин? Ментоловый ликер? Бенедиктин? Ликер-какао?..

В эту минуту вошел Джордж, он принес на подносе бутылку виски и сифон.

– Может быть, сэр, вы предпочитаете пиво? – пробурчал он, обращаясь к гостю.

Старший инспектор Спенс, человек с крупным красноватым лицом, заметно оживился.

– От пива не откажусь, – сказал он.

Пуаро в очередной раз мысленно снял шляпу перед Джорджем. Сам он понятия не имел, что в доме есть пиво, и вообще в его сознании плохо укладывалось, как можно предпочесть этот напиток сладкому ликеру.

Когда Джордж поставил перед Спенсом высокую кружку с шапкой пены, Пуаро налил себе крошечную порцию изумрудного ментолового ликера.

– Очень мило, что надумали выбраться ко мне, – начал он разговор. – Очень мило. Вы сейчас из?..

– Килчестера. Через полгода ухожу на пенсию. Вообще-то я мог уйти еще полтора года назад. Но меня упросили остаться.

– Вы мудро сделали, что согласились, – с чувством произнес Пуаро. – Очень мудро…

– Правда? Не знаю, не знаю. Не уверен.

– Да, да, очень мудро, – подтвердил Пуаро. – Вы не представляете, что такое ennui [61] – долгие, томительные часы скуки и бездействия.

– О-о, на пенсии у меня будет полно работы. В прошлом году мы в новый дом перебрались. Садовый участок ничего себе, но такой запущенный! Все нет времени заняться им вплотную.

– Ну, раз вы в душе садовод, дело другое. Я тоже как-то решил поселиться в пригороде, думал, буду выращивать кабачки. Ничего из этой затеи не вышло. Не по нраву мне это.

– Вы бы видели, какой кабачок я вырастил в прошлом году! – с энтузиазмом воскликнул Спенс. – Настоящий гигант! А розы! Розы – это моя страсть. Я собираюсь…

Он прервал себя на полуслове:

– Я приехал не для того, чтобы хвастаться своим огородом.

– Конечно, нет, вы приехали повидать старого знакомого, это очень любезно. Я вам весьма признателен.

– Боюсь, месье Пуаро, есть и другая причина. Буду с вами откровенен. Я хочу просить вас об одолжении.

Пуаро осторожно проурчал:

– Ваш дом заложен, и вам нужна ссуда, чтобы…

Спенс, ужаснувшись, перебил его:

– Боже правый, деньги тут ни при чем! У меня и в мыслях такого не было!

Пуаро взмахнул руками, грациозно извиняясь:

– Простите великодушно.

– Скажу вам напрямую: сам не знаю, как у меня хватило нахальства приехать к вам с такой просьбой. Если вы возьмете меня за шиворот и выставите за дверь, я не удивлюсь.

– Никакого шиворота не будет, – отмахнулся Пуаро. – Продолжайте.

– Речь идет о деле миссис Макгинти. Вы, наверное, о нем читали.

Пуаро покачал головой:

– Мимоходом. Миссис Макгинти, пожилая женщина, то ли продавщица, то ли домработница. Рассталась с жизнью, да? А как?

Спенс уставился на него.

– Господи! – воскликнул он. – Надо же, что припомнилось… Поразительно… Как это мне сразу в голову не пришло…

– Простите?

– Нет, ничего. Была такая игра. Детская. Мы играли в нее детишками. Соберемся, сядем в рядок – и поехали; кто водит, к каждому по очереди с одной считалочкой: «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, на небе осталась, с жизнью рассталась, рассталась. А как?» – «Стоя на колене, как я, вот так!» Дальше – вопрос следующему: «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, на небе осталась, с жизнью рассталась, рассталась. А как?» – «Вытянув руку, как я, вот так!» И вот уже каждый, замерев, стоит на колене и тянет вперед правую руку. И наконец – развязка! «Миссис Макгинти с жизнью рассталась, на небо улетела, на небе осталась, с жизнью рассталась, рассталась. А как?» – «Вот так!» Водящий валится на землю, а за ним – все остальные, будто кегли! – И Спенс разразился громким хохотом. – Надо же, что припомнилось!

Пуаро вежливо ждал, что последует дальше. Это был один из тех случаев, когда, прожив в Англии полжизни, он находил английский недоступным для понимания. Он и сам играл в детстве в прятки и в пекаря, но у него вовсе не возникало желания рассказывать об этих играх, даже думать о них.

Когда Спенс наконец отсмеялся, Пуаро повторил чуть утомленно:

– Так как же она рассталась с жизнью?

Улыбка сбежала с лица Спенса. Он снова посерьезнел.

– Ее ударили по затылку чем-то острым и тяжелым. Убийца обшарил комнату и похитил ее сбережения, около тридцати фунтов наличными. Она жила в небольшом коттедже, но держала постояльца. Некоего Бентли. Джеймса Бентли.

– Ах да, Бентли.

– Следов взлома обнаружено не было. Замки, окна – все в полном порядке. Бентли был стеснен в деньгах, сидел без работы, два месяца не платил за жилье. Деньги нашли под камнем позади коттеджа. На рукаве пиджака Бентли оказались следы крови и волосы – кровь той самой группы, что у покойницы, те же волосы. На первом допросе он заявил, что рядом с телом убитой не находился – выходит, кровь и волосы не могли попасть на его одежду случайно.

– Кто ее нашел?

– Булочник принес хлеб. В тот день хозяйка обещала с ним расплатиться. Дверь открыл Джеймс Бентли и сказал, что уже стучался к миссис Макгинти, но не достучался. Тогда булочник засомневался – не случилось ли чего? Они позвали соседку и вместе пошли наверх. В спальне миссис Макгинти не оказалось, постель осталась застеленной с вечера, но вся комната была перерыта, а половицы приподняты. Тогда они решили заглянуть в гостиную. Там она и лежала на полу, соседка как увидела, давай голосить на всю округу. Потом, конечно, вызвали полицию.

– И Бентли в итоге арестовали и судили?

– Да. Было судебное разбирательство. Вчера. Дело оказалось яснее ясного. Сегодня утром присяжные вынесли приговор, им понадобилось всего двенадцать минут. Суд постановил: виновен, приговорить к смертной казни.

Пуаро кивнул.

– А потом, после приговора, вы сели в поезд и приехали в Лондон, чтобы повидаться со мной. Почему?

Старший инспектор Спенс опустил взор в свою пивную кружку. Несколько раз провел пальцами по ободку.

– Потому что, – выговорил он, – боюсь, он ее не убивал…

Глава 2

На минуту-другую воцарилась тишина.

– И вы приехали ко мне, чтобы… – Пуаро не закончил предложения.

Старший инспектор Спенс поднял голову. Кровь еще сильнее прилила к его лицу. Это было лицо типичного провинциала, маловыразительное, замкнутое, с проницательными, но честными глазами. Лицо человека с незыблемыми нравственными устоями, который всегда точно знает, как именно ему поступить, никогда не спутает добро со злом.

– Я в полиции давно, – сказал он. – Навидался того, и другого, и третьего. В людях худо-бедно разбираюсь. Приходилось вести дела и об убийстве – одни простые, как дважды два, другие посложнее. Одно известно и вам, месье Пуаро…

Пуаро кивнул.

– Крепкий был орешек. Пожалуй, без вас мы бы его нипочем не разгрызли. Но докопались-таки до правды, да так, что и тени сомнений не осталось. И в других случаях, про какие вы не знаете, ясность была полная. Взять Уистлера, он получил свое – и вполне по заслугам. Равно как и бандюги, что застрелили старого Гатермана. Как Верол со своим мышьяком. Трантер, тот выкрутился – но убить-то он убил, точно знаю. Повезло и миссис Кортленд – муж ее был извращенцем, каких поискать, и присяжные ее оправдали. Руководствовались не справедливостью, а чувствами. Такое бывает, никуда не денешься, сердце ведь не камень. А иногда улик не хватает… Случается, убийце удается разжалобить присяжных, а то и просто провести за нос – редко, конечно, но не без этого. Иногда адвокат ловко защиту построит либо обвинитель переборщит. В общем, всего этого я нагляделся вдоволь. Но чтобы… – Спенс помахал увесистым пальцем, – чтобы невинного человека повесили за то, чего он не совершал, – на моей памяти такого не было. И не хочу я, месье Пуаро, видеть такое правосудие. Тем более, – добавил он, – в Англии!