Выпуск II. Том 8, стр. 64

«Что касается меня, — подумал Пуаро, — я предпочел бы знать, где он находится сейчас».

— А среди тех грех бандитов, которых я запер в чулане, его нет? — спросил Шварц.

— Может быть, — ответил Пуаро, — очень может быть, но я не уверен. Одну минуточку…

Он вдруг остановился, уставившись на темные пятна на ковре. Пятен было много.

— Следы, — сказал Пуаро. — Кровавые следы, и ведут они в нежилое крыло гостиницы. Быстрее туда, как можно быстрее.

Все последовали за ним через вращающуюся дверь и длинный пыльный коридор. Свернув за угол, они подошли к полуоткрытой двери, к которой вели следы.

Пуаро толкнул дверь, вошел и, пораженный, застыл на месте.

Комната была спальней. Кровать была разобрана, на столике стоял поднос с остатками пищи.

Посредине комнаты лежал мужчина. Он был выше среднего роста, все тело его, а также лицо и голова были изрезаны с дьявольской жестокостью.

Шварц приглушенно вскрикнул и отвернулся. Вероятно, ему стало плохо.

Доктор Люц выругался по-немецки.

— Кто этот парень? — спросил Шварц. — Вы не знаете?

— Я думаю, — сказал Пуаро, — что это — Роберт, бывший официант-неудачник.

Доктор Люц подошел поближе, наклонился над телом. На груди мертвеца была приколота записка, написанная чернилами: «Марраскауд не будет больше убивать, грабить своих товарищей он тоже не сможет».

— Марраскауд? — воскликнул Шварц. — Так это Марраскауд! Но что он делал здесь? И почему вы называете его Робертом?

— Он выдавал себя за официанта и оказался очень плохим работником, — объяснил Пуаро. — Таким плохим, что, когда его уволили, никто и не удивился. Он ушел предположительно в Алдерматт. Но никто не видел, как он уходил.

— Как вы думаете, что произошло? — спросил доктор Люц своим громовым голосом.

— Теперь я могу, — сказал Пуаро, — объяснить, почему так был озабочен администратор гостиницы, когда мы прибыли сюда. Марраскауд, очевидно, предложил ему огромную сумму денег, чтобы спрятаться в этом нежилом помещении.

И задумчиво добавил:

— Но администратор не очень-то этому обрадовался.

— И Марраскауд продолжал жить в этой комнате, и о его пребывании здесь знал один только администратор? — спросил Шварц.

— Похоже на то, — задумчиво ответил Пуаро.

— Но почему его убили? — спросил доктор Люц. — И кто?

— Я думаю, об этом легко догадаться, — воскликнул Шварц. — Он должен был поделить деньги с членами своей банды. Он их обманул и приехал сюда, чтобы отсидеться. Думал, что в таком месте они его искать не станут, и ошибся: его выследили и убили.

Он потрогал носком ботинка мертвое тело.

— Об этом говорит и эта записка, — добавил он.

— Значит, это была не такая встреча, как мы думали, — задумчиво сказал Пуаро.

— Эти «как» и «почему», — возмущенно начал доктор Люц, — очень интересны, но давайте вернемся к создавшейся ситуации. У нас есть труп и один раненый, а у меня нет достаточного запаса медикаментов. К тому же мы отрезаны от внешнего мира! Надолго?

— Кроме того, — добавил Шварц, — у нас в чулане сидят трое бандитов. — Да-а-а… ситуация довольно интересная.

— Что же делать? — повторил доктор Люц.

— Прежде всего, — сказал Пуаро, — нужно найти администратора. Он не преступник. Он просто жаден на деньги. Он — трус и сделает все, о чем мы его попросим. У наших друзей, Джаскеса и его жены, я думаю, найдется крепкая веревка, чтобы связать этих трех прохвостов, а пистолет Шварца поможет нам умерить их прыть, пока не подоспеет помощь.

— А я? — спросил доктор Люц. — Что буду делать я?

— А вы, доктор Люц, — мрачно и твердо сказал Пуаро, — сделаете все возможное и невозможное, чтобы ваш пациент был здоров. И будем ждать, так как больше нам ничего не остается.

VI

Через три дня рано утром перед гостиницей появилась группа людей.

Пуаро сам открыл им дверь.

— Добро пожаловать, господа, — радушно приветствовал он их.

Комиссар полиции Лементейл заключил Пуаро в объятия.

— Как я рад нашей встрече, господин Пуаро, — восторженно начал комиссар. — Вы здесь такое пережили, а мы внизу очень волновались, не зная, что у вас происходит, но надеялись на лучшее. Никакой связи, никакого сообщения. Но в отношении гелиографа [16] вы сообразили хорошо, просто гениально. Вы просто молодец, господин Пуаро!

— Что вы, мосье комиссар, — засмущался Пуаро. — Я здесь ни при чем. Просто когда человек не может ничего придумать сам, он обращается за помощью к природе. А солнце здесь, на горе, светит целый день.

Все вошли в гостиницу.

— Вы не ожидали нас? — спросил комиссар.

— Так скоро — нет. Мы не ожидали, что фуникулер восстановят так быстро.

— Поимка Марраскауда, — сказал комиссар Лементейл, — наша большая удача. А вы уверены, что это действительно Марраскауд?

— Уверен, — твердо сказал Пуаро. — Пойдемте.

Они пошли наверх. Когда они начали подниматься по лестнице, дверь одной из комнат открылась, и из нее вышел Шварц. Увидев группу людей, он застыл на месте.

— Кто это? — спросил он. — Я услыхал голоса и вышел посмотреть.

— Помощь пришла. Пойдемте с нами, господин Шварц. Настал великий момент, — сказал Пуаро и начал подниматься по ступенькам.

— А куда мы идем? — с любопытством спросил Шварц. — Навестить Дроуэта? Между прочим, как он себя чувствует?

— По сообщению доктора Люца, — весело сказал Пуаро, — его больной быстро поправляется.

Подойдя к комнате, Пуаро настежь распахнул дверь. Все вошли.

— Вот ваш «дикий кабан», господин комиссар! — торжественно сказал Пуаро. — «Дикий кабан» по имени Марраскауд. Берите его живым и постарайтесь сделать так, чтобы он не избежал гильотины.

Услыхав это, человек на кровати, голова которого была вся обмотана бинтами, хотел вскочить, но — поздно: его уже держали за руки пришедшие с комиссаром люди в штатском.

— Но это же официант Густав, полицейский-детектив Дроуэт! — воскликнул пораженный Шварц.

— Вы правы, господин Шварц, — сказал Пуаро. — Эго — Густав, но не Дроуэт. Дроуэт был первым официантом, которого звали Робертом. Марраскауд схватил его, связал и держал в нежилой комнате гостиницы, а потом зверски убил в тот вечер, когда на меня напали бандиты и когда вы меня спасли.

VII

После завтрака Пуаро рассказывал ошеломленному американцу.

— В любой профессии, дорогой Шварц, — начал Пуаро, — есть тонкости, которые знакомы специали-стам только данной профессии… Вы конечно же знаете, что Густав не был профессиональным официантом, он этого не скрывал и сам в этом признался. По он не был и настоящим полицейским, хотя и пытался мне это внушить, — это я понял сразу же, так как всю свою жизнь работал в контакте с полицией. Для любителей он мог сойти за полицейского, но для человека, который сам почти полицейский, — никогда.

— Поэтому, — продолжал Пуаро, — я сразу же заподозрил неладное. В тот вечер, когда мы приехали, я был начеку и не стал пить кофе за ужином, я его просто вылил в раковину. Поздно ночью ко мне в комнату кто-то вошел, вошел спокойно, не боясь, что его услышат, уверенный, что человек, комнату которого он обыскивает, спит непробудным сном, так как выпил кофе, в который он предварительно подсыпал снотворное. Он проверил все мои вещи и нашел письмо там, куда я его специально для него положил, — в бумажнике. И утром, как ни в чем не бывало, Густав принес мне кофе в постель. Он обратился ко мне по имени и уверенно играл выбранную роль. Но он обеспокоен тем, что полиция знает, где он, а это для него — провал. Это нарушает все его планы, так как он попал в ловушку.

— Но зачем, черт побери, он сюда забрался? — спросил Шварц. — Это же глупо!

— Это не так глупо, как вы думаете, господин Шварц, — улыбнулся Пуаро. — Ему во что бы то ни стало нужно было найти уединенное место, хотя бы у черта на рогах, где бы он мог спокойно, без помехи встретиться с нужным ему человеком.