Выпуск 1. Том 10, стр. 41
Именно тогда я заявила Гарри, что не отправлюсь в Бейру ни при какой погоде. Мне и раньше-то ехать не хотелось, а сейчас это вообще было ни к чему. Наш план строился на том, что мои враги считали меня мертвой. Теперь, когда они выяснили, что я не погибла, ехать в Бейру стало даже опасно. Они легко могли обнаружить меня и спокойно убить. И никто бы меня не защитил… В конце концов мы с Гарри договорились, что я разыщу Сюзанну, присоединюсь к ней и постараюсь вести себя очень осторожно. Никаких приключений я искать больше не буду и пытаться победить Полковника – тоже. Мое дело – спокойно сидеть и ждать весточки от Гарри. Алмазы он велел поместить в банк Кимберли на имя Паркера.
– Да, вот еще, насчет переписки! – вспомнила я. – Мы должны придумать какой-то условный знак, чтобы снова не попасться в ловушку.
– Ну, это нетрудно! В любом моем, действительно моем письме будет вычеркнуто слово «и».
– Без фирменного клейма недействительно, – пробормотала я. – А что насчет телеграмм?
– Телеграммы я буду подписывать «Энди».
– Поезд вот-вот отойдет, Гарри! – сообщил Нед, просунув голову в дверь, и тут же скрылся обратно.
Я встала.
– Так мне выходить замуж за надежного человека, если вдруг он попадется на моем пути? – серьезно спросила я Гарри.
Он подошел ко мне вплотную.
– Господи! Анна, если ты когда-нибудь выйдешь за кого-то другого, я сверну ему шею. А тебя…
– Да, – прошептала я в восторге.
– Тебя я уволоку на остров и хорошенько выпорю!
– До чего ж прекрасного муженька я себе выбрала! – фыркнула я. – Вчера ты говорил совсем другое.
28
Выдержки из дневника сэра Юстаса Педлера
Как я уже писал, я в душе очень мирный человек. Мне хочется спокойной жизни, но думаю, это так и останется несбыточной мечтой. Я всегда оказываюсь в эпицентре бурь и треволнений. Расставание с вечно интригующим Пейджетом принесло мне огромное облегчение, а мисс Петтигрю проявила себя как весьма ценный помощник. На гурию она, правда, совсем непохожа, однако у нее есть другие достоинства. В Булавайо у меня разболелась печень, и я жутко разбушевался, но надо войти в мое положение: накануне мне устроили веселенькую ночь. В три часа в мое купе вломился франтоватый парень, похожий на героев музыкальной комедии о Диком Западе, и спросил, куда я еду. Он пропустил мимо ушей мое бормотание: «Чаю… чаю… Только, ради бога, без сахара!» И повторил свой вопрос, подчеркнув, что он не официант, а представитель иммиграционных властей. Наконец я удовлетворил его любопытство, сообщив, что моя болезнь не инфекционная и что посещаю я Родезию по вполне понятной причине. Еще я назвал ему имя, фамилию и место рождения. После чего намеревался поспать, но какой-то осел разбудил меня в полшестого, притащив под видом чая отвратительную сладкую бурду. Но все-таки я не выплеснул ее этому ослу в морду, а только собирался… хотя точно не помню. В шесть часов он принес чай без сахара (совершенно холодный)… Короче, я совсем выбился из сил и заснул, а когда проснулся, мне всучили препротивного деревянного жирафа: одна шея да ноги… Тьфу!
Впрочем, несмотря на мелкие неприятности, все шло хорошо. Но потом грянула беда.
Это случилось в ту ночь, когда мы приехали в Фолз. Я сидел в гостиной, мисс Петтигрю писала под мою диктовку. Внезапно к нам без разрешения ворвалась мисс Блер в полном неглиже.
– Где Анна? – завопила она.
Нашла, что спрашивать! Как будто я отвечаю за эту девчонку! Что, скажите на милость, могла подумать мисс Петтигрю? Наверно, что я имею обыкновение извлекать Анну Беддингфелд из своего кармана в любое время суток. Согласитесь, для мужчины моего ранга ситуация весьма щекотливая.
– Надо полагать, – холодно промолвил я, – что мисс Беддингфелд спит.
Я откашлялся и взглянул на мисс Петтигрю, давая ей понять, что готов возобновить диктовку. У меня теплилась надежда, что миссис Блер поймет намек. Но не тут-то было! Она упала в кресло и взволнованно задрыгала ногами в домашних тапках.
– Ее нет в комнате! Я туда заходила! Я видела сон, кошмарный сон… как будто Анна в смертельной опасности… Я вскочила и побежала к ней в комнату… Мне хотелось успокоиться… Но ее там не оказалось, постель нетронута!
Миссис Блер с мольбой поглядела на меня.
– Что же теперь делать, сэр Юстас?
Я подавил в себе желание сказать: «Идите спать и не беспокойтесь. Ловкая девушка типа Анны Беддингфелд прекрасно может позаботиться о себе». Вместо этого я обеспокоенно нахмурился.
– А что говорит Рейс?
Действительно, пусть Рейс все расхлебывает! А то, как приятно проводить время в женском обществе, он тут как тут… Любишь кататься – люби и саночки возить!
– Я не могу его найти.
Миссис Блер явно намеревалась устроить себе развлечение на всю ночь. Я вздохнул и, сев в кресло, спокойно произнес:
– Мне, однако же, непонятно, почему вы так волнуетесь…
– Мой сон…
– А по-моему, вы просто переели за ужином.
– О, сэр Юстас!
Женщина прямо-таки зашлась от негодования. Что я такого сказал? Все знают, что ночные кошмары бывают от невоздержанности в еде.
– В конце концов, – попытался я урезонить дамочку, – почему Анна и Рейс не могут отправиться на прогулку? Зачем надо из-за этого будоражить всю гостиницу?
– Вы думаете, они просто пошли погулять? Но уже за полночь.
– Мало ли на какие безумства способна молодежь, – пробормотал я. – Хотя, конечно, Рейс – человек взрослый и мог бы соображать.
– Вы действительно думаете, что все в порядке?
– По-моему, они удрали, чтобы пожениться, – утешил я миссис Блер, прекрасно сознавая, что говорю глупость. Ну куда, скажите на милость, можно тут убежать?
Я, наверно, еще долго молол бы чепуху, но тут в комнату вошел Рейс. Отчасти я оказался прав: он и в самом деле ходил прогуляться, но без Анны. Однако я совершенно неверно отнесся к происходящему, и скоро мне это продемонстрировали: Рейс за три минуты перевернул вверх дном всю гостиницу. В жизни не видел, чтобы человек так расстраивался.
Вообще случилось что-то очень странное. Куда могла подеваться девчонка? Она ушла из отеля примерно в десять минут одиннадцатого, и больше ее никто не видел. Версию самоубийства я отметаю. Анна Беддингфелд была из тех энергичных молодых особ, что обожают жизнь и не имеют ни малейшего желания с ней расставаться. Ближайший поезд отходил только в следующий полдень, так что уехать она не уехала. Но тогда, черт побери, куда же запропастилась эта девчонка?
Рейс вне себя. Бедняга! Он обыскал каждый закуток. Полицейские даже за сто миль отсюда были поставлены на ноги. Местные проводники обшарили окрестности. Были предприняты все надлежащие действия, но Анна Беддингфелд исчезла бесследно. Наконец полиция остановилась на «лунатической» версии. Следы у тропинки возле моста наводят на мысль о том, что девушка разбилась, упав на скалы внизу. К сожалению, большая часть следов оказалась затоптанной туристами, которые обычно проходят тут в понедельник утром.
Однако общепризнанная версия меня не удовлетворяет. Помнится, в молодости я слышал, что с лунатиками во время их ночных прогулок никогда ничего не случается. Их якобы оберегает какое-то шестое чувство. По-моему, миссис Блер тоже недовольна ходом расследования.
Не понимаю я эту женщину. Ее отношение к Рейсу в корне изменилось. Теперь она следит за ним, как кошка за мышью, и с трудом сдерживается, чтобы ему не нагрубить. А ведь они так дружили! Вообще она стала сама не своя: нервная, истеричная, вздрагивает и подпрыгивает при малейшем шорохе. Да, пожалуй, мне пора отправляться в Йоханнесбург.
Вчера разнесся слух о каком-то таинственном острове на реке, где вроде бы обитают мужчина и девушка. Рейс страшно заволновался. Однако это оказалось «уткой». Мужчина живет там давным-давно, управляющий отеля его прекрасно знает. В туристический сезон он возит группы приезжих по реке, показывает им крокодилов и бегемотов. Наверно, у него есть ручной крокодил, которого он научил набрасываться на лодку. Он отгоняет зубастого багром, и туристы считают, что попали на край света. Как давно поселилась на острове девушка, неизвестно, но думаю, Анна тут ни при чем, а вмешиваться в чужую личную жизнь неловко. Я на месте молодого человека просто вышвырнул бы Рейса вон, если бы он лез в мои амурные дела.