Выпуск 1. Том 9, стр. 67
— Да, — сказал Пуаро. — Человеческая природа. Вот, по-видимому, настоящий ответ на вопрос, почему я так заинтересовался этим делом. На судебном дознании я оглядывался вокруг, смотрел на всех присутствующих, особенно на Клоудов. Их так много, все они связаны общими интересами, все так различны по своим характерам, мыслям и чувствам. И все они много лет зависели от одного сильного человека, главы семьи, от Гордона Клоуда! Я не хочу сказать — целиком зависели. У всех у них есть свои средства к существованию. Но все они, сознательно или бессознательно, опирались на Гордона, искали в нем опору. А что происходит, спрошу я вас, старший инспектор, что происходит с плющом, когда дуб, вокруг которого он вился, рухнет?
— Ну, это едва ли вопрос по моей части, — сказал Спенс.
— Вы думаете, не по вашей? А я думаю, по вашей. Характер человека, мой дорогой, не застывает. Он может набираться сил. А может и вырождаться. Каков человек наделе, становится видно только тогда, когда приходит испытание, то есть тот момент, когда вы или устоите на собственных ногах, или упадете.
— Не знаю, право, к чему вы клоните, мосье Пуаро. — Спенс был явно сбит с толку. — Во всяком случае, теперь у Клоудов все в порядке. Или будет все в порядке, когда останутся позади все формальности.
На это, напомнил ему Пуаро, может уйти много времени. Еще надо опровергнуть показания миссис Гордон Клоуд. В конце концов, должна ведь женщина узнать своего мужа, увидев его.
Он наклонил голову немного набок и вопросительно смотрел на огромного старшего инспектора.
— А разве два миллиона фунтов не стоят того, чтобы ради них не узнать собственного мужа? — цинично спросил инспектор. — И кроме того, если он не был Робертом Андерхеем, почему же он убит?
— Да, — пробормотал Пуаро, — в этом-то и вопрос.
Глава 6
Пуаро вышел из полицейского участка, погруженный в мрачные размышления.
Его шаги все замедлялись. На базарной площади он остановился и огляделся.
Рядом был дом доктора Клоуда со старой латунной вывеской. Немного дальше — почтовое отделение. На другой стороне — дом Джереми Клоуда. Прямо перед Пуаро, несколько в глубине, стояла католическая церковь — скромное, небольшое здание, казавшееся увядшей фиалкой по сравнению с внушительным храмом Святой Марии, который высился посреди площади, символизируя господство протестантской религии.
Повинуясь какому-то импульсу, Пуаро вошел в ворота католической церкви и, миновав паперть, оказался внутри. Он снял шляпу и опустился на скамью.
Его мысли были прерваны звуком подавленных горестных рыданий.
Пуаро повернул голову. На другой стороне прохода стояла коленопреклоненная женщина в темном платье, закрыв лицо руками. Вот она встала, и Пуаро, глаза которого расширились от любопытства, встал и последовал за ней. Он узнал Розалин Клоуд.
Она остановилась под аркой, стараясь успокоиться. И тут Пуаро очень мягко заговорил с ней.
— Мадам, не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
Она не удивилась и ответила с наивной простотой огорченного ребенка:
— Нет. Никто, никто не может помочь мне.
— Вы в большой беде, не так ли?
— Дэвида забрали, — сказала она. — Я совсем одна. Они говорят, что он убил… Но он не убивал! Нет!
Она посмотрела на Пуаро и проговорила:
— Вы были там сегодня? На судебном дознании. Я видела вас.
— Да. Если я могу помочь вам, мадам, я буду очень рад сделать это.
— Я боюсь. Дэвид говорил, что со мной ничего не случится, пока он будет рядом. Но теперь, когда его посадили, я боюсь. Он сказал: они все хотят моей смерти. Это страшно даже сказать. Но, наверно, это так и есть.
— Позвольте мне помочь вам, мадам.
Она покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Никто не может мне помочь. Я даже не могу пойти к исповеди. Я должна нести всю тяжесть своего греха совсем одна. Господь отвернулся от меня. Я не могу надеяться на милосердие божье.
Затравленный взгляд ее был полон печали.
— Я должна была бы исповедаться в своих грехах, исповедаться. Если бы я могла исповедаться!..
— Почему вы не можете исповедаться? Вы ведь для этого пришли в церковь, правда?
— Я пришла найти утешение… Но какое может быть утешение для меня? Я грешница.
— Мы все грешники.
— Но вы могли бы раскаяться… Я хотела сказать… рассказать… — Она снова закрыла лицо руками. — О, сколько лжи, сколько лжи…
— Вы солгали о своем муже? О Роберте Андерхее? Так это был Роберт Андерхей, тот убитый?
Она резко повернулась к нему. Ее глаза приняло подозрительное, настороженное выражение. Она резко выкрикнула:
— Говорю вам, это не был мой муж. И нисколько не похож на него!
— Умерший вовсе не был похож на вашего мужа?
— Нет! — сказала она упрямо.
— Скажите мне, — сказал Пуаро, — как выглядел ваш муж?
Ее глаза пристально взглянули на него. Затем лицо ее тревожно застыло, а глаза потемнели от страха.
Она выкрикнула:
— Я не хочу говорить с вами!
Быстро пройдя мимо него, она побежала вниз по тропинке и вышла через ворота на базарную площадь.
Пуаро не пытался следовать за ней и только удовлетворенно кивнул головой.
— Ага, — сказал он себе. — Значит, вот в чем дело!
И медленно вышел на площадь.
После некоторого колебания он двинулся по Хай-стрит, пока не подошел к гостинице «Олень», которая была последним зданием перед открытым полем.
В дверях «Оленя» он встретил Роули Клоуда и Лин Марчмонт.
Пуаро с интересом взглянул на Лин. Красивая девушка, подумал он, и притом умная. Лично его этот тип не восхищает. Он предпочитает что-нибудь более мягкое, женственное. «Лин Марчмонт, — подумал он, — по существу — современный тип, хотя с таким же успехом можно этот тип назвать и елизаветинским. Такие женщины сами решают свою судьбу, они не стесняются в выражениях, и в мужчинах им нравится предприимчивость и дерзость…»
— Мы очень благодарны вам, мосье Пуаро, — сказал Роули. — Ей-богу, это было похоже на фокус.
«Да, это так и было», — подумал Пуаро. Если задают вопрос, ответ на который знаешь заранее, то вовсе не трудно представить его в виде фокуса.
Ему очень нравилось, что для простака Роули появление майора Портера как бы из небытия казалось таким же загадочным, как появление множества кроликов из шляпы фокусника.
— Как вы это делаете, не могу понять, — продолжал Роули.
Пуаро не посвящал его. Ведь фокусник не сообщает зрителям, каким образом осуществлен фокус.
— Во всяком случае, Лин и я бесконечно вам благодарны.
Лин Марчмонт, подумал Пуаро, не выглядит особенно благодарной. Вокруг глаз у нее тени, пальцы нервно сжимаются.
— Это внесет огромные изменения в нашу будущую семейную жизнь, — сказал Роули.
Лин перебила резко:
— Откуда ты знаешь? Я уверена, что потребуются всевозможные формальности и прочее.
— Так вы женитесь? И когда? — вежливо спросил Пуаро.
— В июне.
— А давно вы помолвлены?
— Почти шесть лет, — сказал Роули. — Лин только что вернулась из армии.
Она была в Женских вспомогательных частях содействия флоту.
— А военнослужащим запрещено выходить замуж?
Лин коротко сказала:
— Я была за морем.
Пуаро заметил недовольный взгляд Роули. Затем Роули сказал:
— Пошли, Лин. Я думаю, мосье Пуаро торопится вернуться в город.
Пуаро с улыбкой сказал:
— Я не возвращаюсь в город.
— Что? — Роули остановился как вкопанный.
— Я ненадолго остаюсь здесь, в «Олене».
— Но… Но почему?
— Здесь прекрасный пейзаж, — ответил Пуаро безмятежно.
Роули неуверенно сказал:
— Да, конечно. Пейзаж здесь красивый… Но разве вы… Разве вас не ждут дела?
— Я кое-что скопил, — сказал Пуаро улыбаясь. — Мне не приходится чрезмерно много работать. Нет, я могу наслаждаться бездельем и проводить время там, где захочется. А сейчас мне пришла фантазия пожить в Вормсли Вейл.
Он заметил, что Лин Марчмонт подняла голову и пристально посмотрела на него. А Роули, показалось ему, был слегка раздражен.