Империя, стр. 9

— Даже представить трудно, какие откроются возможности! — взволнованно отозвался Грег.

Через час полностью укомплектованная аппаратура для телесъемки была установлена в поле, а в лаборатории появился монитор.

Друзья придвинули кресла поближе к экрану. Расс до упора выжал рычаг управления. Экран осветился, замерцал, но остался пустым и серым.

— Камера перемещается слишком быстро, — заметил Грег. — Притормози ее немного.

Расс слегка отпустил рычаг.

— Когда эта махина включена на полную мощность, перемещение совершается мгновенно. Она перемещает объекты во времени, и любая скорость меньше мгновенной требует изменения силового поля.

На экране плыла панорама гор — миля за милей, сплошные снежные пики и равнины внизу, пылающие осенней листвой. Потом горы пропали из виду. Появилась пустыня, за ней город. Расс опустил камеру пониже, на улицу. Полчаса они сидели, уютно устроившись в креслах, и наблюдали за фланирующей толпой. Позабавились зрелищем собачьей драки, потом снова двинулись вдоль домов, заглядывая в окна и витрины магазинов.

— Одно плохо, — сказал Грег. — Видеть-то мы видим, но не слышим ни звука,

— Это дело поправимое, — отозвался Расс.

Он перебросил камеру с улицы обратно через пустыню и горы и вернул в лабораторию.

— Вот тебе уже две возможности практического применения, — заметил Грег. — Космический двигатель и телешпионаж. Я даже не знаю, что лучше. Ты хоть понимаешь, что теперь, благодаря этому телетрюку, мы способны увидеть все, что происходит на свете?

— Я понимаю, что эта машина способна доставить нас на Марс, или Меркурий, или в любое другое место. Похоже, ее возможности вообще безграничны. И она прекрасно управляема. На долю дюйма может переместить с таким же успехом, как и на сотню миль. К тому же быстро, почти мгновенно. Почти — потому что даже с нашим временным ускорением какой-то срок от старта до финиша все же проходит.

К вечеру телекамеру оборудовали аудиоаппаратурой, и с экрана полились звуки.

— Давай воспользуемся случаем, — предложил Грег. — В Нью-Йорке в Новом Марсианском театре сегодня представление, на которое мне хотелось сходить. Что нам мешает сделать перерыв и посмотреть спектакль?

— Отличная идея, — согласился Расс: — Спекулянты наживают там себе на билетах целые состояния, а нам это не будет стоить ни цента!

Глава 5

В камине ярко пылали сосновые корни, шипя и вспыхивая искрами всякий раз, когда огненные языки касались смолы. Утонув в мягком кресле, Грег Маннинг вытянул к камину длинные ноги и поднял бокал, сощурясь на пламя сквозь янтарную жидкость.

— Меня немного беспокоит одно обстоятельство, — сказал он. — Я не говорил тебе раньше, поскольку считал, что это не так уж важно. Впрочем, может оно и впрямь не важно, но странно как-то.

— Ты о чем? — спросил Расс.

— О бирже, — ответил Грег. — Там творится что-то дьявольски непонятное. За последние пару недель я потерял около миллиарда долларов.

— Миллиарда?! — ахнул Расс.

Грег взболнул виски в бокале.

— Не пугайся, это чисто бумажные потери. Мои акции упали — некоторые наполовину, а некоторые еще ниже. К примеру, акция «Марсианской ирригации» стоит сейчас 75 долларов. А я платил за них по 185, хотя на самом деле они тянут на все 200.

— Ты хочешь сказать, что на рынке что-то неладно?

— Не на рынке. Цены всегда то растут, то падают, это в порядке вещей. Но если не считать легкой депрессии, две последние недели на бирже прошли совершенно спокойно. Такое впечатление, будто кто-то намеренно меня топит.

— Кто же? А главное — зачем?

— Хотел бы я знать, — вздохнул Грег. — Реальных денег я не потерял, конечно. И на таком низком уровне мои акции продержатся недолго. Просто я не могу сейчас продать их за ту же цену, за какую купил, Если я избавлюсь от них, то потеряю миллиард. Но, поскольку необходимости в их продаже нет, все убытки пока лишь на бумаге.

Он отхлебнул виски и вновь уставился на пламя.

— Если тебе не нужно их продавать, так что же тебя тревожит? — спросил Расс.

— Две вещи. Во-первых, под эти акции я взял наличные для сооружения звездолета. Однако при нынешней их стоимости потребуется более надежное обеспечение, а если цены будут продолжать падать, то значительная часть моего состояния окажется связанной строительством корабля. Не исключено, что придется даже продать часть акций, а это уже реальные потери, Он наклонился к Рассу.

— А во-вторых, — продолжил он мрачно, — мне ненавистна сама мысль о том, что кто-то делает из меня мальчика для битья!

— Похоже, так оно и есть, — согласился Расс.

Грег вновь откинулся на спинку кресла и осушил свой бокал.

— Не похоже, а точно, — сказал он.

В окне возле камина на черном бархате неба сиял серебряный круглый щит Луны. Ветер печально стенал, раскачивая сосны, завывал под карнизами дома.

— На днях я получил сообщение из Бельгии, — сказал Грег. — Строительство корабля идет полным ходом. У нас будет самое большое судно во всей Системе.

— Самое большое и надежное, — добавил Расс, Грег молча кивнул.

Корабль собирали на знаменитой космической верфи в Бельгии, а заказы на оборудование — приборы, двигатели и прочие механизмы — были разбросаны по всему миру. И не случайно: если бы кто-то захотел узнать, какое судно получится в результате, ему пришлось бы попотеть, собирая информацию. «Кто-то» это был Спенсер Чемберс, разумеется; именно против него принимались все защитные меры.

— Нам нужна более совершенная телеаппаратура, — сказал Расс. — Наша тоже ничего, но хотелось бы самую лучшую. Может Уилсона попросить: пусть купит оборудование во Фриско и привезет с собой?

— Почему бы нет? — отозвался Грег. — Пошли ему радиограмму.

Расс позвонил в космопорт и оставил сообщение.

— Он обычно останавливается в «Большом Марсианском», — сказал Расс. — Там мы его и перехватим.

Через два часа раздался телефонный звонок. Звонили из космопорта.

— Мы не можем передать ваше сообщение мистеру Уилсону, — заявила телефонистка, — В «Большом Марсианском» его нет. Портье сказал, что вчера вечером мистер Уилсон уехал в Нью-Йорк.

— Он не оставил адреса для связи? — спросил Расс.

— Похоже, что нет.

Расс положил трубку, нахмурился:

— Уилсон в Нью-Йорке.

Грег оторвал глаза от листка с уравнениями.

— В Нью-Йорке, говоришь? — переспросил он и вновь углубился в расчеты. Но через пару секунд опять поднял голову: — За каким чертом его туда понесло?

— Боюсь… — начал Расс и покачал головой.

— Вот именно, — сказал Грег. Он задумчиво посмотрел в окно, на щуках заиграли желваки. — Расс, мы оба думаем об одном и том же.

— Но мне противно об этом думать, — спокойно проговорил Расс, — Терпеть не могу подозревать людей.

— Что ж, сейчас проверим.

Грег подошел к телевизионной панели, щелкнул выключателем. Расс придвинул кресло к монитору. На экране отплясывали дикий танец горы, затем их сменили желтые и красные пятна пустыни. Потом экран заволокло темной пеленой, пока камера преодолевала изгиб поверхности земного шара, а когда пелена спала, перед ними возник сельский пейзаж

— зелено-коричневые квадратные лоскутки, прочерченные белыми ниточками дорог.

Наконец на экране появился Нью-Йорк. Грег подрегулировал настройку, и город рванулся к ним, нацелив шпили небоскребов, словно копья. Камера нырнула в ущелье улицы в финансовом районе, сквозь шум городского транспорта послышалось деловитое гудение зданий— ульев, Уверенной рукой Грег решительно вел свою странную машину по Нью-Йорку. Сквозь дома, сквозь мелькающие самолеты, сквозь пешеходов. Камера стрелой пронеслась до заданной точки, Грег двинул рычаг назад, и на экране возникла здание из четырех корпусов. Над входом блестела знаменитая карта Солнечной системы, увенчанная золотыми буквами: «Межпланетная компания».

— Сейчас проверим, — повторил Грег.