Там, где не слышно голоса, стр. 30

Приемник и передатчик аппарата Белла были устроены совершенно одинаково. В деревянную рукоятку был вставлен стальной стержень — сердечник магнита, на верхний конец которого была насажена катушка из изолированной проволоки. Прямо над верхним полюсом магнита помещалась тоненькая упругая пластинка из мягкого железа. Обмотка электромагнита-передатчика была соединена с электромагнитом приемного аппарата. Вот и все. Когда кто-нибудь говорил над железной пластинкой передатчика Белла, пластинка колебалась, то приближаясь к железному сердечнику, то удаляясь от него. Благодаря этому изменялось так называемое магнитное поле электромагнита. Эти изменения вызывали в намотанной проволоке индуктированный ток (вот она, индукция!), который передавался на электромагнит приемника, где происходил обратный процесс. Электрический ток — точно по Эрстеду — намагничивал железный сердечник, который притягивал и отпускал железную пластинку в соответствии с колебаниями мембраны передатчика. Рождались звуковые волны, речь.

Действие этого простейшего аппарата, не нуждающегося ни в каких источниках электрического питания — ни в гальванических элементах, ни в батареях, — вызывает восхищение. Из аппарата выходили уже не хрипы и сипы вязальной спицы Рейса, а пусть слабый, но отчетливо слышный голос. Можно было расслышать слова и буквы.

Грэхем Белл был доволен. Не откладывая дела в долгий ящик, он четырнадцатого февраля 1876 года запатентовал свое изобретение. Позже он узнал, что поспешность эта была более чем уместной. Его изобретение было зарегистрировано всего на два часа раньше другого телефона, созданного на том же принципе Греем. Два часа — а благодаря им весь мир знает имя Белла. Грей опоздал. Не повезло и итальянцу А. Меуччи, будто бы изобревшему телефон уже в 1849 году, и французу III. Бурселю, представлявшему в 1854 году описание аналогичного изобретения в Академию, где оно… затерялось в пыли.

Справедливости ради, чтобы не обидеть Грея, расскажем о другом его изобретении, которое также относится к теме настоящей книги. Речь идет о подводной сигнализации, предупреждающей корабли о приближении другого судна. В 1898 году Грей провел ряд удачных опытов, начатых уже до него англичанином Бэконом. Его предложение строилось на законах распространения звука под водой (со скоростью 1500 метров в секунду). Грей советовал снабдить все корабли передатчиком — с языком, колоколом и приемником — микрофоном, опущенным в воду. Изобретение Грея оказалось весьма удачным и применялось на многих кораблях. Его дальнейшее усовершенствование происходило в годы первой и второй мировых войн. Колокол Грея использовали для поисков подводных лодок, выдававших себя шумом электромоторов. Найденную лодку забрасывали глубинными бомбами.

Но стоит вспомнить о Грэе, изобретателе, опоздавшем всего на два часа ....

Но в наши дни изобретение Грея забыто. Роль стража кораблей и охотника за подводными лодками перешла к радару.

Проект подводной звуковой сигнализации Грея.

Посетители всемирной выставки 1876 года в Филадельфии увидели две удивительные новинки: лампочку Эдисона (впрочем, она часто перегорала и вообще «шалила») и телефон Белла (по которому можно было разговаривать на расстояние не более 100 метров). По-видимому, телефон больше заинтересовал посетителей.

Достойным конкурентом телефона Белла была в это время лампочка Эдисона.

А о международной выставке электротехники в ноябре 1881 года в Париже и говорить не приходится! Демонстрировавшийся там телефонный аппарат казался чудом. Народ валил валом. Порядок в очереди перед кассой этого аттракциона приходилось наводить полиции.

На всемирной выставке в Париже (1876) — первенство было присуждено изобретению Белла.

Что же происходило в таинственном помещении, завешанном коврами и полотняными драпировками? Возбужденные посетители прижимали к ушам два рожка, в которых звучал голос, уверяющий, что он говорит из далекого Версаля…

Скрипящий, хриплый, почти совсем невнятный голос. А посетители были в восторге и уходили в уверенности, что заплатили не напрасно — ведь им довелось увидеть нечто необыкновенное — почти что чудо.

Что наделал уголек

Уже на Филадельфийской выставке у телефона появились страстные поклонники, которые немало сделали для его дальнейшего усовершенствования. Среди них следует назвать прежде всего Эмиля Ратенау, создавшего впоследствии ряд предприятий по производству электрического и телефонного оборудования, директора лондонского почтамта Фишера и, конечно, журналистов. Благодаря им известие о новом средстве связи дошло вскоре до Генриха Стефана, основателя Всемирного почтового союза и генерального почтмейстера Германии. Мы расскажем о нем в главе о почте.

Четырнадцатого октября 1876 года Стефан проверял действие телефона в своем кабинете. На следующий день он велел подключить его к телеграфной сети и связать сначала с почтовым отделением на окраине Берлина, а на следующие сутки даже с Потсдамом.

Стефан обратился за разъяснением к своему другу, фабриканту Сименсу. Застучал телеграф. Вскоре пришел ответ из бюро патентов: «Нет, господин Белл заявки на патент под названием „телефон“ в Германии не делал…»

Час спустя эту заявку сделал Сименс. Благодаря такой не очень красивой операции он увеличил свое состояние еще на несколько миллионов. Вначале телефоны продавались в качестве игрушки для загородных вилл берлинских богачей. Но вскоре фабрики Сименса начали поставлять десятки тысяч аппаратов во все страны мира. На аппараты был спрос.

Первая телефонная линия в Европе соединила пятого ноября 1877 года берлинский почтамт с телеграфом. Длина ее была два километра.

Двенадцатого января 1881 года берлинское почтовое управление издало первый телефонный список. Он был небольшим. На двух страницах умещались имена 48 абонентов.

В 1904 году на территории Австрии было зарегистрировано 47 820 телефонных абонентов, в 1911 году уже 124 047. Как видите, Сименсу хватало работы, хотя он и не был единственным поставщиком телефонов. Вскоре, однако, телефон, созданный Беллом, перестал удовлетворять растущие требования. Слабый индуктированный ток передавался только на небольшие расстояния. Его было достаточно для передачи сообщений по первой в мире телефонной линии, связавшей в 1877 году квартиру и канцелярию Уильдиса в Бостоне. Однако уже создание в 1879 году в Нью-Хэвене первой телефонной станции потребовало дальнейших усовершенствований.

Вскоре города были опутаны сетью проводов.

Автором одного из наиболее важных открытий был Юз, создавший в 1855 году буквопечатающий телеграфный аппарат. Его новое изобретение назвали микрофоном.

Дело шло об усилении электрического тока в телефонной сети. Иначе потери от сопротивления в сети делали передачу на большие расстояния совершенно невнятной.

Просто подключить гальванический элемент к телефону Белла было нельзя. Сильный гальванический ток «перекричал» бы в таком случае слабые, непрерывно меняющиеся индукционные токи в обмотке электромагнита передатчика.

Первоначальный микрофон Юза был прост: на деревянной стойке укреплялись две угольные колодки, между которыми свободно вставлялся уголек, заостренный с обоих концов; сквозь него проходил гальванический ток. Голос говорящего человека вызывал колебания заостренного уголька: в угольные колодки поступало то больше, то меньше тока. При помощи старого приемника Белла этот ток можно было превращать в звук. Такое устройство микрофона было, однако, очень ненадежным. Поэтому, используя идеи ряда других изобретателей (среди них был наш старый знакомый Т. А. Эдисон, получивший за свой микрофон 100 000 долларов, и русский ученый М. Махальский), Юз приступил к дальнейшему усовершенствованию аппарата. Успех был полный, кое-где его аппарат применяется до сих пор. Железную мембрану телефона Белла заменила угольная пластинка, под которой помещалась коробочка с угольным порошком, соединенным, как и мембрана, с проводником. От сотрясений, вызываемых вибрацией воздуха, сопротивление угольного порошка то увеличивалось, то уменьшалось. Электрический ток, соответственно, менял свою величину. Колебания тока были более сильными, чем у телефона Белла. Ведь микрофон питала целая батарея гальванических элементов.