Корона для миледи, стр. 1

Патриция Брейсвелл

Корона для миледи

От автора

Примерно в 1040 году Эмма Нормандская поручила фламандскому монаху, вероятно, своему придворному, написать книгу о ее жизни. Список одиннадцатого века этой примечательной рукописи под названием «Encomium Emmae Reginae» («Панегирик королеве Эмме») сохранился и по сей день. Однако события в этом документе излагаются с 1017 года, когда Эмме было уже около тридцати лет от роду. Называя Эмму великой королевой, автор совсем не упоминает ее мужа, короля Этельреда II, и ничего не говорит о пятнадцати годах супружества с ним. Не исключено, что у панегириста были веские основания для подобного умолчания, и я не буду здесь их расследовать, но именно эти годы, которые обходит молчанием летописец Эммы, стали основным предметом моего интереса к этой таинственной английской королеве. В результате появился данный роман, первый из трилогии об Эмме Нормандской.

Поскольку точная дата рождения Эммы нигде не зафиксирована, весной 1002 года, когда, согласно «Англосаксонским хроникам», «леди Эмма, дочь Ричарда, приехала в эту страну», ей могло быть всего двенадцать лет, но могло быть и больше. Одно можно утверждать с уверенностью: замужество Эммы было подготовлено и осуществлено очень быстро, в течение нескольких месяцев после смерти первой жены короля Этельреда, что довольно необычно. Поскольку мало что известно о ранних годах супружества Эммы и короля, которого описывали как подозрительного, жестокого и неуравновешенного человека, можно было дать волю воображению, и именно так я и поступила. История Англии между 1002 и 1005 годами — в период, охваченный этим романом, — была по крупицам восстановлена по летописям, завещаниям, проповедям, законам, хартиям и другим документам того времени. Все олдермены, знать и представители верховного духовенства, фигурирующие в моей книге, упоминаются в этих документах, но главным образом — в «Англосаксонских хрониках». Важно отметить, однако, что все записи хроник, касающиеся правления Этельреда, были созданы спустя несколько лет после произошедших событий летописцами, имевшими особую точку зрения и, видимо, осуждавшими Этельреда либо имевшими к нему те или иные претензии.

Доподлинно известно, что король Этельред взошел на трон после убийства своего старшего сводного брата Эдварда в 978 году, и в те времена в обществе царила уверенность, что за этим преступлением стояла мать Этельреда. Сохранилось свидетельство, относящееся к двенадцатому веку, о том, что Этельред оплакивал смерть своего брата, но ничего не сказано о том, знал ли он что-либо о заговоре, который привел к трагической гибели Эдварда. Это одно из тех удивительных белых пятен истории, которые так привлекают новеллистов. Несомненно, насаждаемый Этельредом культ короля Эдварда Мученика, чьи святые мощи поместили в раку около 1001 года, намекает если не на угрызения совести, то на некоторую попытку вымолить у Эдварда Мученика покровительство в крайне тяжелое для Англии время. Именно в свете этих событий характер Этельреда, отягощенного осознанием собственной вины, начал приобретать для меня определенные очертания. Что касается сыновей Этельреда, королевские хартии называют их имена и приблизительные даты рождения. Вероятность того, что старший сын Этельреда, Этельстан, был одного возраста с Эммой, побудила меня предположить между ними романтическую связь, что я и отразила в своем романе. Действительно, сквозь века до нашего времени дошел слух, что между королем Этельредом и его нормандской женой не было большой любви, и мысль о романе между отвергнутой королевой и непокорным сыном ее мужа обещала настолько привлекательную коллизию, что ее трудно было проигнорировать. Однако в хартиях упоминаются лишь их имена и ничего не известно о том, что происходило с Этельстаном и его братьями и сестрами в годы, охваченные моим повествованием, поэтому я решила поступить с ними на свое усмотрение.

Еще одним важным действующим лицом книги является Эльгива из Нортгемптона. В исторических документах она упоминается как Эльфгифа, но я решила выбрать вариант Эльгива (созвучный с Годива), чтобы не путать ее с первой женой Этельреда и одной из его дочерей — обеих звали Эльфгифа. Известно, что Эльгива была дочерью Эльфхельма и что к 1016 году имела минимум одного ребенка, но это не указывает на ее возраст или на ее родство с более значительными историческими фигурами в Англии до этой даты. Тем не менее, поскольку имена женщин, имевших вес при дворе Этельреда, в летописях отсутствуют, можно предположить, что Эльгива была одной из них, особенно учитывая то, что ее отец был наиболее могущественным элдорменом в течение многих лет. Я также уложила Эльгиву в постель короля, для чего, признаю, нет вообще никаких оснований, кроме того что поздние литературные тексты приписывают ему, равно как и его отцу, определенную склонность к женскому полу.

Что касается свиты Эммы Нормандской, то в источниках упоминается, что женщина по имени Уаймарк и мужчина Хью были среди тех, кто прибыл с ней из Нормандии. Хью был назначен управляющим Эммы в Эксетере, и хроники утверждают, что из-за измены Хью Эксетер был разрушен датчанами в 1003 году. Летописец умалчивает о дальнейшем развитии этих событий, и поэтому данная часть моего повествования — это чистый вымысел. Насколько мне известно, под тем местом, где стояла цитадель Эксетера, нет туннеля, но есть подземные ходы под Хай-стрит, восходящие к четырнадцатому веку. Их наличие натолкнуло меня на мысль о спасающихся бегством в темном подземном туннеле Эльгиве, Вульфе и Грое.

Теперь о том, что привело меня к Свену Вилобородому и викингам. Мог ли Свен Вилобородый увидеть Эмму Нормандскую до того, как она уехала в Англию весной 1002 года? Не исключено. Точное местонахождение Свена Вилобородого в эти годы неизвестно. В конце 1001 года он мог быть на острове Уайт, где обосновалась пиратская армия датских викингов, дожидаясь откупа от английского короля. При попутном ветре путешествие от Уайта до Фекана было достаточно легким даже зимой. Резня в день святого Брайса, которая, по мнению некоторых историков, побудила Свена Вилобородого отомстить английскому королю, произошла в пятницу, 13 ноября 1003 года. Сколько датчан погибло — неизвестно, но эта кровавая бойня стала легендарной и обросла отвратительными подробностями (вероятно, вымышленными) в более поздних пересказах. Тем не менее ужасающее массовое убийство датчан, которые были заперты и сожжены в оксфордской церкви Святой Фридесвиды, действительно произошло, и это событие описано в одной из хартий Этельреда как «весьма справедливое истребление», что довольно ясно указывает, как сам король смотрел на это деяние.

Похищение Эммы Свеном — это вымысел, но его породило реальное событие, произошедшее в 943 году. В этот год датчане атаковали Тамуорт и похитили очень богатую даму Вульфрюн, бабушку Эльгивы, вероятно, с целью получения выкупа. Именно благодаря этому событию Вульфрюн — единственная женщина не королевской крови и не аббатиса, чье имя упоминается в «Англосаксонских хрониках».

Что касается географических названий: я использовала современные варианты, за исключением некоторых случаев, когда название одиннадцатого века было удивительно образным или сильно отличалось от своего нынешнего звучания. Солтфорд (буквально «солевой брод»), ныне Солфорд, был в одиннадцатом веке именно тем, что обозначает его название, — переправой, бродом через реку по дороге, ведущей от солевых месторождений в Дройтвиче в южные графства. Миддлтон («средний город») — англосаксонское название сегодняшнего Милтон-Аббас. Я выбрала скандинавское название Йорвик для северного города Йорка, так как хотела несколько отдалить его от известного Эмме южного англосаксонского мира. Кромлех, круг древних камней, где Этельстан и Гроя встретили прорицательницу, — это Rollright Stones на границе Оксфоршира и Уорикшира.