Архипелаг, стр. 1

Николай Побережник

Потерянный берег. Кн. 2 Архипелаг

Часть 1

250-й день. О. Сахарный

Сегодня у нас с Иванычем был ответственный день – приемка «Авроры», нашего нового корабля, построенного на верфях поселка Лесной. Когда он пришел к нам на остров пять декад назад, это был только корпус без отделки и с установленным двигателем Caterpillar от тягача «Кенвурт». Теперь же все работы на нем были закончены, оставалось только формально принять корабль в эксплуатацию и разбить об корпус… нет, не бутылку шампанского, теперь это дефицит, а привязанный к веревке целлофановый пакет с обычной морской водой. Обряд и традиция будут соблюдены, ну а то, что нет соответствия в деталях, тут уж извините, таковы реалии нашей жизни.

Я позавтракал в компании своей семьи, которую обрел именно здесь на Сахарном, после трагедии этого мира, и теперь это самые родные для меня человечки. Светлана приготовила мне на такой знаменательный день «парадную» одежду, которую сшила сама, это камуфляжные шорты, рубаха с коротким рукавом и камуфляжная же бандана, все это перешито, так сказать, в стиле «сафари» из армейской флоры. Да, вот такой я сегодня модный. Продел в шлевки шорт широкий ремень с переделанной открытой кобурой с ТТ, туда же на ремень ножны с хорошей финкой и радиостанцию на клипсу.

– Ну, и как я вам? – спросил я у родных, пытаясь разглядеть себя в небольшое зеркало.

– Ой, да подлецу все к лицу, – в шутку съязвила Светлана, а потом добавила: – Да хорошо, а то сколько можно как оборванец ходить.

– А ты куда, кстати, мои старые бриджи дела?

– Все, на ветошь.

– Света…

– Не начинай, там уже дыра на дыре была. И садись на стул, я тебе бороду твою и усы в порядок приведу.

Я сел, а Света стала шустро щелкать ножницами у моего лица, периодически отодвигаясь, как художник, присматриваясь, все ли ровно и хорошо. Когда она в очередной раз придвинулась ко мне, я тихонько просунул руку в чуть распахнувшийся халат и погладил ее по уже округляющемуся животу и сказал:

– Привет, человеческий детеныш. Привет, Анастасия Сергеевна.

– А может это будет Сергеич? – улыбнулась Светлана.

– Нет, дорогая моя, это Сергеевна, мужиков у нас уже двое. Девочку хочу.

Светлана закончила с приведением моей бороды в порядок, нагнулась и, нежно чмокнув меня в нос сказала:

– Иди уже, вон мужики у ворот заждались.

Я выглянул в окно и помахал стоявшим во дворе Иванычу, Саше, Михал Михалычу и крикнул:

– Бегу!

Быстро намотал портянки, влез в берцы, зашнуровался и, на ходу поцеловав Свету, выскочил за дверь.

– Мужики, это кто? – спросил Иваныч у стоящих с ним рядом.

Те в ответ подыграли… пожали плечами и как-то неопределенно скривились.

– Иваныч, змей ты! Завидуй молча, – ответил я, – идем уже, а?

Мы поздоровались, пожав руки, и направились вниз по дороге к пирсу.

Красавица «Аврора» была пришвартована носом к уже очень выросшему, новому поселку, а трап с нее был опущен на катамаран. К пирсу стекались люди, было ощущение праздника, был даже почетный караул во главе с Алексеем, который отобрал из поселенцев себе восемь человек в ополчение и уже гонял их полтора месяца как «сидоровых коз», обучая всему, что умеет сам. Ребята из ополчения стояли в шеренгу с СКСами в руках на пирсе и, скажем так, чувствовали важность момента и оказанное доверие. Там же на катамаране стоял небольшой столик, на котором лежала папка с бумагами и стоял привязанный к веревке полиэтиленовый пакет с водой. Люди расступились пропуская нас к катамарану, мы вчетвером подошли к столу, а потом Иваныч, Саша и Михалыч, будто сговорившись, чуть отступили от меня в сторону, словно предоставляя мне слово, а все присутствующие захлопали, где-то несколько раз задорно присвистнули.

– Начинай, Николаич! – раздался чей-то голос из толпы.

Я вопросительно посмотрел на Иваныча, а он как-то неопределенно пожал плечами и развел руками. Блин… мы вообще-то и нее готовились особо, да и, как в советские времена, у нас не было плана мероприятия, все как-то само собой сложилось, мы лишь только обозначили дату ввода в эксплуатацию корабля. Ну что ж, назвался груздем, то есть основателем поселения, или как в нашем новом мире принято говорить, анклава, теперь неси свой крест со всеми вытекающими.

– Кхм… – прокашлялся я, сильно волнуясь и скорее всего краснея, хотя не страшно, на таком загаре и не видно. – Товарищи колхозники!

Все добродушно засмеялись… Я поднял руку, попросив жестом замолчать.

– Друзья… Я думаю, что могу всех вас так называть… Вы этого заслуживаете… со многими из вас мы пережили трудные времена, моменты лишений и опасностей. Каждый из нас пережил трагедию этого мира по-своему и в разной степени тяжести, но здесь, на этом острове мы все являемся единым целым и живем не так, как жил прошлый мир, а живем друг для друга, трудясь друг для друга… мы все теперь понимаем, что только вместе мы что-то можем собой представлять, только вместе мы смогли выжить, отстроиться и наладить процесс пусть не легкого, но вполне цивилизованного и, главное, обеспеченного по потребностям существования. Оглянитесь на поселок.

Люди, загудев, оглянулись.

– Что вы видите?

– Дома… Баню… Кирпичный завод… Склады… Мастерские… Пилораму, – кричали люди на разные голоса.

– А все видят красно-белый сарафан на веревке?

– Да! Видим… Так это же Светкин сарафан, – раздались веселые голоса.

– Этот сарафан сушится во дворе дома, который чуть меньше года назад был здесь, на острове единственным еле уцелевшим строением от таежного поселка Сахарный. А все остальное появилось благодаря вам, друзья.

Все повернулись опять ко мне, замолчали, и лица стали серьезными.

– Я от чистого сердца хочу всех вас поблагодарить за проделанный труд, не работу, как говорили раньше… что от слова раб… а именно за труд, сознательный труд на общее благо. Пройдет время, и я надеюсь, что все, кто тут живет, кто будет жить и потомки тех, кто здесь строил новую жизнь, будут знать и осознавать истинные значения слов труд, созидание и свобода. Мы все здесь свободные люди, и у нас есть одно преимущество – мы объединены нашим совместным трудом, результатами нашего труда и, самое главное, нашей свободой и самодостаточностью. Даже если исключить сейчас из нашей жизни блага предыдущей цивилизации, мы выживем!

Все захлопали и засвистели, а я опять поднял руку, попросив тишины.

– Что-то я отвлекся от темы и разволновался…

– Да правильно все, Николаич, – услышал я зычный голос Федора.

Все опять загудели, и я опять поднял руку.

– Собрались мы собственно сегодня по поводу ввода в строй нашей «Авроры». Два дня специально созданная комиссия проверяла все досконально, и вчера было принято решение о вводе корабля в строй.

Все опять загомонили и захлопали.

– Право совершить обряд спуска «Авроры» на воду, пусть не совсем так и не совсем по правилам, предоставляется идейному вдохновителю и самому морскому из всех морских волков, нашему капитану Ивану Ивановичу Попову!

Люди опять захлопали и загомонили. А Иваныч подошел ко мне и, взяв со стола пакет с водой, сказал:

– Квалифицированная комиссия, проведя инспекцию и осмотр корабля, приняла решение о вводе в эксплуатацию! – перекрестился, размахнулся и, тихо сказав: «Господи благослови», метнул пакет в борт.

Пакет полетел и, ударившись о борт, лопнул. Все захлопали, засвистели и закричали.

Когда ликование закончилось, слово взял Михалыч: