Я вернусь на рассвете, стр. 14
— И назову! — ответил Ахбол. — Форель водится, усач, окунь…
— Это только три, а ещё?
— Калмгасаг…
— Это четыре, а ещё?
— Кусачка…
— Пять… Ну что замолчал?
— А больше никакой там рыбы не водится, — уверенно отчеканил Ахбол.
— Правильно, больше ничего в ней нет, — подтвердил Амбал.
Командир вскипел от злости:
— Замолчи, Амбал! Не суй нос не в своё дело! Защитник нашёлся! А я вот в Урсдоне в прошлом году ещё одну рыбу выловил.
— Не селёдку ли? — засмеялся Амбал. — Которую в магазине продают, солёненькую. А? Подцепил её на крючок — и прямо в рот…
Ребята дружно захохотали. Галау растерялся. Что-то недовольно пробурчал себе под нос и махнул рукой.
— Ну ладно, пусть идёт с нами, если хочет, — снисходительно разрешил он, — хоть дёрн будет заготавливать — и то польза. А ты, Амбал, смотри. Много болтаешь!
Амбал сдержался, не стал возражать. Он положил руку на плечо Ахболу и сказал приветливо:
— Пошли. Не обращай внимания.
…Если бы этот разговор слышал посторонний и справедливый наблюдатель, он наверняка бы отметил, что авторитет командира дал явную трещину.
Ахбол отправился с ребятами, но настроение у него сначала было неважное. Не давал покоя каменный топор.
Амбал шёл рядом, обняв Ахбола за плечо.
— Не унывай, Ахболат! — тихо сказал он, словно угадывая мысли товарища. — С топором дело мы так не оставим. Но пока молчи, слышишь? Молчи — и всё.
Ахбол кивнул головой в знак согласия. На душе стало легче. «Значит, и Амбал не забыл о поступке Галау, — думал Ахбол. — Значит, ещё не всё потеряно».
Вскоре ребята отыскали на речке разветвление русла. И началась работа. Сразу забылись все обиды и заботы, каждому хватало дела. Сняли рубахи, брюки. Положили одежду под ольхой.
— Ух, какой ты загорелый! — удивился Амбал, глядя на спину Ахбола.
И действительно, среди ребят Ахбол выглядел самым загоревшим. Да и что удивительного? Ребята ведь первый раз выбрались за город, а Ахбол давно уже с дедом Гайто проводит время под открытым небом. Правда, уже два дня в школу не ходит. И всё из-за топора: очень расстроился.
«Завтра обязательно пойду. Конечно, попадёт и от учителя Тазе, и от дяди Джамбота. Но что же делать? Не бросать же школу?»
Ахбол взял лопату и принялся срезать квадратами дёрн. Этим дёрном нужно было перекрыть устье ответвления речки. Несколько ребятишек относили дёрн «главному мастеру» — Галау. Тот хозяйски осматривал его и говорил:
— Пойдёт!
И подчинённые складывали дёрн на берегу.
Двое ребят — старший из них Бидзина — строили каменную плотину у другого русла, где ответвление снова впадает в реку. Всё это нужно для того, чтобы рыба по обмелевшему дну всё-таки не ускользнула на волю.
Амбал таскал дёрн. Он подставлял локти, и Ахбол осторожно клал на них квадратный кусок земли с густой травой наверху.
Через несколько минут мальчики начали вычерпывать воду из затона. Самое глубокое место ответвления было там, где ольха опускала в воду свои мохнатые корни. Ребята весело работали вёдрами. Постепенно речка стала мелеть. В иных местах воды было уже совсем мало, и ребята принялись вылавливать рыбу. Весёлое это занятие! Прямо подбирай со дна рыбёшек и бросай в ведро — вот и вся премудрость!
Большие рыбины попадались редко. Да и выловить их трудно — сразу прячутся под камни.
За одной такой красавицей рыбой и стал охотиться Ахбол. Сунул руку под корни подводной травы. Нащупал скользкий хвост. Хотел вытащить её за хвост — не тут-то было! Пальцы скользят. А рыбе уйти некуда, зарылась головой под камни — ни туда, ни сюда…
Ахбол набрал полные лёгкие воздуха и нырнул. Вынырнув, он радостно закричал:
— О, какая большая! Смотрите-ка!..
Но что это? Вокруг — никого. Ребят словно ветром сдуло.
Ахбол протёр глаза, огляделся по сторонам. Ребята во всю прыть бежали от речки.
«Что это с ними случилось?» — подумал Ахбол.
Недоумевая, он сделал несколько шагов по течению и вдруг… обомлел.
Метрах в двух от него извивалась большая чёрная змея. Она высоко подняла голову, зашипела. Она ползёт. Ползёт прямо на Ахбола…
Мороз пробежал по его коже. Он не помнил, как схватил большой камень и изо всей силы швырнул его в змею.
Ахбол пришёл в себя лишь тогда, когда увидел, что змея стала вдруг судорожно извиваться. Он сообразил: удар попал в цель! Схватил ещё один камень, ещё и ещё. Он швырял их долго. А когда около него не осталось камней, выпрямился, всмотрелся: змея шевелилась.
Тогда он взял лопату, осторожно приблизился к поверженному врагу и рассек змеиное тело пополам.
И тут же услышал издалека тревожный голос Амбала:
— Ахбол, где ты? Спасайся — там змея!..
Отдышавшись, Ахбол взял в охапку одежду ребят и пошёл к ним навстречу. Увидев его живым и невредимым, ребята обрадовались.
— Ты видел змею? Где же она?
— Я убил её.
Никто не поверил. Подбежали к ольхе — и вправду убил! Только хвост змеи ещё шевелился. Говорят, что хвост убитой змеи всегда шевелится до захода солнца.
Какая это была огромная и страшная змея!
Все с уважением смотрели на Ахбола. Он стал героем дня. Только один из них потупил взор. Только один казался раздосадованным и расстроенным. Это был Галау.
Ведь он первый бросился наутёк. Под его «руководством» позорно убежал от змеи весь отряд, оставив в беде товарища.
Галау чувствовал, что его командирской славе приходит конец.
А ещё „командир“!..
Впервые за последние дни у Ахбола стало легче на сердце. Он идёт по опушке леса и улыбается. Змея всё ещё перед глазами. Но самое незабываемое — это удивлённые лица ребят. Товарищи смотрели на него с уважением.
Они ушли в город. Завтра открывается музей. Учитель Тазе просил сегодня к семи часам вечера прийти в Дом пионеров. Ахбол не пошёл с ними. Сказал, что его ждёт Гайто. На самом деле Гайто ушёл к дальнему лугу и вернётся лишь вечером.
Просто не хочется идти в Дом пионеров. Галау и не думает сознаваться, что присвоил каменный топор. Амбал тоже что-то всё молчит. Боится, что ли?
День сегодня опять ужасно жаркий. В хижине у Гайто, наверно, прохладно. И квасу в бурдюке много.
«Просижу там до вечера, — думает Ахбол, — а вечером поеду домой».
Целый час сидел Ахбол в хижине. Глядел в потолок и мечтал. «Скорее бы кончить школу. Учёбу бросать не буду. Отец хотел археологом стать. Вот и мне бы выучиться на археолога! Буду ходить по горам, откапывать древние города и могильные холмы. И топоров каменных найду много-много!..»
Потом Ахбол вспомнил москвича Алексея. «Где он сейчас? Когда уходил, сказал, что обязательно увидимся. Наверно, просто так сказал, для приличия. Он приехал в командировку всего на одну неделю — откуда же у него возьмётся время выискивать какого-то мальчишку…
И опять вспоминается происшествие на реке.
«Всё-таки здорово я змею убил! Галау даже на рыбную ловлю не хотел меня брать, а сам первый струсил! А я вот не струсил. Конечно, хорошо, что всё так благополучно кончилось. Не попадись мне тот большой камень под руку — змея набросилась бы на меня…»
По телу Ахбола пробежали мурашки.
Солнце так припекает, что на крыше хижины трещит сено. Вдруг послышался какой-то шум. Ахбол прислушался: кто-то разговаривает шёпотом. Может быть, Гайто вернулся так рано? Но это на него не похоже.
Ахбол затаил дыхание и услышал за стеной шаги. Потом всё стихло.
«Это сено томится на крыше, — подумал Ахбол. — Кому же тут быть в такую жару?»
Он встал и вышел из хижины. И тут раздался окрик:
— Руки вверх!